– Ваши вещи, Кеннеди, в пакете, на заднем сидении, – сказал Рональд. – Но переодеваться в штатский костюм не советую. Людям в цивильном предписано сидеть по домам и не высовывать носа.
Кеннеди последовал совету, лишь надел часы, подплечную кобуру с содержимым, да переложил в карманы необходимые мелочи. И отметил – игра в псевдонимы, похоже, закончена.
– Изъятие прошло без проблем? – спросила Элис у Рональда.
– У спецназа ВВС проблем не бывает, – хмыкнул тот. – Проблемы могут возникнуть у двух мордоворотов, стороживших камеру хранения госпиталя, – когда они оклемаются.
Элис начала выспрашивать подробности, но Кеннеди перебил:
– Подождите… Объясните толком, что происходило в мире, пока я отлеживал бока на больничной койке? По-моему, я проспал конец света…
– Да так, происходили всякие мелочи, ничего серьезного, – успокоил Рональд. – Джордж-младший тут чуть было не объявил войну Канаде – заявил, что самолеты террористов базируются на ее территории, и потребовал допустить наши войска для поиска и уничтожения замаскированных аэродромов. Канадцы надули щеки, заявив, что их королевская конная полиция справится с любыми террористами, если таковые вдруг объявятся на суверенной канадской территории, – но поскольку не объявлялись, то и говорить не о чем. Госдеп и их МИД обмениваются грозными нотами, в десяти пограничных штатах объявлено военное положение – но дураку ясно, что никакой войны не будет… А больше ничего нового.
Сюрреалистичное чувство ненастоящести происходившего усиливалось. «Может, на самом деле я все еще валяюсь в коме? – мелькнуло у Кеннеди. – И все это мой бред?» Мысль была успокаивающая, но он ей не поверил. Бред никогда не изобилует столь мелкими и конкретными деталями…
Кеннеди вздохнул и решил исходить из того, что всё всерьез.
– Рональд, я не знаю вообще ничего, – сказал он. – С того самого момента, когда мы сидели в твоем номере отеля – и вдруг начали падать бомбы.
Объяснила ситуацию Элис:
– В Гамильтонвилле все повторилось. Один к одному, за исключением количества атаковавших объектов – на этот раз их оказалось пять. Появились ниоткуда – практически в той же точке, вывалили бомбы – ровно пятьдесят штук – и исчезли в никуда. Опять через семнадцать минут.
– Взорвались все бомбы?
– Все до единой, – подтвердила Элис. – Хорошо хоть точность бомбометания не возросла. Наши потери – двадцать семь убитых, свыше полутора сотен раненых. Единственная толковая вещь, которую сделал Эмнуэльсон – это то, что он разместил своих людей на городской электростанции. И те, сразу – едва услышав сирены, – обесточили весь городок. А так эти его сирены принесли больше вреда, чем пользы… Большинство раненых и несколько погибших, – просто результат возникшей паники.
– Вношу уточнение, – сказал Рональд. – Пост на электростанции поставили по приказу полковника Сондерса. На тот случай, если у нападавших и в самом деле нет никакой хитрой аппаратуры. И надо же – примитивнейшая светомаскировка сработала… А в Ластинге свет отключить никто не догадался. И погибло сто семьдесят девять человек. Не повезло – одна из бомб угодила в ночной клуб, полный людей. Правда, там атаковали уже семь самолетов. Абсолютно по той же схеме.
– И ни один не сбит? – спросил Кеннеди, заранее предчувствуя ответ.
– Ни один. Под Гамильтонвиллем два звена истребителей не успели буквально на двадцать-тридцать секунд. НЛО были почти в зоне поражения…
– И что случилось утром?
– Утром началась новая бомбежка. На этот раз информационная. В Ластинге, как на грех, случилась съемочная группа Си-Эн-Эн – и тут же бабахнула в телеэфир прямой репортаж. И пошло-поехало – подключились другие каналы, радио, газеты… Все меры по обеспечению секретности пошли псу под хвост. Джордж-младший прискакал из Кроуфорда, недоклеймив своих бычков, недоосеменив своих коров и недокастрировав жеребчиков – и тут же дал пинка Молчаливому Полу, с треском провалившему операцию. Отстранил от руководства этим делом. Но с должности снять забыл. И Эмнуэльсон по-прежнему наш начальник – по линии Комитета начальников штабов, который сейчас теоретически осуществляет руководство. А на деле – всяк дудит в свою дуду.
– А что с «Дельтой»?
– «Дельта» в подвешенном состоянии, – сказал Рональд. – Никто ее не упразднял – упразднили вышестоящую структуру. Полковник приглашает всех нас собраться сегодня вечером, в частном порядке, – и решить, что делать дальше. Потому что главная загадка – откуда берутся и куда исчезают самолеты противника – остается. Президент заявил на весь мир, что они базируются на канадской территории, а выходят на доступную радарам высоту уже над нашей. Как профессионал утверждаю: полная чушь.
– А как же твоя… э-э-э… последняя версия?
– Элиза в курсе, можешь говорить открыто. Совсем версия не отпала, но возникли кое-какие моменты, заставившие подкорректировать точку зрения… Полковник все вам объяснит подробнее.
Кеннеди хотел спросить еще много чего, но прикусил язык. В самом прямом смысле слова – давно кативший по бездорожью джип особенно сильно подпрыгнул на ухабе. Дальнейшее путешествие напоминало популярное в Техасе развлечение – родео на пресловутых молодых бычках. Разговоры стали, мягко говоря, затруднены.
Потом, когда они уже подъезжали по ровной бетонной дороге к затаившейся между двух холмов вертолетной площадке, Кеннеди все-таки спросил:
– Никто не взял на себе ответственность за акции?
Ответил Рональд:
– Сразу семь организаций. И все, как одна, до сих пор были практически неизвестны. Надо думать, решили создать себе имидж на чужих делах. Но одна весьма подозрительна. Так называемая «Лига освобождения алгонкинов[9]». Дело в том, что «лигисты» передали свое заявление сразу же после воздушной атаки Ластинга. Причем не в СМИ, а в полицию, ФБР, и в другие госструктуры. До того, как весть об этой бомбежке распространилась…
– И что заявили алгонкины?
– Ничего интересного. Сплошь общие слова. Проклятия бледнолицым собакам, требования очистить землю предков… Ахинея. Никто и никогда про этих «лигистов» раньше и слыхом не слыхивал.
– А вот я, по-моему, где-то о них слышала… – задумчиво произнесла вдруг Элис. – Только называли их не «лигистами» и не «алгонкинами» – а «либерейторами»[10]… Но вот кто мне про них рассказывал…
Вспомнить Элис не успела. Они приехали.
Подгруппа «Дельта», окрестности Милуоки, дом полковника Сондерса7 августа 2002 года, 19:58
Полковник Сондерс устроился неплохо. Он обитал милях в четырех от места своей работы – регионального командного пункта ВВС в Милуоки.
Жильем полковнику служил украшенный колоннами премиленький особнячок в неоколониальном стиле, напоминающий дома богатых плантаторов Алабамы или Джорджии – вернее, представление об этих домах, существующее у голливудских кинематографистов. Только вместо преданных афро-американцев, говорящих через слово «масса» и «мэм», обязанности прислуги исполняли дюжие парни в черном ночном камуфляже – не говорившие вообще ничего. Весьма молчаливые. Но, судя по тому, как они старательно тянулись во фрунт перед Рональдом (хотя на униформе того не было ни единого знака различия) – это оказались именно те люди, которых он весьма обтекаемо называл «мои ребята».
Шествуя по дому вслед за Рональдом – похоже, прекрасно здесь ориентирующимся – Кеннеди и Элис услышали обрывок интересного разговора.
– Ты представляешь, что будет, если это действительно «либерейторы»?! – гремел незнакомый и мощный мужской голос. – Ты хорошо это себе представляешь?!
Собеседник отвечал что-то, не на столь повышенных тонах, – слов Кеннеди не разобрал.
«Так-так, – подумал он, – Элис стоит поднапрячь память. Пожалуй, с этими „либерейторами“ она ухватилась за кончик очень интересной нити…»
Едва они вошли, разговор смолк. Кеннеди удивился: по всему судя, обладателем услышанного трубного гласа был маленький сухонький старичок, беседовавший с полковником. Сидел он в инвалидном кресле – в огромном, суперсовременном самодвижущемся кресле, сверкающем хромом и никелем. Создатели сего чуда техники оборудовали его массой приспособлений – Кеннеди даже показалось, что в подлокотник вмонтирован экранчик мини-компьютера. На фоне своей колесницы старик выглядел еще меньше и суше. На вид ему было лет двести, не меньше. Но его бездонно-синие глаза смотрели умно и внимательно, резко контрастируя с иссохшим лицом и лысым черепом, покрытым пигментными пятнами.
– Познакомьтесь, это мой отец, генерал в отставке Джером Ф. Сондерс, – сказал полковник. – Мисс Элиза. Мистер Джонсон.
Видимо, игры в конспирацию продолжались – по крайней мере для Сондерса-младшего.
Генерал подкатил к ним поближе. Пожал руку Кеннеди – неожиданно сильно. Со старомодной учтивостью чмокнул воздух в миллиметре от руки Элис. И сказал – тем же самым глубоким и звучным голосом, разве что не так громко:
