тем, чтобы быть принятым в ученики главного мага одного из трех континентов— хозяина башни.
Империя Резарта самая крупная и процветающая страна континента. Поэтому где-то с полвека назад прошлый хозяин башни перенес ее сюда. На каждом материке находится по одной башне.
— Они кого попало с улицы не берут. Даже приглашение участвовать в отборе нужно заслужить. А я что, даже не адепт магакадемии, — жмет Эдвард плечами, абсолютно уверовавший в свою никчемность.
Но он ведь виртуоз.
Я читала отчет с места происшествия, и с Жозефиной разговаривала. Чары на вольере Алфи стояли такие, что абы кто их не вскроет. Магии учатся. Долго и кропотливо. С раннего детства, чтобы зачатки дара не атрофировались за неиспользованием.
У Эда же даже базовых знаний нет, он этому не учился.
Так как тогда с такой легкостью открыл замок? Почему его способности подобно растению оставленному без ухода не завяли и не погибли на корню? Или сила их и впрямь столь велика?
Это все равно, что сыграть симфонию на инструменте, никогда прежде не обучаясь даже нотной грамоте.
Виртуоз. Гений. Неогранённый алмаз.
Найду того, по чьей вине этого мальчишку должны были отправить на каторгу в соляные шахты, и убью. Думаю, и такая злость берет. Поглядите только на этого парня: худенький, на лице даже щетины еще нет, взгляд такой сейчас наивный, ну как! Как можно было так хладнокровно обречь его на смерть?
А Рейнард?
Хоть раз разговаривал со своим младшим братом по душам? Почему глава семьи не знает про дар Эда? Почему отправил его изучать финансы? Только сердечки при виде Шарлотты в голове. МГГ не моего романа.
Я злилась и было мне совершенно все равно, что сам герцог еще даже не встретил свою нареченную сюжетом книги, то бишь свою судьбу. Считала ведь, когда читала, что герцог — воплощение идеального мужчины. Но здесь, в этом мире все мы оказались людьми, у всех есть недостатки и привычные персонажи вдруг открываются с новой стороны.
— Ты наказан. Будешь сидеть дома в течении…ммм двух месяцев, — этого должно хватить. — Конспекты писать и на проверку мне отдавать каждый вечер. Сами книги я тебе предоставлю.
Да, у меня бы челюсть от шока тоже отвисла.
— А…а как же моя учеба…
— Тебе ведь там все равно не нравится, так вот, больше там учиться не будешь. А если ослушаешься, пойдешь в зоосад вольеры чистить. У меня теперь с владелицей благодаря кое-кому неплохие связи, выдадут цветастый колпак, как раз для мага недоделанного… Все понял?
— Ага…
Не особо рад пацан. Мордашка приобрела поистине мученическое выражение лица. Конспекты писать! Сидеть дома! То еще испытание!
Ну а себе я задачу оставила посложнее.
Надо выйти на хозяина башни и получить пропуск на экзамен для Эда — это раз. Прав он, что просто так с улицы попасть в это место нереально. И два — найти для подготовки к экзаменам подходящую литературу. Не такую, где обо всем и ни о чем, а реально полезную информацию.
Кто, если не я, будет верить в силы этого ребенка? А для того, чтобы Эдвард засиял ярче звезд в ночном небе не жаль приложить все усилия, на которые только способна и даже больше.
Просто так. Просто потому, что я не могу смотреть, как он тонет в сомнениях и зарывает голову в песок. Не хочу, чтобы через десятки лет Эдвард о чем-то жалел.
И заметьте, как осторожно я вычеркнула из жизни приятелей брата, которые дурно на него влияли. Не будет больше студентом Академии финансов, значит не будет там с ними видится. А без контакта и общих точек соприкосновения дружба сама собой сойдет на нет.
Наказать как-то хулигана тоже нужно было. Такой проступок не может сойти с рук. Дома сидеть и конспекты писать как-то несерьезно. Нужно вообще все соблазны шататься невесть где отбить.
— Еще, пожалуй, заблокируем на время твой банковский счет. Живешь дома, в еде тебе никто здесь не отказывает. Одежду если нужна я сама куплю, и принадлежности для учебы тоже. Да и во время домашнего ареста деньги тратить негде. Согласен?
Родители Эда и остальных до своей смерти позаботились о наследстве детей. У каждого был свой трастовый фонд под контролем поверенного управляющего до достижения зрелости или вступления в брак. Даже став главой семьи сам Рейнард ничего не мог сделать с деньгами братьев и сестры, которые были на доверительном управлении у поверенного.
Очень умный ход со стороны предыдущей герцогской четы. Особенно оговорка «до достижения зрелости», как именно определялась эта зрелость? Какими критериями? Составили ли эти требования родители наследников?
Я знаю лишь, что Рейнард уже получил в руки свою часть наследства.
А вот его младшие братья и сестра довольствовались только дивидендами на личные счета. До основной же части собственного наследства, уж не знаю, были ли попытки, но доступа не имели. Видимо, доверенное лицо считало, что они пока еще «незрелые». Мое уважение поверенному, видит он их насквозь.
Но даже дивидендов вполне хватало на роскошную жизнь.
Эдвард откинулся на спинку кресла, обреченно принимая свою участь. Много всего для одного дня, понимаю. Больше не спорит и не ершится — уже огромный прогресс.
Молчание означает согласие. Завтра поеду в банк, и может к поверенному. Не всегда много денег — это хорошо.
— Суп…был вкусным. Спасибо… — Эдвард уже в дверях, собирается покинуть мои покои. — Мама готовила мне, когда я болел…
Дверь за ним закрывается.
Мне становится стыдно за ту пощечину.
4
«Есть обычные осенние ночи, а есть Ночи, полные событий. Здесь, в столице империи Резарта, городе Кадме, который не спит ни днем, ни ночью, в эту пятничную ночь случилось невероятное.
В кабаке «Свиное рыльце» выпивали студенты Академии финансов при имперском совете. «Что же в этом необычного?» — спросите вы.
Что ж, придется мне, Лавинии Ромфилд, первому перу газеты «Столичные похождения» ответить на этот не отягченный изощренностью вопрос.
Молодой господин из дома одного известного аристократического рода выпил в тот день неприлично много. Настолько, что выкрасть из зоосада строптивой и всеми известной рыжеволосой бестии, которую по моему скромному мнению неплохо бы тоже держать под замком, редкого вида льва показалось ему по истине забавной идеей.
Ничем хорошим поступки на нетрезвую голову не заканчиваются, мои дорогие читатели! Вспомнить хотя бы печально известного графа Мирта. Эх, покойся с миром, граф!
А теперь к нашим баранам, вернее, к львам. Оба златовласых самца — господин Э и
