Хотя тот, судя по всему, и не собирался вырываться.
— Почему вы его задержали? — спросил я Ки-Ки.
— Я его подловил в то момент, когда он шарил по карманам Кирилла. Судя всего, прикокнул его, а потом собирался ограбить.
— Неужели Кирилл настолько богат?
— Я не считаю деньги соседа, — резко оборвал меня Ки-Ки. И поручив мне Угрюмого, почти бегом направился за профессором.
Как только он скрылся за дверьми. Вано тут же проявил участие в судьбе его жены. Плут! Он пытается воспользоваться таким трагичным событием в своих личных целях. И я метнул на Вано зверский взгляд. Но он его умышленно не уловил.
— Ну, что, милая, — он нежно обхватил своей лапищей Ли-Ли за талию. — Вам я вижу, плохо? Ну, не надо. Вытрите свои распрекрасные глазки. Для дамочки это, безусловно, пренеприятное зрелище.
Вано промокнул глазки Ли-Ли своим помятым платком не первой свежести. И усадил под дерево.
— Вот так, красавица. Так-то лучше.
Ли-Ли перестала всхлипывать. И благодарно улыбалась своему утешителю.
— Так что же случилось, дорогуша?
Она вновь всхлипнула. Но уже ради приличия.
— Мы… Мы… То есть я и мой муж каждый вечер проверяем все вокруг дома. Ну, понимаете… Гости ушли, нужно запирать дверь…
— Не понимаю, — ласково промурлыкал Вано, как полоумный. — А зачем вам все проверять, если в вашем городишке и воров-то нет?
Она взмахнула пухленькой ручкой.
— Я и не говорю про воров. Но… Осторожность никогда не бывает излишней. Да и эта девица, — она со злобой кивнула на Угрюмого. — Его эта распутная дочка! Она все время здесь шастает. То яблоки ворует, то персики. Мне конечно не жалко. У нас богатый урожай. Но почему бы не попросить? Это же неприлично!
— Неприлично, — тут же согласился Вано. Ему Белка определенно не нравилась.
— Вот я и говорю. И сегодня вечером, когда разбрелись гости. Мне послышался какой-то шум в саду. И хруст веток. Вот я и подумала… И мы вышли на всякий случай с мужем…
— Ну и? — вежливо поторопил ее Вано.
— Мы прошлись вдоль дума. И тут я увидела, — Ли-Ли вновь всхлипнула. И выхватив у Вано платок, сама уже вытерла глазки. — Возле него на корточках шарил Угрюмый. И мой муж сзади подскочил к нему. И задержал. А я, заметив труп, закричала.
— Зачем было задерживать, — неожиданно раздался хриплый голос Угрюмого. — Я и так никуда не собирался бежать.
Я отпустил Угрюмого. У меня, впрочем, и не было полномочий силой удерживать его. Я вообще был здесь никто. Но на всякий случай я стал позади его. Так, на случай побега. Но Угрюмый действительно никуда не собирался бежать. Он как вкопанный прилип к одному месту. И казалось, пребывал в оцепенении.
К этому времени успел подойти Ки-Ки с каким-то мужчиной.
— Профессор Заманский, — представился он и крепко пожал руки мне и Вано.
Впрочем, он мог и не представляться. Издалека было видно, что это профессор. Очень высокий, статный, седовласый, с умным проникновенным взглядом и мужественными чертами лица. Мне он сразу понравился. В нем было что-то от благородного героя.
Профессор перевел взгляд на Угрюмого. И мне показалось, что он внутренне напрягся, хотя внешне оставался спокойным. Угрюмый же в свою очередь опустил взгляд. Какие-такие делишки могут связывать светило науки и бывшего заключенного? Впрочем, мне это могло только показаться.
Обстановка продолжала оставаться нервной. Всхлипывала неутешная Ли-Ли. Ежился ее муж. На земле по-прежнему находился труп.
— Ему нечем помочь, — твердо сказал Заманский, профессионально посмотрев тело. — Смерть наступила внезапно. От удушья. Судя по всему насильственная смерть. Хотя по-моему жертва особенно не сопротивлялась. Но, конечно, более точную характеристику преступления даст судебная экспертиза.
— Они сейчас подъедут, — кивнул Ки-Ки.
Я же тем временем решил осмотреть место преступления. И прогуляться вдоль дома. Рассчитывая на удачу.
Вслед за мной пошел профессор.
— Я уже наслышан о вас, — сказал он мне, оглядываясь по сторонам. — Какими судьбами вы попали в столь забытое богом место?
— Напротив, оно насколько я знаю не было забыто Богом вплоть до сегодняшнего вечера.
— М-да, похоже, — неопределенно протянул он. — Странно все это. Я уверен был, что здесь ничего подобного случиться не может.
— А вы разве не слышали истошные крики хозяйки отеля, профессор? — я внимательно на него посмотрел.
Он не отвел взгляд.
— Нет, Никита. Вы знаете, я принял сильную дозу снотворного. У меня до сих пор голова кругом. Я с трудом воспринимаю происходящее.
Неожиданно он резко остановился.
— Смотрите! Он кивнул на куст роз, в котором виднелось что-то белое.
Мы подскочили к месту.
— Ничего не трогайте, профессор, — резко выкрикнул я. Но было уже поздно.
Заманский в своих руках держал черный шелковый шнурок. От моего крика он вздрогнул и бросил его наземь.
— Что вы наделали! — закричал я. — Вы же прекрасно знаете, что ничего нельзя трогать!
— Боже мой, — пробормотал растерянно он, — я машинально. Вы знаете, я никогда не сталкивался с судебной практикой. Я ученый. И после снотворного, я же говорил, плохо соображаю.
Мне стало его жаль.
— Ладно, — примирительно ответил я. — В любом случае, вы при мне схватили улику. Поэтому ваши отпечатки пальцев можно исключить. Хуже, если там других не окажется.
— Для кого хуже? — в его голосе послышалась тревога.
— Для кого? Для следствия, разумеется. Впрочем, возможно, и для вас…
Послышалась сирена милицейской машины. И мы поспешили на место преступления.
Там уже находился шеф милиции Гога Савнидзе со своими крутыми ребятками. А так же врач Леня Ступаков.
Похоже, они больше возмущались самим фактом насилия в Жемчужном. Чем расследовали этот факт. Хотя единственное, что они оперативно сделали, это затолкали Угрюмого в каталажку. И только потом принялись за дело.
Я отозвал Гогу в сторону. И рассказал ему про находку, не забыв упомянуть, что профессор Заманский по растерянности, свойственной великим ученым, успел подержать эту улику в руках, следовательно его отпечатки пальцев можно исключить.
— Он что — идиот! — зарычал Савнидзе, начисто забыв про хорошие манеры, которые обязаны блюсти горожане Жемчужного. — Нет, ну полнейший кретин! А может он намеренно хочет запутать следствие?
Я усмехнулся нелепости предположения.
— Да уж, непременно, чтобы взвалить вину на себя. Или у вас есть основания так полагать?
— Ни черта у меня нет! Теперь и отпечатков не будет! Благодаря вам! Кто дал вам право лазить по кустам, в поисках улик!
— Во-первых, не обязательно в поисках улик. Я мог просто прогуливаться, дыша озоном.
— Да уж! — вскипел Гога. — Дыша озоном рядом с местом преступления. Или дыша трупным запахом! Может это доставляет вам удовольствие!
— Ну, в любом случае, вы уже задержали подозреваемого номер один.
— Угрюмый еще поплатится за то, что обесчестил наш город!
И Гога, резко повернувшись, пошел прочь. Бросив мне на ходу:
— Вам пора отдохнуть, дорогие гости. Завтра не иначе как в путь!
Ага! Теперь они уже нас выпроваживают. Где их пресловутое гостеприимство?! Даже забыли, что и уехать-то отсюда не на чем. Впрочем, в этом Савнидзе прав. К черту все! Пора на покой. Нам нет никакого дела до этого убийства. Тем более, что убийца найден. Наверняка, моралист Кирилл достал его своими нравоучительными лекциями. И он его ненароком придушил.
Вано со мной целиком согласился. Хотя в нем еще горел азарт охотника. Он помнил, что мы в отпуске. А в отпуске нужно только отдыхать.
И мы, даже ни с кем не попрощавшись, поспешили в свой номер. И даже не посмотрели на остатки коньяка. Судя по всему, бутылка была плохим знаком. Стоило к ней прикоснуться, как нас тут же начинали тревожить. Видно, высшие силы стояли на страже сухого закона в Жемчужном. Только почему они не защитили Жемчужный от преступления — оставалось загадкой, которую мы разгадывать не собирались.
Я проснулся от яркого солнца, лучи которого настойчиво прыгали по моему лицу. И сладко потянулся. Из открытого балкона по-прежнему доносился сладковатый запах чайных роз и утренней свежести. Все-таки недурно вот так просыпаться, в уютной комнате, в теплой постели, в лучах южного солнца. Если бы не странная мораль Жемчужного. Если бы не преступление, свершившееся вопреки ей. Меня бы, пожалуй, отсюда с пушкой не выгнали. К тому же и девушки здесь ничего. По крайней мере одна. Но нет. Южное солнце, запах сладких роз и теплую постель я могу отыскать в любом другом месте южного полуострова. Да и девушки там, я уверен, не хуже. А, возможно, в тысячу раз лучше.
С такими мыслями я вскочил с постели. И окликнул Вано. Он долго мычал, бормотал, ругался. И окончательно проснулся только когда я, набрав в рот холодной воды, брызнул ему прямо в лицо.
