новички стреляли друг в друга из-за неумелого и небрежного обращения с оружием или ночью. Ночные перестрелки случались, по сути, по вине командиров, которые придумывали вычурные и высокопарные ежедневно сменяемые пароли и отзывы. Малограмотные бойцы порой не понимали их значение или не могли запомнить. Часовые стреляли всякий раз, когда слышали неверный ответ. Благо все стреляли из рук вон плохо, поэтому только однажды их боец получил лёгкое ранение
В их сотне почти треть бойцов не достигли шестнадцатилетнего возраста. Порой действия и выходки этих недорослей становились опаснее обстрелов мятежных националистов.
Так в отряд попал отмороженный на всю голову подросток, который ради смеха бросил гранату в окоп. В тот момент в нём находилось трое его однополчан. Благо, что граната не взорвалась и лишь вырубила одного из милиционеров, попав тому в голову. Находившиеся в окопе такие же пятнадцатилетние пацаны обделались со страху по полной. «Шутника» чуть ли не разорвали на части взбешённые ополченцы. Они успели хорошо отметелить пустоголового бомбометателя до того, как того отбил командир сотни.
Каждый раз, когда Пётр навещал Марту, он привозил ей чистую тёплую одежду и нижнее бельё. Девушка перестала комплексовать от того, что Анджан вручал ей очередной пакет с трусиками и бюстгальтерами, взятыми из платяного шкафа из спальни Марты и собственноручно завёрнутыми парнем в бумагу. Кроме одежды, он передавал воительнице питьевую воду, консервированные продукты, фрукты, специи и сладости: печенье, конфеты, шоколад. Ими Берг делилась с девушками сентурии и премировала подростков за добросовестную работу во время их нарядов на кухне.
Пётр еженедельно мотался вдоль линии Западного фронта и часто оставался ночевать в прифронтовом или тыловом военном госпиталях. За месяц скитаний по Арагону и визитов в Валенсию, где находились центральные республиканские медсклады, парень приобрёл кучу друзей и хороших знакомых. Довольно приличное знание испанского языка способствовало этому. Часто к нему обращались испанские врачи и медицинские сёстры за помощью в качестве переводчика при общении с бойцами — интербригадовцами.
Чаще всего он оставался ночевать в Каспе, в столице Регионального Совета Обороны Арагона, уникального и первого в мире (если не считать юга Украины между 1918 и 1920 годами, времен Нестора Махно) анархического государства. Правительство этой Анархической Республики вело себя как орган независимого государства.
Вот и сейчас он только-только выехал из городка Алькубьерре после очередного визита к Марте и посещения полевого госпиталя, развёрнутого в церкви Святой Аны. Там он сдал очередную партию медикаментов и перевязочного материала. На посту на выезде из села его машину прекрасно знали и поэтому даже не пытались остановить.
Пётр уже взялся за рукоятку переключения передач, чтобы перейти на четвёртую скорость, как по телу прокатилась волна тревоги. Анджан всегда ощущал такую волну при возникновении угрозы жизни и здоровья ему или его близким. Он резко съехал на обочину и остановился. Он прикрыл глаза, расслабился и вошёл во Всепланетное Инфополе.
Первым делом парень запросил информацию о происходящем на позиции, на которой располагалась центурия Марты. Там было всё, как обычно: ничего экстраординарного не происходило.
Перенёсся на позиции фашистов. Возня на небольшом пятачке его заинтересовала. Солдаты сгружали с мулов непонятные железки и ящики. Анджан увеличил изображение и запросил подробности. Сеть тотчас выдала: немецкий тяжёлый батальонный 81-мм миномёт образца 1932 года. Анджан бегло пробежал по характеристикам агрегата и остановился на дальность стрельбы этого мобильного орудия: 125-2200 м.
За разгрузкой следил унтер-офицер со знаками различия бригада (старшина**) на рукаве. Всепланетный справочник выдал информацию: Гюнтер Майер, фельдфебель, 64 пехотный полк, 16 пехотная дивизия германского вермахта. Ещё шестеро солдат в новенькой испанской форме осторожно разгружали составные части орудия и боеприпасы.
Пётр затребовал возможные точки поражения этим миномётом. Националисты с лёгкостью могли поражать все опорные пункты, занимаемые «Колонной Ленин», а также доставали почти до центра села Алькубьерре. В зону поражения попадала и городская площадь, рядом с которой возвышалась церковь, переоборудованная в госпиталь. Первой в списке фигурировала позиция, занимаемая отрядом Марты.
Анджан развернулся и под недоуменные возгласы спутника рванул к госпиталю. Там он нашёл главврача в чине команданте (майора**)
испанской армии и предупредил того о появлении у мятежников батальонного миномёта. До госпиталя они не добьют, но транспортировку раненных с позиций затруднить могут.
После госпиталя он напросился на приём к командующему коммунистической колонны и проинформировал того о появлении у мятежников батальонного миномёта и может даже не одного и об опасности обстрелов подразделений колонны, которые необходимо срочно предупредить.
После госпиталя Пётр рванул к крестьянину, у которого обычно арендовал мула. Селянин несказанно удивился появлению испанского офицера, с которым он расстался час назад. Он, не задавая никаких вопросов, вывел по просьбе Петра своего «скакуна» и оседлал того для верховной езды.
Подгонять животное не было никакой надобности. Оно мерно двигалось вверх по узкой ослиной тропе осторожно переставляя копыта на усыпанной мелками камнями дорожке и само выбирало места, где можно ускориться или наоборот замедляло свой шаг.
Появление Анджана в расположении сентурии также было воспринято с удивлением. Парнишка, стоявший в карауле, без спроса покинул своё пост и с криком: «Марта, твой Педро опять прискакал!» унёсся по направлению к санитарному пункту сотни.
Не прошло и пары минут, как запыхавшаяся Марта предстала пред очами Петра.
— Петя, что-то случилось? Почему ты вернулся? — она взволнованно взглянула в глаза парня, словно пытаясь найти там ответ. — Что-то с Робертом?
— Нет, — он взял девушку за руку и постарался её успокоить. — Я вернулся не поэтому. Нужно предупредить командира сотни, что у фашистов появился миномёт.
В импровизированном крытом штабном окопе Анджану долго пришлось убеждать командира об опасности, которая грозит его подразделению от наличия у националистов тяжёлого миномёта. Он привёл бывшему кузнецу механических мастерских выданные Инфосферой характеристики орудия и уверил, что трёх с половиной килограммовые гранаты, швыряемые миномётом на расстояние, превышающее расстояние более двух километров, могут натворить много бед в расположении сентурии. Весь скепсис исчез, когда с командиром связались из штаба колонны и сообщили об потенциальной опасности миномётного обстрела.
Когда сотник наконец-то проникся серьёзностью положения, то попросил совета. Анджан рассказал командирам, вызванным центурионом, как узнавать на слух о начале обстрела, проинструктировал как соорудить щели-укрытия. Так же Анджан указал точки на вершинах скал или террасах, из которых возможна корректировка обстрелов и что этих корректировщиков необходимо уничтожать любой ценой.
— Ты о том миномёте узнал из своей Сети? — поинтересовалась Марта, когда она второй раз за день прощалась с любимым. — Значит ты загодя можешь узнавать об очередной пакости, готовящейся фашистами и предупреждать наших об опасности?
— Теоретически. Да, — подтвердил Пётр. — Только кто же мне поверит?!
— Вначале не поверят, — заверила девушка. — А потом, после того как
