— А Сандра знает, что вы до сих пор не прочь облапить подвернувшуюся под руку девицу? — с ехидством полюбопытствовала Мэри, взбешенная замечанием в свой адрес.
— Вы похожи на кошку. Да, в вас определенно ощущается нечто кошачье, — медленно протянул Джеф, пожирая взглядом хрупкую гибкую фигурку и теряя нить разговора. Внезапно осознав, что отвлекся, он недовольно нахмурился. — Признаю, что на какое-то время я потерял голову и оказался в роли жениха.
— Неужели за три года нельзя было разобраться в своих чувствах? — С каждой минутой болезненное любопытство Мэри разыгрывалось все больше. Странно, но то, что она уже услышала, ни малейшего удовольствия ей не доставило. Вот ведь мазохистское занятие!
— Послушайте, да, мы давно знакомы, но наши отношения не дают ей или мне права на что-то претендовать.
— Значит, вы морочите голову одной, а с другими занимаетесь, чем вам заблагорассудится?
— Я не культивирую случайные связи, если ваша вспышка праведного гнева подразумевает именно это.
— А если она спит с кем попало? — чуть поколебавшись, спросила Мэри, свято веря, что любые серьезные взаимоотношения основаны на обоюдной верности.
— Сандра достаточно тактична, чтобы первой заводить разговор на столь щекотливую тему, а я никогда не спрашивал.
— Какой современный подход, — с отвращением поморщилась Мэри. — Прямо в духе сексуальной революции.
— А мне казалось, что такая свободолюбивая натура, как вы, по достоинству оценит подобную договоренность.
— И вы ошиблись! — воскликнула девушка, вскакивая на ноги. — Если бы я узнала, что любимый человек мне изменяет, я бы молчать не стала. Я бы… я бы…
Джеф не сводил с гостьи глаз. Кулачки гневно сжаты, выразительное личико пылает негодованием, грудь вздымается. Закрыть глаза на последнюю деталь было особенно трудно.
— Познав на себе ваши навыки самообороны, могу вообразить, что бы вы сделали. Значит, и вам не чужд собственнический инстинкт?
— Если бы я доверилась любимому, в ответ я ожидала бы безоговорочной преданности. Ненавижу лжецов!
— Интересная вы особа… — уставился на нее Джеф.
Мэри без сил опустилась на пошатывающийся стул, ноги почему-то отказывались ее держать. Пожалуй, виной тому стали хрипловатые интонации в голосе собеседника и игривый блеск в глазах. И зачем она разоткровенничалась с этим человеком?
— Скажем так: у нас диаметрально противоположные взгляды на любовь и брак, — отшутилась она, решив, что пора поставить точку в дискуссии. Еще не хватало открывать душу какому-то цинику! Ее непрактичная мечта о союзе сердец и умов наверняка позабавит этого кромсателя человеческих тел. А ей кажется отвратительной холодная расчетливость.
Мейсон не сводил глаз с точеных пальчиков, нервно теребивших край рубашки. Проследив направление его взгляда, девушка заставила себя чинно сложить руки на коленях, а тот заговорил:
— Не знаю, правильно ли мы понимаем друг друга. Да, плотские радости, безусловно, украшают жизнь, но при чем тут брак? Взаимное уважение и общие интересы — вот одна из основ семейной жизни. — Он о чем-то задумался, глядя на собеседницу, и, холодно усмехнувшись, продолжил: — А теперь о чисто физическом влечении. Взять хоть нас с вами… мы в первое же мгновение принялись раздевать друг друга взглядами, однако связаться с вами все равно что обосноваться на вулкане!
— По крайней мере, со мной не соскучишься! — неожиданно для себя выпалила Мэри.
Услышав слова о «чисто физическом влечении», она протестующе вспыхнула, однако природная честность не позволила ей возразить: замечание Мейсона прозвучало грубо, однако доля истины в нем была. А ведь собиралась избегать этого человека как чумы, и что же сделала при первой возможности? — горестно размышляла девушка. Словно последняя идиотка заявилась к нему домой и в полуодетом виде распивает с ним чай! Вдруг осознав опасность своего положения, она поплотнее запахнула рубашку.
— Не соскучишься? Это я уже заметил, — процедил Мейсон с видом человека, которого собираются соблазнить.
Мэри разозлилась — хватит болтовни о всех этих плотских радостях.
— Сколько вам лет? — вперила она взгляд в лицо собеседника. Тридцать пять или тридцать шесть? А рассуждаете вы так, словно распланировали свою жизнь, наподобие космического полета, — ни одной внештатной ситуации. — Карие глаза девушки воинственно поблескивали — она разгорячилась не на шутку. — Я уверена, что намерения у вас самые добрые. Но если ваши племянники росли в нормальной, любящей семье, новые порядки их ни на минуту не обманут. — Мэри перевела взгляд на развешанные по стенам картинки. — Это они нарисовали?
Джеф проследил за ее взглядом.
— Да, Билл и Энди, — подтвердил он; при упоминании о детях голос его смягчился. — Малышам по три года.
— Близняшки?
— Да. В отношении цветовой гаммы у них наблюдается определенный прогресс. До недавнего времени они рисовали только черными карандашами. Малышей до сих пор мучают ночные кошмары. Пока с ними нянчится моя матушка, так что они окружены заботой и лаской.
— И вы воображаете, что обеспечите малышам и то и другое, женившись и переехав в провинцию? Что за чепуха! Счастливое детство это не только кирпичная печка и яблочный пирог, — со знанием дела вещала Мэри. — Брак не должен быть досадной необходимостью. Брак — это тепло, взаимопонимание и любовь. — Именно этим судьба с избытком наделила ее родителей, именно об этом она мечтала, представляя себе свою будущую семейную жизнь.
— Милая девушка, очнитесь и взгляните в лицо действительности. Вы привыкли получать то, что хотите, но так бывает не всегда. В реальном мире люди обязаны идти на компромисс, если они не законченные эгоисты.
— Видимо, я законченная эгоистка, потому что компромиссы не для меня. Но это вовсе не значит, что я не замечаю реальности. — Мэри могла бы многое порассказать о рухнувших надеждах и погибших мечтах. — Это вы закрываете глаза на правду. То, что вы собираетесь сделать, это не реальность. Это ложь, иллюзия! Нельзя создать домашний очаг так, как моделируются наряды. Неужели вы никогда не слушаете голоса сердца?
— Слушаю, слушаю, хотя больше доверяю голосу разума. Но иногда во мне просыпается зов плоти. Хотите услышать его?
— А что, если я готова рискнуть? — Опасное признание сорвалось с уст, прежде чем Мэри успела прикусить язычок, дивясь собственной несдержанности. — Забудьте об этом, — пролепетала она, глядя в пол. — Я ничего вам не говорила.
Лицо Мейсона оживилось.
— Я не страдаю тугоухостью и расслышал каждое ваше слово. — Голос его звучал игриво, в глазах светилась решимость продолжить разговор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
