— Врач, с которым я говорил в Милане, решительно рекомендовал тебя.
— Реналдо Спери, — догадалась Аллегра. — Мы переписывались по поводу мальчика, которому ошибочно поставили диагноз «аутизм».
— А он не страдал аутизмом?
— Нет, он жестоко страдал от душевной травмы — мать на его глазах покончила с собой. — Аллегра сморщилась при этом воспоминании.
— Спери отзывался о тебе очень хорошо, — сказал Стефано. — Он считает тебя лучшим психотерапевтом. А мне нужен такой специалист.
Аллегра прикрыла глаза. Зачем же тогда он не сказал об этом с самого начала? Зачем приглашал танцевать, привел ее в этот бар, спрашивал о любовниках?
Она открыла глаза и твердо встретила его испытующий взгляд.
— Если я интересовала тебя как профессионал, почему ты не пришел ко мне в офис?
Стефано невозмутимо пожал плечами.
— Ты знаешь, все не так просто, Аллегра. Прошлое еще живо, оно лежит между нами. И мне надо было убедиться в том, что мы сможем работать вместе.
— И что же — сможем? — язвительно спросила она, подняв брови.
— Да, — с холодной решимостью ответил он.
Аллегра сжала губы. Ей все еще было больно. И сердце ее наполняли сомнения и тревога.
— Ну хорошо, — сказала она наконец, — расскажи конкретно, в чем проблема.
Стефано помедлил.
— Сейчас уже поздно. Давай поговорим об этом в следующий раз. Как насчет завтра, например? За обедом?
Аллегра нахмурилась.
— Почему не в понедельник, в моем офисе? — возразила она.
— В понедельник я улетаю в Рим, — ответил Стефано. — Аллегра, ты интересуешь меня только как специалист…
— Я знаю об этом! — вскрикнула она, и щеки ее вспыхнули.
— Тогда почему бы нам не встретиться за обедом? Возможно, мы станем друзьями. — Он улыбнулся, в его янтарных глазах блеснуло обещание. Аллегра помнила этот взгляд. Обещание нежности и сострадания, понимания и заботы. Обещание любви.
Ложь. Все это ложь.
Аллегра перевела дыхание и вскинула голову.
— Хорошо. Завтра.
— Скажи мне свой адрес, и я заеду за тобой.
Она продиктовала ему адрес и встала из-за стола.
— Спокойной ночи, Стефано, — сказала она, протянув ему руку.
Он сжал ей пальцы, усмехнувшись. И она в этот миг почувствовала, какая у нее маленькая и хрупкая рука.
— Спокойной ночи, Аллегра, — хриплым шепотом произнес Стефано. — До завтра.
На следующий день Аллегру одолевали тревожные мысли. Стефано обратился к ней, чтобы помочь ребенку.
Какому ребенку?
Его собственному?
Его жены?
Она обдумывала эти варианты, стараясь анализировать себя как психотерапевт. Ей больно думать об этом? Насколько больно?
Она не ревнива, это точно. И не так уж сильно удивлена. Так что же она чувствует?
Она не знала. Слишком много мыслей, много эмоций выступило на поверхность сознания.
День клонился к концу, и Аллегра стала просматривать свой гардероб.
Кроме платья, купленного на свадьбу Дафни, у нее не было никаких красивых и дорогих нарядов. Ее деловая одежда была простой и удобной, но для ресторана совсем не годилась.
А почему тебя это волнует? — зашептал внутри нее голосок. Ты хочешь произвести на него впечатление? Увлечь его?
— Нет, — громко произнесла Аллегра, но голос ее прозвучал нерешительно и фальшиво.
Она снова стала рыться в шкафу и вытащила жакет. Это был оливковый жакет, купленный по случаю на распродаже. Она ходила в нем на собеседование. Но можно ли явиться в нем на обед… тем более на обед в одном из самых дорогих ресторанов Лондона? Аллегра, зная Стефано, не сомневалась в том, что он выберет именно такой ресторан.
Зная Стефано… А знала ли она его?
Семь лет — немалый срок для них обоих.
Аллегра примерила перед зеркалом жакет и поморщилась. Она выглядела ужасно — серенькой и неприметной, совсем не красивой, не сексуальной, не соблазнительной. Но уверенной и спокойной, по крайней мере.
Аллегра надела узкие черные брюки и белую шелковую блузку, зауженную в талии. Волосы тщательно уложила: никаких небрежных локонов на этот раз. Она должна выглядеть аскетично и строго.
Раздался звонок домофона, и Аллегра поспешно направилась к входной двери.
Стефано выглядел потрясающе. В темно-сером дорогом костюме, в белоснежной хрустящей рубашке и темно-красном галстуке.
— Предлагаю сначала выпить коктейль, — сказал он.
— Давай выйдем на улицу, — предложила Аллегра. — Моя квартира слишком мала. — Ей стало вдруг стыдно показывать ему свою убогую квартирку с ее подержанной мебелью. Арт-терапевту, несмотря на определенные успехи, не удалось пока заработать много денег.
Стефано ничего не сказал, только пожал плечами и жестом пригласил ее пройти к выходу.
На улице их ожидал шикарный черный автомобиль. Несколько прохожих с удивлением и завистью оглянулись на них, когда водитель, вскочив со своего места, открыл для них заднюю дверцу.
Все это было как в сказке. Последние семь лет Аллегра экономила на всем и уже забыла, что когда-то и она вела такой образ жизни.
— Спасибо, что вытащил меня из дома, — сказала она, когда автомобиль отъехал от края тротуара.
Они сидели рядом, их бедра и плечи слегка касались друг друга. Аллегра искоса взглянула на него — выточенный, словно из камня, профиль, мужественный подбородок — и сжала пальцы в кулак.
— Ты не хочешь рассказать мне о ребенке, который нуждается в терапии? — спросила она после нескольких минут молчания.
— Давай отложим этот разговор, пока не приедем в ресторан, — ответил он. — Там никто нам не помешает.
Аллегра кивнула. Это было разумно, но возникшее между ними молчание совершенно лишало ее присутствия духа, хотя она не понимала, почему.
— Аллегра… — мягко сказал Стефано. Он улыбнулся и положил свою большую руку ей на колено. Она уставилась на его пальцы и еще больше напряглась. — Расслабься.
Она попыталась рассмеяться, попыталась расслабиться — ничего не получилось.
— Прости, Стефано, но все это для меня так странно.
Он улыбнулся, взглянув на нее.
— И для меня тоже. — Он посмотрел на свою руку, на ее колено, будто внезапно осознав, что дотрагивается до нее.
Он не убрал руку, и в салоне автомобиля, кажется, сразу исчез воздух. Аллегре стало трудно дышать. У него есть сын, напомнила она себе, а это означает, что у него есть жена.
В конце концов, снова улыбнувшись, он убрал руку, и Аллегра перевела дыхание.
Они ехали молча, и через пятнадцать минут машина остановилась возле шикарного отеля на Пиккадилли.
Они поднялись по ступенькам, прошли через холл и, к ее удивлению, направились к лифту. В молчании они поднялись на самый верхний этаж, и Аллегра восхищенно ахнула, когда двери лифта открылись и она увидела зал ресторана, украшенный благоухающими свежими лилиями. Сквозь застекленные стены открывалась потрясающая панорама вечернего Лондона с его мерцающими и манящими огнями.
