— Это тебе только кажется. Молли Мандерс, например, едва тебя не заарканила.
— Молли Мандерс? — сказала разрумянившаяся у плиты тетя Лин, внося поднос с шерри. — Такая дурочка! Вечно смотрелась в карманное зеркальце.
— А спасла тебя тогда тетя Лин, правда ведь, тетя?
— Не знаю, о чем ты говоришь, Невил, милый. Перестань шагать взад и вперед, а подбрось-ка лучше полено в камин. Как тебе понравился французский фильм?
— Я его не видел. Я пил чай в доме Фрэнчайз… — Невил искоса взглянул на Роберта, очевидно, уже догадавшись, что Роберт воспринимал его слова не так безучастно, как могло показаться с первого взгляда.
— С этими странными людьми? О чем же вы говорили?
— О горах. О Мопассане. Обо всем…
Тетя Лин повернулась к Роберту:
— Если ты собираешься иметь с ними дело, милый, может, мне следует сделать им визит? Или попросить об этом жену пастора?
— Совершенно незачем делать визиты незнакомым людям, — сухо отозвался Роберт.
Тетя Лин растерянно взглянула на племяника, но тут же ее отвлекли домашние заботы.
— Не задерживайтесь за бутылкой шерри, иначе жаркое перепреет в духовке. Слава Богу, Кристина завтра приступит к своим обязанностям. По крайней мере я надеюсь, что приступит. Обычно спасение души занимает у нее не больше двух дней… Нет, если тебе все равно, я, пожалуй, не сделаю визита этим людям в доме Фрэнчайз. Мало того, что они нездешние и очень странные, я их боюсь!
«Так! Вот вам типичный образец того, как будут относиться к матери и дочери Шарп, замешанных в какой-либо истории, виновны они или нет», — думал Роберт. Недаром Бен Карлей старался сегодня внушить ему, что если у обитательниц Фрэнчайза возникнут недоразумения с полицией, то будет весьма нелегко рассчитывать на беспристрастных присяжных. Он должен сделать все, чтобы защитить Шарп. При свидании в пятницу он непременно посоветует им нанять агента и провести частное расследование. Полиция и в более важных делах не успевает разобраться, и есть надежда, что человек, работающий неторопливо и всецело посвятивший себя этой работе, сможет обнаружить то, чего не удалось обнаружить официальным следователям.
Глава шестая
Но в пятницу утром было уже слишком поздно…
Настойчивость полиции и то, что слухи вот-вот начнут распространяться по городу, — все это Роберт учел. Но вот «Эк-Эмму» он в расчет не принял.
Такого рода бульварные газетки, как «Эк-Эмма», были занесены в Англию с запада, из Америки. «Эк-Эмма» считала, что две тысячи фунтов штрафа за клевету — цена не слишком высокая при полумиллионном тираже. Газета охотно помещала кричащие заголовки, сенсационные фотографии, а также нескромные статейки, перещеголяв в этом отношении более сдержанную британскую прессу. На Флит-стрит эту газетенку называли коротким и непечатным словом, однако поделать с ней ничего не могли. За десять лет существования «Эк-Эммы» ее тираж достиг полумиллиона экземпляров: эта желтая газетка имела успех у любителей сенсаций. В пригородных поездах из десяти пассажиров, едущих на работу, семеро сидели, уткнув нос в «Эк-Эмму».
И именно из-за «Эк-Эммы» дело о похищении Бетти Кейн стало широко известным.
Утром в пятницу Роберту пришлось съездить за город к своей клиентке, старой женщине, которая пожелала внести в свое завещание кое-какие новые пункты. Эту процедуру она повторяла в среднем каждые три месяца, хотя ее врач полагал, что сил у нее вполне достаточно и она еще поживет. Но если клиентка просит своего адвоката срочно к ней явиться, то не может же он сказать ей, чтобы она перестала валять дурака. Роберт запасся пустыми бланками для завещания, взял автомобиль из гаража и отправился в путь. Хотя старуха и помучила его, как обычно, но обратно он ехал в отличном настроении, наслаждаясь весенним воздухом и любуясь весенним пейзажем. Он даже мурлыкал про себя, радуясь тому, что меньше чем через час увидит Марион Шарп. И решил в душе простить ее за то, что ей приглянулся Невил. В конце концов Невил ведь не пытался спихнуть ее Бену Карлею. Справедливость прежде всего.
Роберт въехал в гараж, поставил автомобиль и тут вспомнил, что первое число уже прошло, и зашел в контору заплатить по счету Биллу Броу. Но в конторе сидел Стэнли.
— Я хочу заплатить, — пояснил Роберт, — обычно счет уже бывает готов.
— Он где-нибудь тут, — ответил Стэнли. — Поищите сами.
Роберт, привыкший к своеобразным порядкам этой конторы, приподнял лежащую на столе груду бумаг, и тут на него глянуло девичье лицо — газетная фотография девочки. Он не сразу узнал его, но что-то это лицо напомнило ему, он всмотрелся внимательнее.
— Вот он, ваш счет! — торжествующе воскликнул Стэнли, извлекая откуда-то листок и сдвигая в сторону бумаги. Взору Роберта открылась теперь целиком первая страница сегодняшнего номера «Эк-Эммы». Похолодев от изумления, он уставился на фотографию. Стэнли, проследив за его взглядом, ухмыльнулся одобрительно.
— Ничего девочка. Напоминает мне одну, с которой я был знаком в Египте. Такие же широко расставленные глаза. Славная девчушка. Врунья, каких свет не видел.
Стэнли продолжал складывать разбросанные бумаги, а Роберт все стоял, уставясь на газету.
«ВОТ ОНА, ЭТА ДЕВОЧКА», — сообщала газета огромными черными буквами на верху страницы, а под ними треть полосы занимала фотография. И затем шрифтом поменьше: «ЭТО ТОТ САМЫЙ ДОМ?» Внизу — фотография Фрэнчайза. Еще ниже крупным шрифтом: «ДЕВОЧКА ГОВОРИТ — ДА. А ЧТО ГОВОРИТ ПОЛИЦИЯ?» Затем примечание: «Читайте подробности на такой-то странице».
Роберт перевернул страницу. Там было все, за исключением фамилии Шарп. Он вновь взглянул на первую полосу. Еще вчера Фрэнчайз был домом, защищенным четырьмя высокими стенами, защищен столь надежно, что даже обитатели Милфорда не знали, каков он — этот дом. А сегодня он открыт взорам всех…
Девочку, по-видимому, снимали в фотоателье. Она, очевидно, причесалась в парикмахерской и специально для этого случая надела выходное платье. Без школьной курточки она выглядела столь же невинно и вовсе не старше, нет, но… Роберт поискал слово, желая выразить свои чувства как можно точнее. Выглядела менее неприступно — так, что ли? Школьная курточка словно мешала видеть в ней женщину, как, скажем, мешает монашеское одеяние. Сейчас, без этой курточки, она казалась женственнее. Но это было все то же трогательно-невинное личико, юное и привлекательное. Открытый лоб, широко расставленные глаза, припухшая нижняя губка, придававшая ей выражение обиженного ребенка, — все вместе это производило поистине ошеломляющее впечатление. Не один только епископ Ларборо поверит всему, что написано на этом юном личике.
— Можно мне взять газету? — спросил он Стэнли.
— Берите. Только там ничего интересного нет.
— А это, по-вашему, неинтересно? — удивленно спросил Роберт, показывая на первую полосу.
Стэнли бросил взгляд на фотографию.
— Нет, разве что она напоминает мне ту девчонку в Египте с ее вечным враньем и прочими штучками.
• Так вы, значит, не верите этой истории, которую она рассказала?
— Да неужто верю? — презрительно заявил Стэнли.
— Ну, а как вы считаете, где была девочка все это время?
— Если вас интересует мое мнение, то, вспоминая ту, египетскую, могу сказать вполне определенно: шлялась где-то.
Роберт спрятал газету и пошел к себе. Ну, по крайней мере хоть один человек, хоть один житель Милфорда не поверил девочке. Впрочем, это, скорее, объясняется его прежним опытом и присущим ему цинизмом,
Очевидно, Стэнли прочитал газету не особенно внимательно, но так поступят лишь десять процентов читателей. Остальные же девяносто станут вникать в каждое слово, и сейчас уже, наверное, со смаком обсуждают прочитанное.
Придя к себе в контору, Роберт узнал, что Хэллам несколько раз пытался связаться с ним по телефону.
— Закройте дверь и войдите, — сказал он старому Хэзелтайну, который, сообщив о звонках Хэллама, продолжал стоять на пороге. — И полюбуйтесь вот на это.
Одной рукой Роберт снял телефонную трубку, другой пододвинул газету Хэзелтайну.
— Да-а, вляпались мы в хорошенькую историю, — произнес в трубку Хэллам и добавил несколько эпитетов, достаточно выразительных по адресу «Эк-Эммы». — Будто у полиции мало своих дел, так нужно еще, чтобы эта чертова газетенка влезла!
— А что слышно из Скотленд-Ярда?
— Грант начала обрывать мой телефон с девяти утра. Но что они могут сделать? Усмехнуться и промолчать. Полиция ведет честную игру. И, между прочим, вы тоже ничего не можете сделать.
— Ровно ничего, — согласился Роберт.
— Ваши клиентки знают?
— Не думаю. Уверен, что они таких газет, как «Эк-Эмма», не читают, и вряд ли какой-нибудь доброжелатель успел послать им этот номер. Но через десять минут они будут здесь, и я покажу им газету. Однако каким образом «Эк-Эмма» узнала об этом? Я считал, что родителям, то есть опекунам девочки, не улыбалось предавать эту историю огласке.
