Уильям Дитц
ПОТОК
Марджори с благодарностью и любовью
Спасибо Стиву Саффелу за прокладывание курса, Дугу Цартману — за помощь в совмещении отдельных кусков, Эрику С. Тротмаиу — за полировку до блеска, Эрику Ниланду — за подготовку почвы, Нэнси Фигатнер и «Franchise Development Group» — за поддержку.
А также Джейсону Джонсу, который вместе с остальными членами выдающейся студии «Bungie» создал потрясающую игру.
ПРОЛОГ
Время: 0103, 19 сентября 2552 (по военному календарю) / «Столп осени», крейсер ККОН, местоположение неизвестно.
Офицер третьего ранга инженерных войск Сэм Маркус выругался, когда интерком вырвал его из судорожного сна. Потерев воспаленные глаза, офицер перевел взгляд на привинченный к стене над койкой хронометр, отсчитывающий время, прошедшее с начала полета. Поспать удалось всего три часа, и то, проклятье, в первый раз за полуторасуточную смену. Хуже того, у Сэма вообще еще не было возможности отдохнуть с того момента, как корабль совершил прыжок.
— Боже, — пробормотал техник, — только бы новости были хорошими.
Когда «Столп осени» покинул Предел и перешел в гиперпространство, Старикан перевел все инженерные отряды на тройное дежурство. После сражения судно пребывало в отвратительном состоянии, так что тем техникам, кому посчастливилось выжить, приходилось работать круглосуточно, чтобы восстановить из руин дряхлеющий крейсер. Почти треть инженерного состава погибла во время бегства с Предела, и теперь во всех отделах ощущалась нехватка людей.
Практически все остальные члены экипажа, конечно же, отправились в заморозку — те, в чьем присутствии не было необходимости, всегда погружались в ледяной сон на время «скольжения». Но за более чем две сотни боевых вылетов Маркус провел в криохранилище только семьдесят два часа. И сейчас он ощущал себя настолько уставшим, что даже неприятные последствия пробуждения от анабиоза казались ему привлекательными, только бы спокойно поспать.
Впрочем, возмущаться не приходилось: капитан Кейз был превосходным тактиком, и все, кто находился на борту «Столпа осени», понимали, насколько близки они оказались к гибели, когда Предел перешел в руки врага. Главная военная база была уничтожена, и миллионы людей погибли или же умирали прямо сейчас, пока ковенанты превращали планету в пыль. На месте одного из последних оплотов Земли остались только груды оплавленных камней и мертвых тел.
В итоге капитану еще чертовски повезло, что он успел увести судно, но Сэм никак не мог отделаться от ощущения, что все на борту «Столпа осени» только позаимствовали еще немного времени на жизнь.
Интерком вновь загудел, и инженер заставил себя сползти с койки и щелкнуть по кнопке ответа.
— Маркус слушает, — прорычал он.
— Прости, что пришлось тебя разбудить, Сэм, но ты мне срочно нужен во втором криоотсеке. — Голос главного инженера Шепарда звучал устало. — У меня важное дело.
— Второй криоотсек? — озадаченно откликнулся Маркус. — Что там у тебя, Том? Я же не спец в этих технологиях.
— Сэм, повременим с подробностями. Капитан не хочет, чтобы это звучало по интеркому, — чуть ли не шепотом ответил Шепард. — Опасается прослушки.
Маркус поморщился от интонации, прозвучавшей в голосе начальника. Он знал Тома Шепарда еще со времен Академии, но никогда еще тот не разговаривал с ним настолько мрачным тоном.
— Послушай, — произнес Шепард, — мне нужен кто-нибудь, на кого я могу положиться. И нравится тебе или нет, но это ты. К тому же ты проходил аттестацию на знание криосистем.
— Прошло уже несколько месяцев… — вздохнул Маркус. — Но — да.
— Сэм, я сейчас перешлю данные на твой терминал, — продолжал Шепард. — Там ты найдешь ответы на часть своих вопросов. Сбрасывай все на переносной планшет, хватай инструменты и спускайся к нам.
— Так точно, — ответил Сэм.
Он поднялся, влез в форму и подошел к терминалу. Включив компьютер, дождался прихода данных от Шепарда.
Его взгляд зацепился за маленькую двумерную фотокарточку, прилепленную к краю экрана. Сэм провел пальцами по изображению. Привлекательная молодая женщина, застывшая на картинке, улыбалась ему.
Терминал запищал, сохраняя информацию, получаемую от Шепарда.
— Данные приняты, босс, — произнес Сэм в микрофон интеркома.
Инженер открыл файл. Усталое лицо приобрело еще более угрюмый вид, когда он увидел сообщение, возникшее на экране.
› ФАЙЛ ЗАКОДИРОВАН / ТОЛЬКО ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ / МАРКУСУ Н. СЭМЮЭЛЮ / SN: 18827318209-М.
› КЛЮЧ: [ПЕРСОНАЛИЗАЦИЯ: ЭЛЛЕН. ГОДОВЩИНА.].
Сэм снова посмотрел на фотографию жены. На самом деле они не встречались с Эллен уже почти три года, с момента его последнего прилета на Землю. Он не знал никого, находящегося на службе, кто получил бы возможность повидаться с любимыми в последние годы. Война просто не оставляла времени для свиданий.
Инженер помрачнел окончательно. Обычно персонал ККОН избегал упоминаний о близких, оставшихся дома.
В последнее время удача не сопутствовала им в войне, и боевой дух упал ниже некуда. Воспоминания о родине только усугубляли дело. Тот факт, что Том персонализировал шифровку, уже был довольно необычен. А уж напомнить Сэму о жене — это вовсе не походило на Шепарда. Чье-то стремление сохранить тайну граничило с паранойей.
Вбив серию чисел — дату своей свадьбы — Сэм запустил расшифровку. Несколько секунд спустя экран наполнился графиками и показаниями приборов. Наметанным глазом офицер пробежался по полученной информации и внезапно понял, что его усталость как рукой сняло.
— Боже правый, — прошептал он неожиданно охрипшим голосом. — Том, это тот… о ком я думаю?
— Ты абсолютно прав. Двигай ко второму отсеку на полусогнутых, Сэм. Нам предстоит разморозить очень ценный груз, ведь скоро мы выйдем в реальное пространство.
— Уже бегу, — ответил инженер. Он отключил интерком, совершенно забыв про свое изнеможение.
Сэм быстро скинул технические показания на планшет и удалил оригинал с основного компьютера. Затем он метнулся к двери, но на выходе остановился. Словно запоздало вспомнив что-то важное, офицер отлепил от экрана фотографию жены и спрятал ее в карман.
К лифту он направился бегом. Если капитан собирался разбудить обитателя второго криоотсека, значит, Кейз ожидал, что ситуация станет только хуже… или уже стала.
В отличие от кораблей, спроектированных людьми, где капитанский мостик почти всегда располагался на носу, суда ковенантов имели более логичный дизайн, что предполагало размещение командного отсека в самой глубине, под защитой бронированных корпусов. Только прямое, гибельное для корабля попадание могло причинить вред капитану.
Этим различия не заканчивались. Вместо того чтобы окружать себя всевозможными системами управления и обслуживающими их низшими существами, элита ковенантов предпочитала отдавать указания с центра аскетически обставленной платформы, подвешенной в пространстве на решетке, сотканной из гравитационных лучей.
Впрочем, подобные сравнения мало занимали капитана Орну ’Фульсамея, стоявшего на мостике эсминца и вглядывавшегося в проплывавшие перед его взором проекции. Одна из них давала обзор мира-кольца, Гало. Рядом с ним крошечная стрелка прочерчивала курс незваного гостя. На второй проекции возникло схематичное изображение человеческого боевого корабля, класс C–II. По третьей непрестанно бежали строчки данных, поступающих от радаров и систем наведения.
На мгновение капитаном овладело раздражение. Эти грязные приматы, каким-то образом заполучившие настоящее название (и это если не вспоминать, что у них даже низшие конструкты обладают собственными именами), возмущали его до глубины души. Извращение. Имена подразумевали право на жизнь, а эти животные заслуживали только уничтожения.
Люди даже придумали «имена» для представителей его собственного вида — «элита». Придумали они их и для всех низших рас ковенантов: «шакалы», «ворчуны», «охотники». Омерзительная дерзость грязных тварей, осмелившихся дать имена его народу на своем грубом, варварском наречии, была непростительна.
Капитан помедлил, восстанавливая самообладание. Затем ’Фульсамей клацнул нижними жвалами — что было аналогично пожиманию плечами — и повторил про себя одно из Истинных Речений: «Оставь сомнения пророкам». Пусть он и обладал чином капитана, не в его праве было обсуждать подобные вопросы. Пророки назначили имена вражеским судам, а ему оставалось только повиноваться. Иное поведение стало бы позорным небрежением своим долгом.
Как и все прочие представители его вида, офицер ковенантов казался более массивным, чем был на самом деле, благодаря надетой на нем броне. Она придавала ему угловатый, чуть сгорбленный вид и в сочетании с тяжелыми, угрожающе выпирающими челюстями создавала облик того, кем он и являлся: опасного воителя. Голос ’Фульсамея, когда тот оценил ситуацию, был тих и спокоен.
