Потом подчеркнуто неторопливо он развернул газету, которую все еще держал в руках.
— Вы уже видели это, мосье Пуаро? — сказал он, указывая на сообщение о смерти сэра Бартоломью.
Пуаро взял газету. Мистер Саттертуэйт внимательно наблюдал за ним. Лицо маленького бельгийца было непроницаемо, однако чувствовалось, что он весь напрягся, как терьер, учуявший в норе крысу.
Эркюль Пуаро еще раз пробежал глазами сообщение, сложил газету и вернул ее мистеру Саттертуэйту.
— Любопытно, — сказал он.
— Да. Похоже, сэр Чарлз был прав, а мы все ошибались.
— Да, — кивнул Пуаро, — кажется, мы ошибались… Признаться, мой друг, мне не верилось, что кто-то мог убить этого безобидного старика… Что ж, вероятно, я ошибся… Хотя, понимаете, не исключено, что вторая смерть — просто совпадение. Иногда случаются самые удивительные совпадения! Это говорю вам я, Эркюль Пуаро.
Он помолчал, потом снова задумчиво заговорил:
— Видимо, сэр Чарлз Картрайт интуитивно угадал правду. Он ведь актер… А они так тонко все воспринимают, так впечатлительны, живут чувствами, а не рассудком. Как правило, в жизни это ни к чему хорошему не приводит, но иногда оказывает неоценимую услугу. Кстати, а где сейчас сэр Чарлз?
Мистер Саттертуэйт улыбнулся.
— Могу сказать совершенно точно. Пошел в железнодорожную контору. Мы с ним сегодня возвращаемся в Англию.
— Ага… — многозначительно сказал мосье Пуаро. Его острый, чуть насмешливый взгляд, казалось, спрашивал: «Откуда у нашего славного сэра Чарлза такая прыть? Решил все-таки разыграть роль сыщика-любителя? Или тут что-то другое?»
Мистер Саттертуэйт никак не ответил на этот невысказанный вопрос, но его молчание было столь красноречиво, что мосье Пуаро угадал ответ.
— Понимаю, — сказал он, — Прелестные глазки мадемуазель Литтон Гор играют тут не последнюю роль. Сэр Чарлз руководствуется не только чувством долга, не правда ли?
— Видите ли, мисс Литтон Гор написала ему и просила вернуться.
Пуаро кивнул.
— Любопытно, — сказал он. — Никак не могу понять…
Мистер Саттертуэйт перебил его:
— Нынешних молодых девиц? Стоит ли удивляться? Я тоже их не понимаю. А уж таких, как мисс Литтон Гор…
Тут Пуаро, в свою очередь, прервал его:
— Прошу прощения, я не о том. Мисс Литтон Гор для меня не загадка. Я встречал много таких, как она! Вот вы говорите «нынешние девицы», а по-моему, они… Как бы это сказать?.. Извечный тип.
Мистер Саттертуэйт был немного раздосадован. Ему казалось, что он, и только он, понимает мисс Литтон Гор. А этот нелепый иностранец — что он может знать о молодой девушке, да к тому же англичанке?
— Психология людей… — задумчиво и мечтательно говорил между тем Пуаро. — Что может быть интереснее! Однако знание ее бывает порой весьма опасным оружием.
— Полезным, — поправил мистер Саттертуэйт.
— Возможно. Зависит от того, как посмотреть.
— Ну, мне, пожалуй, пора, — нерешительно сказал мистер Саттертуэйт, поднимаясь со скамьи. Он был немного разочарован — рыбка не клюнула на его наживку. Да-а, на этот раз его психологический расчет оказался неверным. — Приятного вам отдыха.
— Благодарю вас.
— Будете в Лондоне, навестите меня. Вот мой адрес. — Мистер Саттертуэйт протянул мосье Пуаро свою визитную карточку.
— Благодарю вас, мистер Саттертуэйт. Вы так любезны. Буду чрезвычайно рад повидать вас.
— В таком случае позвольте откланяться.
— Прощайте, мистер Саттертуэйт, и bon voyage![12]
Мистер Саттертуэйт удалился. Пуаро задумчиво смотрел ему вслед, потом отвернулся и устремил взгляд в голубую даль Средиземного моря.
Минут десять он просидел совершенно неподвижно, созерцая морскую гладь.
— Мамочка, я уже посмотрела на море. Чем мне теперь заняться? — вдруг услышал он голос английской девочки.
— Весьма уместный вопрос, — пробормотал про себя Пуаро, поднялся и неторопливо зашагал прочь.
Направлялся он в отделение поездов дальнего следования.
Глава 2
Исчезновение дворецкого
Сэр Чарлз и мистер Саттертуэйт сидели в кабинете полковника Джонсона. Начальник полиции был высок, краснолиц, с громоподобным голосом и открытым взглядом.
Полковник с явным удовольствием приветствовал мистера Саттертуэйта, а уж при виде сэра Чарлза Картрайта он просто не мог сдержать восторга.
— Моя супруга — заядлая театралка. Она ваша поклонница. Как это говорят американцы? Фанатка? Да-да, именно так их называют — фанаты. Я и сам не прочь посмотреть хорошую добротную пьесу, знаете, без всяких там современных вывертов. Нынче ведь на сцене играют бог знает что — тьфу!
Сэр Чарлз, который никоим образом не мог принять упрек полковника на свой счет, ибо никогда не играл в пьесах, способных оскорбить хороший вкус, держался со свойственной ему изящной непринужденностью. Когда он упомянул о цели их визита, полковник Джонсон с любезной готовностью рассказал им все, что было известно ему самому.
— Стало быть, он ваш друг? Какое несчастье. Какое непоправимое несчастье! У нас он пользовался большой известностью. Говорят, у него превосходный санаторий, да и сам сэр Бартоломью был отличнейший малый. А уж о том, какой он знаменитый доктор, и говорить нечего. Благородный, великодушный, его все так уважали. Кому бы пришло в голову, что его могут убить! Но это именно убийство. Предполагать самоубийство нет никаких оснований, а о несчастном случае и речи быть не может.
— Мы с мистером Саттертуэйтом только что из-за границы, — сказал сэр Чарлз, — и ничего толком не знаем. Так, кое-что из газет да разные слухи.
— И вы, стало быть, хотите узнать все как можно подробнее? Ну что ж, я расскажу вам, как обстоят дела. Думаю, прежде всего нам надо взяться за поиски дворецкого. Он появился тут совсем недавно, сэр Бартоломью нанял его недели две назад. После убийства он сразу исчез.., испарился, как дым. Подозрительно, правда?
— И куда же он мог деться?
Красное от природы лицо полковника еще больше побагровело.
— Считаете, что это наш промах? Не удивлюсь, черт побери, если у вас сложилось такое впечатление. Разумеется, он был в числе подозреваемых.., как и все остальные. На наши вопросы он отвечал вполне удовлетворительно… Сообщил адрес агентства в Лондоне, через которое он получил место. Перед этим служил у сэра Горацио Бирда. На допросе держался учтиво, никаких признаков волнения или беспокойства не проявлял. А потом исчез… И ведь за домом велось постоянное наблюдение. Мои ребята клянутся, что глаз не сомкнули, но я все равно устроил им хорошую выволочку.
— Поразительно, — заметил мистер Саттертуэйт.
— Кроме всего прочего, — задумчиво проговорил сэр Чарлз, — с его стороны это страшная глупость. Он же понимал, что его ни в чем не подозревают. А своим дурацким побегом только привлек к себе внимание.
— Совершенно верно. Но пусть не надеется — ему от нас не скрыться. Его приметы разосланы повсюду. Не пройдет и нескольких дней, как его задержат.
— Очень странно, — сказал сэр Чарлз. — Ничего не понимаю.
— О нет! Причина-то ясна. Нервы сдали. Испугался.
— Но если у него хватило мужества совершить убийство, чего же он потом так испугался?
— Бывает… Всякое бывает. Я эту публику знаю. Слабаки в основном. Испугался, что его заподозрили, вот и сбежал.
— А те сведения, что он дал, вы проверили?
— Разумеется, сэр Чарлз. Все как положено. Агентство в Лондоне все подтвердило. Отличное рекомендательное письмо от сэра Горацио Бирда. Правда, сам сэр Горацио сейчас в Западной Африке.
— Значит, письмо может быть поддельным?
— Точно, — сказал полковник Джонсон, одаривая сэра Чарлза благосклонным взглядом, словно школьный учитель, восхищенный успехами своего ученика. — Мы телеграфировали сэру Горацио, однако он сейчас на сафари, и ответ, видимо, немного задерживается.
— Когда исчез этот малый?
— Наутро после смерти сэра Бартоломью. Среди приглашенных на обеде присутствовал доктор, сэр Джослин Кэмпбелл, который, видимо, что-то смыслит в токсикологии. Они с Дэвисом, местным доктором, сошлись во мнениях и сразу же вызвали полицию. В тот же вечер мы всех допросили. Потом Эллис, этот самый дворецкий, ушел к себе в комнату, как обычно, а утром его не нашли. Постель была нетронута.
— Стало быть, бежал под покровом ночи?
— Похоже. А одна из приглашенных, мисс Сатклифф, актриса, может быть, слышали, осталась ночевать в доме сэра Бартоломью.
— Как же, конечно.
— Так вот, мисс Сатклифф подала нам мысль. Она полагает, что дворецкий улизнул из дома через потайной ход. — Полковник с виноватым видом высморкался. — Черт знает что, прямо Эдгар Уоллес, но вообще-то все может быть. Сэр Бартоломью, говорят, даже очень гордился этим самым ходом. Он сам его показывал мисс Сатклифф. Подземный ход ведет к разрушенному кирпичному зданию в полумиле от дома.
