Лорд Уорси часто-часто поморгал, потом покачал годовой и повернулся к собравшимся.
— Кто-нибудь заметил что-нибудь подозрительное после того, как мой племянник ушел с бала?
Пип начал рассказывать, как снял с хозяина камзол, а штаны и чулки оставил, потому что хотел, чтобы тот проспался как следует, как утром он пришел с пивом и хлебом…
О том, что Элли убирала за сэром Джеральдом, Пип не упомянул. Я открыла рот, чтобы добавить такую важную подробность, но вовремя поняла: лучше не впутывать Элли в эту жуткую историю! Уж наверняка не она воткнула нож в сэра Джеральда, а вот тот, кто это действительно сделал, будет только рад свалить вину на беззащитную прачку!
Слегка покачиваясь, вошел мой дядя, доктор Кавендиш, в парчовом, отделанном куницей камзоле. Лицо у него было опухшее, глаза налиты кровью. Казалось, он мечтал только о том, чтобы голова у него и вовсе отвалилась. Щурясь на пламя свечи, он начал осматривать сэра Джеральда.
И вдруг сэр Чарльз указал на маленькую серебряную вещицу на подушке сэра Джеральда.
— Что это? — мрачно спросил он.
Доктор Кавендиш поднес вещицу к свече.
— Пуговица. Даже с ниткой. Гм-м… И с гербом.
— Это не хозяина, — заметил Пип, тоже разглядывая пуговиц. — Это герб Рэдклиффов.
— Что? — словно очнулся сэр Уорси, и все повернулись в сторону лорда Роберта.
Тот покраснел и как обычно безуспешно попытался что-то сказать.
— Клянусь Богом, вы, верно, обронили ее, когда пырнули ножом сэра Джеральда! — воскликнул сэр Чарльз. — Доказательство налицо!
— Н-но, — в отчаянии выдавил из себя лорд Роберт.
— Не лгите, сэр, — потребовал сэр Чарльз. — Как иначе здесь оказалась ваша пуговица? Видно, вы приревновали свою даму к сэру Джеральду, приревновали настолько, что убили своего соперника, пока тот спал!
— Я…
Лорд Роберт пошарил рукой по боку, ища рукоять шпаги, но поскольку к ночной рубашке шпаги не полагается, поиски успехом не увенчались.
Тут же к нему шагнул один из стражников лорда Уорси.
— А! — сказал сэр Чарльз, подойдя к лорду Роберту почти вплотную и грозя тому пальцем. — Угрожаете? Может, завтра вы придете и зарежете в моей постели меня?
Это уж совсем никуда не годилось! Надо было срочно вмешаться, в конце концов, лорд Роберт мой жених!
— Господа, — сказала я, — может быть, убийца нарочно подбросил пуговицу лорда Роберта, чтобы подозрение пало именно на него?
Они меня даже не услышали, продолжая кричать. Конечно, ни сэру Чарльзу, ни лорду Уорси не по душе лорд Роберт.
Оба они будут рады обвинить его в убийстве и предъявить королеве качестве преступника, как только Ее Величество узнает о происшествии. И абсолютно ясно, что никого не интересует мнение несовершеннолетней фрейлины в мятой ночной рубашке!
Я с тоской наблюдала, как люди лорда Уорси заломили лорду Роберту руки, а потом ему было официально объявлено, что он подозревается в коварнейшем убийстве спящего сэра Джеральда.
Побледневший лорд Роберт потерянно озирался по сторонам. Хорошо, что у него хватало ума молчать! Возникло секундное замешательство, так как лорд Уорси не знал, куда заточить лорда Роберта.
В Уайтхолле нет тюремных застенков — все комнаты, даже самые маленькие, занимает кто-нибудь из придворных. Ближайшая к нам тюрьма — Тауэр. В конце концов было решено закрыть лорда Роберта в чулане с зарешеченными окнами, в одной из дворцовых башен.
Когда его уводили, лорд Роберт не проронил ни слова. Лорд Уорси и доктор Кавендиш обсуждали детали расследования. Решено было не проводить вскрытия тела сэра Джеральда, так как причина его смерти была совершенно ясна. Вряд ли кто останется жив, если ему воткнут в спину нож, даже с такой изящной рукояткой!
Неожиданно мне пришло в голову, что выбери я сэра Джеральда, этот нож принадлежал бы мне. И что, тогда в убийстве обвинили бы меня? От этой мысли мне стало так дурно, что я развернулась и бросилась в наши покои.
Когда я вошла, Мэри Шелтон, сидевшая на кровати с папильотками в волосах, взглянула на меня с нескрываемым любопытством:
— А чего это ты не спишь, Грейс?
— Случилось нечто ужасное! — сообщила я. — При дворе произошло убийство!
Мэри вскрикнула, а леди Сара проворчала, просыпаясь:
— И из-за этого ты подняла такой шум? Я же сплю!
— Сара, дорогая, — выдохнула Мэри, — ты не понимаешь, о чем говоришь! Произошло убийство! И Грейс уже все разузнала.
Сара тут же подскочила:
— Господь с нами! Убийство? Не королевы?
— Нет, нет, — успокоила я ее, надевая через голову корсет. — Просто кто-то воткнул нож в спину сэру Джеральду!
— Ужас какой! — Леди Сара была в замешательстве. — Он такой миленький и так славно танцует! Надеюсь, он выздоровеет?
— Вряд ли! Он мертв. И это очень темная история. Они обвиняют лорда Роберта, но мне кажется, что убийца не он…
Но мои соседки уже не слушали. Никогда в жизни Сара и Мэри так быстро не одевались! Выскочив в коридор, Мэри, кажется, даже не заметила, что у нее папильотки в волосах!
Бедный сэр Джеральд! До сих пор не верится, что он мертв. Только что кружил меня в вольте — и вот на тебе!
Что касается милорда Роберта, то и подумать жутко, как он там, в чулане. Если настоящего убийцу не найдут, королева отправит его в Тауэр. Мне его так жаль! Он меньше всех похож на убийцу. Да и зачем ему было убивать сэра Джеральда? Вот если бы сэр Джеральд зарезал лорда Роберта за то, что я выбрала его, я бы еще поняла…
Надо быстро одеться и идти прислуживать королеве. Пожалуй, писать дневник полезно — это проясняет голову, ведь прежде чем что-то записать, надо сначала подумать! Королева говорила мне об этом и была права. Она вообще очень умная! А, вот я и придумала! Я поговорю с ней о лорде Роберте. Во всяком случае, она-то никогда не посоветует мне не забивать себе этим голову!
Тот же день, вечерней поройПишу, чтобы не заснуть. У меня есть план, совершенно замечательный, но чтобы он осуществился, спать никак нельзя!
Утром, одевшись, я пошла прислуживать Ее Величеству при пробуждении, надеясь, что у королевы будет настроение перекинуться парой слов. При Дворе все знают: если тебе что-то надо от королевы, выбирай нужный момент!
Держа лиф платья королевы прямо, чтобы леди Бедфорд могла как следует подшить горловину, я собралась духом:
— Ваше Величество, можно мне спросить о…
— О лорде Роберте?
Губы у королевы были поджаты, и весь ее вид выражал недовольство.
— Хорошо. Но помни, что пуговица, которую нашли возле подушки сэра Джеральда, принадлежала ему!
— Да, Ваше Величество, — согласилась я. — Только лорду Роберту незачем было убивать сэра Джеральда, ведь я выбрала его! Может быть, кто-то нарочно подбросил эту пуговицу, чтобы все подумали именно на лорда Роберта?
Королева взглянула на меня и хмыкнула, а леди Бедфорд неодобрительно покачала головой.
— По крайней мере, не отправляйте его в Тауэр, Ваше Величество! — попросила я, вставая на колени и целуя королеве руку. — Ваше Величество… Можно, я попробую выяснить правду?
— Полагаю, юной леди не подобает… — возмущенно начала леди Бедфорд.
Королева остановила ее жестом руки.
— Отлично. Проведи тайное расследование, леди Грейс, — согласилась королева, — но не сообщай о том, что узнаешь, никому, кроме меня. В твоем распоряжении день, после этого мне придется или освободить лорда Роберта, или отправить его в Тауэр!
— Спасибо, Ваше Величество! А можно мне…
— Что еще? — голос королевы прозвучал раздраженно.
Я знала, что сегодня у нее аудиенция с послами Шотландии и Франции. Я наверно, тоже бы злилась, думая о том, что придется просидеть несколько часов подряд с этими невыносимыми шотландцами и французами!
— …можно мне погулять с собаками?
— Иди! Во всяком случае, это лучше, чем ерзать на скамье, действуя мне на нервы и отвлекая от дел!
— Спасибо, Ваше Величество, спасибо!
— Если, конечно, поднимаясь наверх чтобы переодеться, ты не будешь издавать этого ужасного грохота!
Честное слово, я сделала все, чтобы двигаться легче перышка! Переодевшись в удобный наряд для верховой езды и накинув плат, я взяла башмаки в руки и на цыпочках спустилась по черной лестнице. А возле ворот в личный сад королевы, стоя на потеху стражникам на одной ноге, я надела их и, как могла, зашнуровала.
Один из грумов привел собак, и я, схватив собачьи поводки, побежала в Большой сад. Впереди с бешеным лаем мчался Генри.
Обойдя лабиринт с другой стороны, я скользнула в калитку, отпустила собак и залезла на свое любимое вишневое дерево — подумать. Там есть отличное местечко для размышления — развилка между двух толстых ветвей. На ветках вишни уже появились почки, но распускаться они не спешили — было слишком сыро и холодно.
