– Ага, и двор был такой, что там десяток грузовиков можно было бы поставить.
– Рик, – сказал Бен, – скажи нам, что тебя в этой жизни интересует. Какие у тебя хобби?
– В основном музыка. Если выдается свободная минутка, я либо упражняюсь в игре на гитаре, либо играю с оркестром в Лидсе, либо организую выступления.
– А что есть у тебя такого… особенного в жизни?
Я пытался этого не сделать, но не удалось. Я глянул на Кейт Робинсон. Она ответила мне прямым взглядом своих зеленых глаз. Я пытался сохранить спокойный вид, но сердце запнулось.
– Саша… Если кто не знает, так зовут мою гитару. “Фендер Стратокастер”.
– А почему Саша?
– Я ее купил у одной старой дамы в Хаддерсфилде. Это была гитара ее сына. – Я пожал плечами. – Он недавно умер, и она мне сказала, что он звал гитару Сашей. Я это имя оставил.
Стивен одобрительно подмигнул.
– А теперь ты организовал оркестр?
– Ага, “Сандер бад”.
– Но ведь для тебя и сочинение песен работа знакомая? Я закрыл лицо руками, имитируя смущение.
– Бен, ты ведь этого не сделаешь? Скажи, что ты не будешь.
– Извини, но среди предков Кавеллеро были инквизиторы. Включите песню, мистер Спаркмен.
Говард где-то нажал кнопку, и тут же из динамиков на деревьях поплыл ползучий ритм диско.
– Да, Рик Кеннеди, это знаменитая песня “Кисс кримсон”. Записана исполнителями… где мой список? Ага, вот: Бит Герл, Джилли и Джо…
Кто-то добродушно гаркнул:
– Кто такие? Почему не знаю?
– Я тоже не знаю, – ответил я. – И не хотел бы слышать их вариант этой песни.
– Погодите, – поднял Бен лист бумаги. – Здесь еще Написано. Клод Койе, парижский шансонье. Группа под названием “Блоше…”, еще группа “Кибер фанк цанг” – испанская?
– Нет, греческая. А испанская – “Кастро ностро”. Это играется исполнение “Кибер фанк цанг”. Они играли в каждом пляжном дискоклубе от Корфу до Крита, но только в греческих территориальных водах… а как ты это добыл?
Бен вернулся к списку.
– Еще есть исполнения Мистера Зи, Сары Ли Сьюманн и знаменитое исполнение норвежского телевизионного полицейского, имя которого никто произнести не может. Господин… как его там?
– Я его зову “господин Штук”. Тоже не могу произнести его имя.
Стивен хлопнул меня по ноге. Я так же шутливо хлопнул его в ответ. Текила брала свое, и мы заржали, как клоунская парочка.
– Выкладывай, Рик, – проговорил Стивен, вытирая слезы. – Что там за история с “Кисс кримсон”?
– Нет, ради Бога! Это неинтересно.
– Мне звонят девки из Монтаны, Айдахо, Чикаго, из Вашингтона. Стивен, говорят они, расскажи нам историю “Кисс кримсон”. Мы очень хотим знать.
– Ладно, ладно… – Я заставил себя перестать хихикать. – Значит, шестнадцать лет.
– Это тебе было шестнадцать?
– Ну? Разве я этого не сказал?
– Типа сказал.
Аудитория рассмеялась вместе с нами, чувствуя, как снимает барьеры старая добрая текила.
– Ладно, значит… пятнадцать мне было?
– Шестнадцать, Рик, шестнадцать.
– Ладно, без разницы. В общем, я написал эту песню.
– “Кисс кримсон”?
– Ее. И сыграл ее со старым школьным оркестром, который тогда у меня был, “Террор фирмер”. Была тогда в школе девица… Трейси Тернер…
Волчий свист публики.
– Ага, она. – Я ухмыльнулся в ответ. – Чаще ее называли “Пампушка Тернер”. В общем… о чем это я? Ах да. Пампу… то есть Трейси, спросила меня, можно ли ей включить эту песню в демоленту, которую она пишет в Манчестере. Я сказал “конечно” и забыл начисто. И вдруг через полгода откуда ни возьмись звонит Трейси – она только уже была Шер Гейнор и пела в группе “Бит Герл”. “Кисс кримсон” вошла в их первый альбом и потом стала, кажется, пятьдесят третьей в рейтинге.
– Но ведь она сделала какие-то деньги, – сказал Стивен, откидываясь в кресле.
– Сделала, – согласился я. – И продолжает делать. Чеки продолжают поступать. И издатель музыки платит отчисления на каждое Рождество и Иванов День. Но ради Бога… – Я улыбнулся и закрыл уши руками. – Кто-нибудь может прекратить мои страдания и заткнуть этот грохот? Они же взяли не всю песню, а только хор и гитарный ритм. Все остальное – барабанный бой под управлением компьютера. Чистое убийство.
Все засмеялись, кроме Стивена, который подался вперед и поднял бутылку пива, чтобы произнести тост. И сказал совершенно серьезно:
– Я горжусь тобой, Рик. Хотелось бы мне, чтобы я сделал что-нибудь подобное в свои шестнадцать лет.
Публика пьянела все сильнее. Время перевалило за два часа ночи. Если бы мы были в городе, давно бы уже приехала полиция прикрывать вечеринку, но нашими слушателями были только барсуки и летучие мыши по склонам холма у дома Бена Кавеллеро. И мы пили, жарили колбасу, и все девушки влюблялись в моего брата Стивена Кеннеди под светом звезд. Он все еще неутомимо выступал перед камерой, хотя Дин уже ее выключил.
– Верьте или нет, мальчики и девочки, а я действительно умею готовить, – декламировал он в объектив, зажимая в кулаке бутылку. – Я не великий повар, но и не плохой. И вот мой любимый рецепт. Кто сидит дома, берите бумагу и карандаш. Если вы в кровати, леди, хватайте помаду и записывайте у него на спине… мое вино – ваше вино.
Рут заявила на него права, обняв его за пояс обеими руками. Я глянул на Говарда Спаркмена; он только улыбнулся и кивнул. Он не возражал.
– Ладно! – счастливой скороговоркой частил Стивен. – Итак! Вот что надо сделать, чтобы приготовить томатное варенье, или, лучше сказать, томатное желе. Берете фунт сахара, фунт помидоров и варите все в кастрюле. А как узнать, готово ли варенье? Возьмите пробу маленькой-маленькой ложечкой, капните маленькую-маленькую каплю на маленькое-маленькое блюдечко. Если образовалась корочка, варенье можно разливать по банкам. А вкус у него – потрясный!
Потом они с Рут курили одну сигару, ели друг у друга с языка, ее длинные волнистые волосы перевешивались через спинку стула, заметая землю, когда Рут качала головой.
Я собирался сделать то, что обещал себе – наконец подойти к Кейт Робинсон. Но она с подругами уже ушла.
Однако мне было слишком хорошо, чтобы беспокоиться. Я знал, где найти ее номер телефона. Смогу ей позвонить в воскресенье.
Я откинулся на холщовом стуле и оглядел своих друзей. Некоторых я знал с тех пор, как мне было девять. И сейчас было так приятно, чудесно, неимоверно хорошо быть живым и быть здесь, и быть со всеми. Вот Говард Спаркмен жует что-то обгорелое дочерна на конце вертела, и выражение восторга на его лице ясно говорит, что его радует каждый глоток. Вот другие старые верные друзья: Дин Скилтон прислонился к дереву и наполовину спит, а в свесившейся руке – бутылка шампанского. Молодец, Дин! Даже если засыпаешь, не выпускай из рук бутылку. И остальные тоже здесь: Софи Эдвардс, Барри Флип, Эндрю Люис, Джо Филд, Крейг Хартнел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
