— Да, конечно, но ведь эти симптомы появились сразу после смерти его отца. Слишком явное совпадение.
— Оно ни о чем не говорит, — твердо и спокойно сказала Аллегра. — Профессионалы редко ошибаются, Стефано. Они не могут повесить ярлык на ребенка без веских на то оснований. Сначала психотерапевты проводят тщательное обследование, собирают данные…
— Но ведь ты имела дело с ребенком, которому поставили ошибочный диагноз, — холодно произнес Стефано.
— Да. Однако такой случай бывает один на сотни, тысячи случаев. — Она покачала головой. — Я не волшебница, Стефано. Если ты хочешь нанять меня, чтобы я доказала, что Лючио не аутист, то я не могу дать тебе никаких гарантий.
— Мне не нужны гарантии, — ответил Стефано. — Если ты, поработав с Лючио, придешь к тому же выводу, что и другие специалисты, тогда нам с Бьянкой не останется ничего, кроме как принять его. Но ведь возможно, что реальная причина этих симптомов — переживание горя?
— Возможно, — допустила она, — но почему ты думаешь, что ему поможет арт-терапия?
— Он всегда любил рисовать, — ответил Стефано с улыбкой, и при этих словах Аллегру охватило какое-то незнакомое теплое чувство.
— Ясно, — сказала она. — Значит, Лючио живет в Абруццо?
— Да, но я не могу вывозить его из дома, потому что он стал бояться незнакомых мест.
— Значит, ты хочешь, чтобы арт-терапевт, а именно я, приехала в Абруццо, — медленно произнесла Аллегра.
— Да, — не моргнув глазом, ответил Стефано. — И пожила там некоторое время.
Он налил им обоим вина и отставил бутылку в сторону. Аллегра сделала глоток, и у нее слегка закружилась голова.
Стефано даже не просил ее приехать в Абруццо. Просто сообщил ей об этом.
Такой же высокомерный и самоуверенный, как всегда, подумала Аллегра.
Она покачала головой.
— А что, если я не смогу приехать в Абруццо, Стефано? — спросила она с вызовом.
Стефано молча пронзил ее долгим взглядом.
— Я не думаю, — сказал он наконец тихим четким голосом, — что ты позволишь прошлому, нашему прошлому, угрожать будущему невинного ребенка.
Лицо Аллегры вспыхнуло от гнева.
— Речь не идет о нашем прошлом, Стефано! Речь идет о настоящем, о моей профессиональной жизни. Я уже не маленькая девочка-невеста, которой ты мог диктовать свои условия. Я квалифицированный психотерапевт, к которому ты обращаешься за услугами.
Слишком знакомая улыбка мелькнула на лице Стефано и тут же исчезла.
— Ты уверена, что речь не идет о прошлом, Аллегра? — тихо спросил он, и в этот момент Аллегра уже не была так уверена.
Официант принес вторые блюда, и Аллегра взглянула на свой сочный стейк без всякого аппетита.
— Давай поедим, — предложил Стефано. — А ты пока подумаешь над другими вопросами. Я буду рад ответить на них.
— Ты собираешься все это время находиться в Абруццо? — коротко поинтересовалась Аллегра. Стефано замер, а она почувствовала, что приоткрыла ему что-то интимное этим простым вопросом.
— Нет, — ответил он, помолчав. — Я попеременно живу то в Абруццо, то в Риме. Ты в основном будешь иметь дело с матерью Лючио, Бьянкой.
— Понятно. — Она испытала облегчение, но вместе с тем расстроилась.
Они продолжали есть, и вдруг Аллегра обнаружила, что в ней проснулся аппетит и стейк просто великолепный.
Когда с едой было покончено, она почувствовала, что к ней вернулось самообладание.
— Мне нужно посмотреть историю болезни Лючио, — сказала она, когда официант убирал пустые тарелки. — И поговорить с доктором Спери.
— Конечно.
— Понадобится несколько дней, чтобы проанализировать полученную информацию, — добавила она, — и в конце недели я сообщу тебе о своем решении.
— В среду.
Она хотела возразить, сказать, что он больше не имеет права командовать ею, но твердо сжала губы.
Поведение Стефано было типичным поведением взволнованного взрослого. Он хотел получить ответы, и получить их быстро.
— В среду, — сказала она, кивнув. — Я сделаю все возможное, Стефано, но мне нелегко будет оставить все дела в Лондоне на неопределенный период…
— Но ведь несколько месяцев — не так уж и долго, Аллегра. Это не семь лет.
Она быстро взглянула на него, не понимая, что он хочет сказать.
— Не желаете заказать десерт? — К их столику подошел официант, и они заказали шоколадное печенье для Стефано, а для нее — сливовый пудинг. Когда официант ушел, Стефано снова взглянул на нее. Взгляд у него был деловой.
— Я позвоню тебе в среду.
— Да, хорошо.
Принесли десерт, и Стефано сменил тему разговора: они стали обсуждать фильмы, погоду, достопримечательности Лондона. Аллегра с облегчением вдохнула — ей больше не надо следить за каждым своим словом и гадать о том, что скрывается за словами Стефано.
Было уже поздно, когда они покинули ресторан. Возле входа их ожидал автомобиль Стефано.
Всю дорогу до ее дома они хранили молчание. У Аллегры возникло ощущение, что сейчас что-то должно произойти.
Шел легкий дождь, улицу окутывал серый туман, когда машина остановилась возле ее дома.
— Не надо провожать меня дальше, — тщетно возражала Аллегра, когда Стефано вошел вместе с ней в подъезд.
— Я хочу довести тебя целой и невредимой до двери, — сказал он.
— Здесь вполне безопасно, — уверила она, но Стефано только улыбнулся. В его янтарных глазах мелькнул знакомый огонек, и Аллегра знала, что он может превратиться в огонь. Она сглотнула комок в горле, вжавшись в стену, словно стараясь отгородиться от него.
— Стефано… — начала она, но замолчала, потому что не знала, что ей сказать.
— Мне хочется знать, изменилась ли ты с тех пор, — тихо прошептал он, и Аллегра затрепетала.
— Мы стали другими, Стефано, — сказала она, пытаясь отвести взгляд от его горящих глаз. — Я стала другой, — добавила она, но это на него совсем не подействовало. Он улыбнулся, провел пальцами по ее щеке и заправил ей локон за ухо.
— Да, — прошептал он, — совсем другой.
От этого легкого прикосновения у нее закружилась голова, и она закрыла глаза.
— Не делай этого, Стефано, — прошептала она. У нее не было сил оттолкнуть его, и ей стало стыдно.
Он придвинулся ближе, и в нескольких сантиметрах от себя она почувствовала его грудь, торс, живот, бедра. Тепло, исходившее от него, подействовало на нее завораживающе, и она судорожно перевела дыхание.
— Нам надо попрощаться. — Голос ее сломался. — Давай пожмем друг другу руки, — с отчаянием добавила она, хотя знала, что этого не случится.
— Да, конечно, — согласился Стефано. Он обвел пальцем ее полные губы. — Мы закрепим нашу сделку поцелуем.
