– Умка, разбуди меня, когда подойдем на расстояние действия радаров, – Ник понял, что ему все же следует перво-наперво хорошенько выспаться. Мозг отказывался трезво анализировать поступающую информацию. Еще бы, он бодрствовал больше 40 часов!
«Как много произошло за это время», – думал Ник, понемногу погружаясь в сладкие объятия Морфея.
* * *
В этот раз он спал без сновидений, и как только мелодичные звуки колокольчиков достигли его сознания, он открыл глаза.
– «Молодец Умка», – похвалил ее про себя Ник. Он терпеть не мог корабельные будильники, своим визгом напоминающие аварийную сирену.
Ник чувствовал себя превосходно и первым делом отправился на кухню. Традиционно после пробуждения он пил кофе. К нему он пристрастился от бабушки. Удивительно, что когда-то натуральный кофе считался вредным для здоровья. Как, впрочем, и шоколад. Ника всегда удивляло, как медики разных эпох диаметрально противоположно трактовали воздействие на организм одних и тех же веществ.
– Ну что там у нас? – с набитым ртом спросил Ник.
– Даю неполную панораму, – тотчас же отозвалась Умка. – Мы находимся на расстоянии трех миллионов километров от третьей планеты. Час назад перешли в режим торможения. Через два часа можем встать на орбиту. Я выслала четыре зонда-разведчика, скоро начнем получать изображение ее поверхности.
– Не мало ли зондов?
– К сожалению, на «Валькирии» не предусмотрено больше десяти зондов. Шесть в данный момент изучают пояса астероидов. Вернутся не раньше, чем через пятьдесят часов.
– Сдались тебе эти астероиды, – проворчал Ник, но потом миролюбиво добавил: – Ну, хорошо, в нашем положении спешить некуда.
Жуя бутерброды с консервированной бужениной и прихлебывая неторопливо кофе, Ник осматривал окрестности. Собственно говоря, смотреть было не на что. Вокруг простиралась чернота, только впереди желтела звезда. Планету, к которой сейчас стремительно неслась «Валькирия», видно не было. Ник добавил увеличение, но безрезультатно. Та находилась в апогее от корабля и, вдобавок ее сейчас скрывал диск материнской звезды. Нику не терпелось поскорее рассмотреть планету, и он уже собрался спросить у Умки, когда та наконец появится в зоне видимости их сканов. Но машина вновь его опередила.
– Начинаю получать сигнал, перевожу изображение на экран.
Главный экран разделился на четыре квадрата. Три продолжали рябить, однако на четвертом начало проявляться изображение.
– Ого! – помимо воли вырвалось у Ника. – Плывущий в темноте голубоватый шар неизвестной планеты пронзительно напомнил ему Землю. – Ого-го! – Ник непроизвольно подался к экранам. – Там еще и облака? Если состав атмосферы хоть на четверть окажется сходным с земным, я станцую ча-ча-ча!
– Есть данные спектрального анализа атмосферы, – невозмутимо сообщила Умка.
– Ну? – только и смог промычать Ник.
– Даю данные до второй цифры после запятой. Более точные сообщу после забора атмосферы.
– Давай, Умка, не тяни, – с мольбой в голосе попросил Ник.
– Азот – 75,03 %. Кислород – 21,08 %. Аргон – 1,01 %. Углекислый газ – 0,04 %.
– Вот это попадание! – еще до конца не веря услышанному, воскликнул Ник.
– Идентичность с земной атмосферой – 98,9 %. Есть превышение инертных газов, но для человеческого организма – в пределах нормы. Радиоактивный фон также не превышает земной. Период обращения вокруг материнской звезды – 324,56 дня, оборот вокруг своей оси – 22 часа 16 минут.
– Это просто невероятно! Она же близнец Земли! – запричитал Ник. – Этого просто не может быть! Вот это попадание так попадание! Это как же меня так угораздило-то, а?
– Кто-то обещал ча-ча-ча, – бесстрастно отозвалась Умка.
– Да я б тебя всю расцеловал! – захохотал Ник, пускаясь в пляс.
На экранах тем временем пошли изображения немного с других ракурсов. Зонды специально вышли на разные орбиты. Нижний шел на высоте 50 000 км от поверхности и давал более четкую картину. На экране возникло изображение плотного слоя белых перистых облаков. Изредка в них попадались разрывы, и тогда можно было рассмотреть зеленые равнины, перемежающиеся с густыми лесами.
– Остальные три зонда проводят топографию поверхности планеты, скоро у нас будет более-менее подробная ее карта.
– Меня интересуют в первую очередь постройки искусственного происхождения.
– Запасись терпением, если бы у нас не были повреждены сканы дальнего действия, мы бы еще 20 часов назад имели полную информацию по этой планете. Начиная от состава и температуры ее ядра до бактерий, живших здесь миллион лет назад.
– Регенерация не удалась?
– Нет, требуется полная замена всех сверхчувствительных датчиков. Силовое поле не смогло полностью погасить жесткое излучение звезды.
– Ну что же, будем довольствоваться тем, что имеем. Ты говорила, что тебе неподконтрольна часть систем «Валькирии»?
– Большая часть, – поправила его Умка.
– Судя по всему, если мое предположение на счет «Валькирии» верно, – начал размышлять вслух Ник, – тогда наверняка она должна быть оснащена оборудованием для работы в этом секторе пространства. Конечно, ученые с исследовательской базы не могли точно знать, что здесь найдут, но как раз поэтому, возможно, попытались предугадать различные варианты развития событий. В любом случае надо попробовать активировать недоступное тебе оборудование.
– Это возможно сделать только одним способом.
– Да, Умка, придется отстранить тебя от управления кораблем, – уже подойдя к панели, сказал Ник.
Отсоединив клеммы, он аккуратно достал Умку и, немного подумав, начал медленно ее растягивать. Обычно он носил ее как браслет на левой руке, но сейчас, растянув до нужной длины, защелкнул вокруг шеи. Теперь Ник мог отдавать ей команды, даже не произнося слова вслух, а для получения ответов не надо было подносить устройство к уху. Затем так же аккуратно он водрузил на место бортовой компьютер «Валькирии».
– Компьютер борта 103 готов к работе, – тут же донеслось из динамиков. – Сканирование автоматических систем корабля показывает многочисленные сбои в работе контуров….
– Отставить доклад, – перебил его Ник. Ему сейчас совершенно не хотелось выслушивать длинный перечень повреждений «Валькирии». Тем более что большую их часть можно было исправить или заменить только на стационарной верфи базы.
– Что ты можешь сообщить мне по сектору, в котором мы сейчас находимся? – не особо надеясь узнать что-нибудь новое, задал вопрос Ник.
– Предположительно мы находимся в звездной системе Z-2, сектора F-14056/0002, подсектор – А133. Звезда относится к группе G2, в ее планетарную систему входят пять планет….
– Стоп-стоп-стоп… – скороговоркой прервал его Ник – Значит, система Z-2 сектора F-14056/0002 подсектора А133? Насколько мне известно, в навигационных картах не значатся ни система Z-2, ни подсектор А133. Сектор F-14056 есть, пожалуйста, а подсектора А133 в секторе F-14056 нет. Что ты мне на это скажешь?
– Вам необходимо активировать код доступа к закрытым файлам. Введите пароль.
– Что ты несешь! Какой еще пароль! – в недоумении воскликнул Ник. – Я в этом полете исполняю обязанности командира челнока «Валькирия», борта 103. Я обладаю полномочиями задействовать любые системы корабля.
– Вам необходимо активировать код доступа, чтобы получить расширенные полномочия, – голос компьютера был совершенно бесстрастным.
Ник был обескуражен. Ни с чем подобным ему до этого сталкиваться не приходилось. Но и злиться на машину было бессмысленно. «Надо попробовать зайти с другой стороны», – решил он.
– Тебе поставили блокировку доступа к дополнительным файлам?
– Да.
– И активировать их возможно, только зная код доступа?
– Нет, не только. Должно иметь место и другое условие.
– И какое? – Нику казалось, что он общается с умственно отсталым человеком, а не с квантово-волновым компьютером с разрешающей способностью 10 в 32 степени операций в секунду.
– Переход «Валькирии» в подсектор А133.
«Люди, которые закладывали ограничители доступа к секретным файлам, – начал размышлять Ник, – не были глупцами». Скорее всего, они продумали и даже проиграли возможные варианты на специальном аналитическом суперкомпьютере, который, как он знал, на порядки превосходил бортовой компьютер его челнока. Их цель была пресечь любую утечку информации, пока «Валькирия» не окажется в звездной системе Z-2. И, признаться, им это удалось. Но, видимо, в миллиардах различных вариантностей не была учтена глупость и самонадеянность стажера Ника Соболева. И теперь все они находились в патовой ситуации. «Валькирия», можно сказать, благополучно добралась до подсектора А, а он не имеет доступа с секретным файлам и не может активировать программу, для которой, собственно, она и предназначалась.
– Умка, – мысленно проговорил Ник.
Конечно, Умка не могла читать его мысли, но тончайшие ее сенсоры безошибочно считывали рефлекторные напряжения его голосовых связок и переводили их малейшие вибрации в слова.
