Мэри деланно рассмеялась. Всего несколько минут назад этот человек казался ей рабом условностей, неисправимым занудой. Да нет же, он непредсказуем и в высшей степени опасен!
— Я вечно говорю глупости, — промямлила она.
— Но вы говорите именно то, о чем думаете, — уверенно произнес Джеф, заставив девушку покраснеть. Не в силах спорить, она беспомощно затрепыхалась — ни дать ни взять мотылек, летящий на огонь. При мысли о столь избитом сравнении ей стало совсем не по себе. А всего-то и требовалось, что встать и уйти! Но, увы, тело не подчинялось сигналам мозга: бедняжка так и не смогла сдвинуться с места.
— Иди сюда, Мэри! — Призыв прозвучал тихо, но властно.
Только законченная идиотка послушается подобного приказа, подумала она, но тут же поднялась и обреченно шагнула вперед. Похоже ее кроткая уступчивость ничуть не удивила Джефа. Позабыв обо всем на свете, он жадно пожирал глазами изящную фигурку. Девушка замерла перед ним, словно испуганный лесной зверек, не зная, бежать или безропотно ждать своей участи.
Джеф протянул руку и коснулся плеча Мэри. От легкого, вроде бы ничего не значащего прикосновения она затрепетала, словно былинка на ветру. Но и его тоже била неуемная дрожь: подсознательно он вполне отдавал себе в этом отчет. Жаркие ладони легли ей на плечи, заставляя сесть ему на колени. Здравый рассудок без боя уступил место неподвластной первобытной страсти.
Медленно отведя в сторону коротко подстриженные шелковистые пряди, Джеф обхватил ладонями лицо девушки и заглянул в расширенные темно-карие глаза. Она почувствовала, что ей не хватает воздуха: неведомая сила сдавила горло, кровь отчаянно пульсировала в жилах.
— А что, если голос сердца подсказывает мне поступить вот так? И вот так? — Каждое слово сопровождалось неистовым обжигающим поцелуем. Язык его властно раздвинул губы, упиваясь медовой сладостью.
— Ты — колдунья! — зашептал Джеф, осыпая поцелуями ее шею и грудь. — Нет, ты само совершенство! — Голова девушки бессильно откинулась назад, веки закрылись сами собой.
Внезапно придя в себя, Мэри протестующе уперлась ладонями ему в грудь, ощущая сквозь тонкую ткань рубахи исходящее от тела тепло. Она отрешенно подняла отяжелевшие веки и храбро выдержала устремленный на нее немигающий взгляд.
— Я не могу, — пролепетала она. Все ее существо возмущенно свидетельствовало об обратном. Поцелуи сводили ее с ума, пряный запах лосьона щекотал ноздри.
— Почему нет? — шепнул он хрипло.
Руки Джефа скользнули ниже, легли на ее талию, и Мэри охватила паника, когда она физически ощутила всю степень его возбуждения. Щеки ее стыдливо вспыхнули.
Почему нет? Почему нет?! И он еще спрашивает! А его ладонь уже скользнула под рубашку и легла на напрягшуюся грудь. Девушка почувствовала, что остатки ее здравого смысла вот-вот развеются в дым.
— Бессовестный изменник!
Джеф словно не расслышал упрека. Не на шутку возмущенная, призвав на помощь всю свою волю, она повторила обвинение громче и решительно спрыгнула с колен.
— Даже бессовестный изменник лучше женщины-вамп, которая в решающий момент кричит «Руки прочь!». — Во взгляде Джефа вспыхнули разочарование и ярость.
— Женщина-вамп? — гневно повторила Мэри, с трудом унимая нервную дрожь. — А сам-то! — Слишком резким оказался переход от упоительного сладострастия к безжалостной реальности. Язвительная насмешка убедила ее в правильности решения не поддаваться соблазнам и заставила говорить более жестким тоном:
— Черт возьми, ты настолько связан предрассудками по рукам и ногам, что элементарная искренность кажется тебе развязностью. Вопреки твоему мнению, я не занимаюсь сексом с первым встречным, но и не считаю нужным скрывать к кому-либо свои симпатии. Да, ты показался мне привлекательным — надеюсь, отметил, что глагол стоит в прошедшем времени? Слава Богу, я быстро поняла, кто ты на самом деле — узколобый, двуличный человек! А я, к твоему сведению, отнюдь не одержимая нимфоманка.
— Вспомни о том, что было минуту назад, дорогая. — Холодный презрительный взгляд Джефа почему-то тревожил куда больше, нежели вспышка гнева.
— Сама себя презираю за то, что расслабилась. — Она обиженно поджала дрожащие губки.
— Да неужели? — с издевкой прозвучал вопрос.
— Ну хватит, — разозлилась Мэри, — мне нужна моя одежда.
— Тебе нужно совсем другое. — Увидев в ее глазах слезы, Мейсон устыдился собственной грубости и замолчал.
Джеф знал, что его предстоящий брак с Сандрой, по сути дела, является компромиссом, но до сих пор ни на минуту не сомневался в том, что свои обязательства выполнит. Вот тебе и рыцарь без страха и упрека, подумал он, проклиная собственную слабость.
Прочтя в глазах собеседника смущение и даже стыд, Мэри чуть смягчилась.
— Мне нужно совсем не то, о чем ты думаешь, а…
— Тогда зачем провоцировать? — резко перебил ее Мейсон. Перебрасываться взаимными обвинениями он совсем не собирался, его упрек вырвался сам собой.
Она понимала: Джеф пытается хоть как-то оправдать свое поведение, однако ведь и ее нельзя назвать невинной овечкой.
— Рядом с тобой я сама не понимаю, что делаю, — призналась она еле слышно. — Только не думай, что меня это радует. Моя несдержанность не делает мне чести.
Досада и гнев на себя душили ее. Где же ее здравый смысл? Человек вот-вот женится, а она упрямо вешается ему на шею.
— Думаю, нам следует держаться подальше друг от друга, — решительно заявила она. — Мне бы не хотелось расстроить твои планы.
— Это тебе не под силу, — насмешливо улыбнулся Джеф.
— Ты лучше думай о том, что под силу тебе, — огрызнулась Мэри. — Приставать-то ты мастер!
— Только не изображай оскорбленную невинность. Чего ты добиваешься? Настолько привыкла играть мужскими сердцами, что считаешь каждого новичка своей законной добычей? Пытаешься отомстить мне за тот вечер?
— Да как ты смеешь! Если ты не в силах сохранить верность своей избраннице, я здесь ни при чем. Еще не хватало возлагать вину на меня только потому, что ваш идеальный роман трещит по всем швам.
— Одевайся, — холодно бросил Джеф. — Я отвезу тебя домой. — Лицо его превратилось в застывшую маску, на левой щеке пульсировала жилка.
— Дойду пешком, — буркнула Мэри. Мейсон возражать не стал; впрочем, ничего иного гостья и не ожидала, испытывая лишь облегчение. Или сожаление? Она затруднялась ответить, которое из этих чувств было сильнее…
3
Никогда почти не болея, нежданно-негаданно Мэри подхватила грипп и вот уже неделю не выходила из дому. И хотя температура упала, общая слабость и апатия остались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
