Назарбек всхлипнул и покорно отправился искать метлу.
«Так-то лучше! — мысленно усмехнулся Исмаил. — Кажется, я выпутаюсь!» Остаток ночи он больше не унижался до беседы с «виновником неудачи» и хранил угрожающее молчание. С рассветом во дворе появился Ваха Саламбекович и поманил обоих боевиков пальцем. Первым подбежав на зов хозяина, Исмаил преданно уставился на Ваху.
— Пошли в дом, — не разжимая губ, произнес Ахметов. — Поговорим. Возможно, я дам вам последний шанс!
Исмаил угодливо кивнул.
— А почему парень весь в крови? — слегка удивился Ваха.
— Из-за этого говеного шакала, из-за его трусости и невнимательности сорвалась операция по захвату банкира, — отрапортовал Исмаил. — Вот я и не стерпел, проучил немножко…
— Из-за него, говоришь? — прищурился Ахметов.
— Мамой клянусь!!!
— Гм, ладно, идем…
— А этот?
— Пусть обождет во дворе.
— Слышал?! — повысив голос, обернулся к Назарбеку Исмаил и, дождавшись утвердительного ответа, вслед за Вахой шагнул на крыльцо…
Беседа проходила в отделанном резными деревянными панелями холле. Ваха расселся на обтянутом натуральной кожей диване, а Исмаил навытяжку стоял перед ним.
— Я добрый, я, так уж и быть, даю тебе возможность загладить вину, вещал Ахметов. — Проследишь за женой банкира, выяснишь ее расписание, отберешь самых надежных людей и доставишь сучку ко мне живой-здоровой. Понял?!
— Да!!!
— Срок — неделя, не больше. Успеешь?
— Да, да!!!
— Иди!
Оставшись один, Ваха прошел в столовую, находившуюся на первом этаже, заварил чай и смакуя выпил подряд две чашки. Через украшенное мозаикой из разноцветных стекол окно в столовую проникали первые лучи солнца. На улице многоголосо щебетали птицы. Под потолком выписывала замысловатые пируэты шустрая муха. Прикончив чай, Ахметов рыгнул, почесал грудь и прикурил сигарету.
— С бабой даже лучше получится! — вслух сказал он. — Надежнее! Ха-ха-ха!
Несколько раз затянувшись, Ваха ощутил безмерную усталость, жжение в глазах, слабость в теле. Веки начали сами собой закрываться. Сказывалась напряженная бессонная ночь. Тяжело поднявшись, он прошел в спальню, разделся и с удовольствием растянулся на свежих простынях. «С бабой даже лучше получится», — мелькнуло в голове засыпающего чеченца.
* * *
Все вокруг было затянуто колеблющейся розовой дымкой. Вместо пола под ногами ощущалось нечто вязкое, липкое. Ваха откуда-то точно знал, что это сгущенная кровь. Он не помнил, сколько именно бродит здесь. Казалось, будто вечность. Душу чеченца захлестывала паника. Ахметов кричал, звал знакомых соплеменников, но никто не отзывался. Из Вахиных глаз хлестали слезы.
— Помогите!!! — в очередной раз взвизгнул он.
— Перестань орать! — неожиданно прозвучал знакомый голос, дымка рассеялась, и перед Вахой появился Султан, мертвый, оскаленный, с зияющей на животе раной, из которой вываливались внутренности. Ахметов дробно застучал зубами и почувствовал, что сейчас обгадится. Покойник злорадно ухмыльнулся.
— Бздишь, старший? — прохрипел он.
Ваха икнул.
Труп громко расхохотался.
— Давай сыграем в интересную, азартную игру, — отсмеявшись, предложил Султан. — Русская рулетка называется!
— Я не-нен-не х-хоч-чу, — пролепетал Ахметов.
— А тебя никто не спрашивает!!! За мной!!!
Ноги против воли повлекли Ваху вперед. Шли они недолго и вскоре очутились на свободной от дымки просторной площадке. Там стоял высокий незнакомый парень с туманными чертами лица. В руке он держал «наган».
— Вот, привел! — холуйским тоном доложил Султан. — Он идти не хотел.
— Не имеет значения, — пожал плечами незнакомец. — Раньше надо было думать. — И протянул Вахе револьвер: — Держи!
— А п-покрутить?![8] — промямлил тот.
— Крутить не имеет смысла, — снисходительно пояснил парень. — Барабан полон. Не тяни время. Приставляй к виску да жми курок! Так! Это специальная разновидность рулетки для гадов вроде тебя. Без шансов на выживание. Стреляй!
— А-а-а-а!!! — истошно закричал Ахметов и с ужасом увидел, что рука его, повинуясь какой-то непонятной силе, схватила «наган», медленно поднесла к голове и…
Проснувшийся Ваха резко подскочил на кровати. Комнату заливали яркие лучи солнца. Подушка намокла от пота. Простыня скомкалась. В черепе пульсировала боль. Особенно ныл правый висок.
— Нужно все-таки разбить Исмаилу морду! — опомнясь от кошмара, пробормотал Ахметов. — Довел, паршивец, до мигрени! Поэтому и снится различная чушь!..
Глава 9
Получив долгожданный выходной, Волков наконец отвел душу. Впереди был еще один день отдыха, и Денис рассчитывал, что успеет очухаться. Первым делом, приняв на грудь двести грамм коньяка, он зашел к одной из своих многочисленных подружек и как следует поразвлекся, затем, вернувшись домой, с увлечением предался пороку пьянства. Поскольку Протасов сегодня работал, а двое старых друзей — Андрюха и Юра — уехали по делам, Волков пил в одиночку, твердо придерживаясь принципа: «Лучше вообще никакой компании, чем какая попало». К двенадцати ночи он налился спиртным до самого горла, но сильно не опьянел, что, впрочем, вовсе не означало отсутствия похмелья поутру.
А в пятнадцать минут первого заехал Протасов.
— Витька?! Здорово! Присоединяйся! — обрадовался раскрасневшийся от выпитого Денис. — Коньячок остался вполне приличный и шампанское…
— Не могу, — вздохнул Протасов, проходя в квартиру. — Тебе, кстати, тоже не советую.
— Почему?!
— Завтра ты и я сопровождаем Оксану в Тулу, к ее мамаше, будь она трижды неладна.
— Безобразие! — возмутился Волков. — Отдохнуть не дадут человеку! Нужно увольняться к едрене фене!!! Надоело!!!
— Не кипятись, — примирительно сказал Виктор.
Вскоре Габриэловы собираются на Канары, месяца на два, не меньше. Вот тогда отдохнем, кстати, при полном сохранении зарплаты…
— Другое дело, — смягчился Денис. — Однако рожа у меня завтра будет… Не приведи Господи!!!
— Перетерпишь, — утешил Виктор. — Всего-то один день. Доставим Оксанку по назначению и сразу обратно.
— Так-то оно так, но… и-и-эх!!! — тоскливо посмотрев на непочатые бутылки, Волков спрятал их в холодильник. — Оставайся ночевать у меня, попросил он, — разбудишь в случае чего… А то сам понимаешь. Птичья болезнь — «перепил»! Да, Витек, а почему вдвоем?
— Понятия не имею, — пожал плечами Протасов. — Вадим Вадимович настоял. Говорит — дурные предчувствия у него по поводу жены… Болван!
— Давай ложиться, — предложил Денис. — Иначе оба проспим.
Спустя пятнадцать минут в квартире погас свет и воцарилась тишина…
* * *
Господин Габриэлов провел ночь на редкость скверно. Насчет дурных предчувствий он не врал, и, хотя два дня после визита Вахиных подручных прошли спокойно, банкир не находил себе места. Когда в пятницу вечером жена сообщила ему о своем намерении навестить мать, проживающую в Туле, беспокойство достигло критического уровня. Вадим Вадимович заметался по квартире, спотыкаясь о мебель.
— Чего ты психуешь? — удивилась Оксана.
— Не знаю, не знаю! — нервно ответил муж. — Тошно мне. Знаешь, милая, возьми-ка ты завтра с собой обоих ребят — и Волкова и Протасова.
— Но Волков выходной, до воскресенья…
— Ничего с ним, с бугаем, не сделается! Возьми! Так мне спокойнее будет!
— Как скажешь, — не стала спорить женщина. — Постой! А ты?!
— Я завтра дома с твоим дядюшкой Чушкаревичем и несколькими его прихвостнями. Напросились в гости. Так что не волнуйся.
— Хорошо, спокойной ночи. — Оксана ушла к себе в комнату.
Оставшись один, Габриэлов принял сильнодействующее снотворное, однако заснуть по-настоящему не смог. Задремывал минут на десять, потом просыпался, как от толчка, курил, снова ложился, опять просыпался, и так до утра. За ночь он выкурил не менее двух пачек сигарет и встретил рассвет с тяжелой головой и омерзительным привкусом во рту.
Поняв, что ложиться по новой уже не стоит, Вадим Вадимович прошел на кухню и принялся приводить себя в человеческий облик при помощи крепкого кофе. Дурные предчувствия по-прежнему не покидали его. В половине одиннадцатого подъехали телохранители…
* * *
Как правильно подозревал Волков, похмелье у него оказалось то еще, а распухшее лицо с трудом умещалось в зеркале. Правда, Протасову будить его не пришлось. Денис проснулся самостоятельно в шесть утра с жуткой головной болью.
— О-о-о! — простонал он, усаживаясь на кровати. — Грехи наши тяжкие! Нужно завязывать с пьянством!!! - (Подобные мысли посещали Волкова с редким постоянством, а точнее после каждой попойки.)
Героически переборов искушение похмелиться, он побрился, почистил зубы, наполнил ванну и вплоть до восьми часов лежал в горячей воде, время от времени прихлебывая случайно завалявшийся в холодильнике нарзан.
