– А если женщина не выдержит? – Ирис потускнела.
– Значит, такова воля Божья. А ты думаешь, почему я до сих пор не замужем? Не хочу. Ты посмотри на Селину! Еще пару лет назад какая она была? И какая теперь? Она всего на три года меня старше, а на вид так на все десять.
– Тогда я тоже не хочу! – Ирис надула свои розовые губки. – Скажу Ричарду, пусть подождет еще лет пять. А не подождет – так и не надо! – Ирис невесело посмотрела вдаль. – И брату скажу.
– Я думаю, он тебя не поддержит. Он спит и видит, как от нас побыстрее избавиться. А старый граф Грейсон готов взять тебя в жены и без приданого. Это же такая удача для вашей семьи. Все будет так, как скажет Селина. Я уже поняла, кто командует в этом доме.
– Можно подумать, на нас так много уходит. И к тому же ты изготавливаешь такие хорошие ковры по моим рисункам. Так что мы оплачиваем свое содержание. Изольда, ты несправедлива к Квентину. Он добрый, любит нас и все сделает для того, чтобы мы были счастливы.
– Конечно, он тебя любит! Только проблемы никуда не уходят. Годы пролетят, ты постареешь и никого не будешь интересовать, разве что с хорошим приданым. Вот, например, Селина. Если бы не ее приличное приданое, кто бы взял в жены эту конопатую мегеру? Мне иногда жалко Квентина. Как она его под себя подмяла! Делает все, как она скажет, а сам об этом даже не подозревает! – Изольда презрительно хмыкнула. – Если бы не мое незавидное положение, я бы ей высказала, что я о ней думаю.
– Почему вы так ненавидите друг друга?! Так ведь нельзя! – Ирис укоризненно вздохнула.
– Она первая стала выказывать свою неприязнь. Видите ли, появился лишний рот. Как это Квентин еще не пошел у нее на поводу! Господи, как судьба ко мне жестока! Куда же подевались те проклятые документы? – Изольда подняла к потолку свои черные глаза. – Ничего! Я обязательно найду их, рано или поздно. И буду графиня Рочестер, как мне и положено по рождению. Буду свободная и богатая. И тогда никто меня не попрекнет куском хлеба! И тебе помогу, если понадобится. Выделю хорошее приданое, чтобы ты вышла замуж по любви, а не за противного старика.
– А ты не знаешь, где они могут быть? Те бумаги?
– Если бы я только знала! Но я догадываюсь… эти мерзавцы их подло выкрали и подкупили нотариуса. Будь проклята эта продажная тварь! Мой отец сказал перед смертью, где тайник. Но там уже было пусто! – лицо ее потемнело от мрачных мыслей.
– Так, значит, ты должна была унаследовать замок и земли? А твои родственники поступили с тобой нечестно? Как же можно так? – Ирис с сочувствием посмотрела на Изольду.
– Все можно, дорогая, тем более когда стоит вопрос об огромных деньгах, землях и красивом замке.
– Но ведь в Библии сказано… – начала Ирис, но Изольда не дала ей закончить.
– Я прошу тебя, не будем о Законе Божьем. Для большинства людей рай, который на небесах, – ничто в сравнении с богатством на земле.
– Постой, Изольда! Но ведь ты сама говорила, что только мужчины могут унаследовать титул и земли с замком? Значит, твой кузен по закону занял место твоего отца? – Ирис вопросительно посмотрела на двоюродную сестру.
– Да, обычно это так. Но наш род за особые заслуги перед дедом нашего короля, Генрихом Вторым, получил право передавать наследство женщинам старшей ветви, если не осталось наследников мужского пола. Я сама видела этот документ с королевской печатью. И мои родственники отлично это знают. Ладно! Пойдем лучше поздравим Квентина.
– Изольда! Да тут такие приготовления к празднику! А мы с тобой прохлаждаемся. Ты чувствуешь, какой запах идет с кухни! Джон, кажется, печет пироги. Пойдем, поднимемся к Селине, посмотрим на девочку! – Ирис обратилась к слуге. – Джозеф! Поставь, пожалуйста, в вазу мой букет.
– Слушаюсь, госпожа. Я распорядился накрыть стол в зале белой скатертью, которую вы вышивали этой зимой. Милорд счастлив, что роды прошли благополучно, – старик учтиво склонил голову перед своей молодой госпожой.
Ирис, как и ее брата барона, искренне любили все слуги. Добрая и веселая, как и ее старший брат, она была создана для другой жизни. Они с Квентином были очень похожи внешне. Между ними лишь одно различие. Ирис, в отличие от брата, обладала оптимистичным характером и никогда не падала духом в трудную минуту. Она была радостным колокольчиком в стенах большого обветшалого замка.
– Ирис! Может, не стоит брать эту изысканную скатерть? – сказала Изольда. – Ты ведь ее вышивала для своей свадьбы. Представляешь, что с ней будет после ужина? Квентин обязательно посадит на нее жирные пятна.
– Ну и пускай! Я вышью другую. Надоело все откладывать для лучших времен. Мне хочется настоящего праздника! Изольда! Нельзя же все время подсчитывать каждый солид. Я сегодня надену свое лучшее платье из лилового шелка! Или красное? Как ты думаешь, которое мне будет больше к лицу?
– Ирис, ты сошла с ума! Твой брат столько денег отдал за лиловый отрез. Ты забываешь, что он беден и не может так сорить деньгами. Не такое сегодня уж и важное событие, чтобы надевать такой дорогой наряд. Через год Селина снова родит. А вдруг ты получишь приглашение короля на бал? А твое платье будет несвежее. Подумай хорошо! Я лично не собираюсь переодеваться. У меня не так много хороших платьев, чтобы наряжаться в них по такому незначительному поводу.
– Все равно надену лиловое платье! А ты как хочешь! – Ирис была в некоторых вопросах очень упряма.
– Вот и чудненько! Скоро перед его величеством предстанет замарашка! – язвительным тоном заметила Изольда.
– У меня еще есть красное платье, которое я ни разу не надевала! Оно тоже красивое!
– Красное? Да оно вышло из моды еще тогда, когда тебе его сшили! Тебя поднимут на смех придворные дамы.
Ирис задумалась над словами благоразумной кузины. Она не могла похвастать большим количеством выходных нарядов и печально опустила ресницы.
– Ты права, Изольда! Я веду себя легкомысленно.
– Ты послушай, Ирис, как твой брат поет! Все-таки он рад, что все позади, – Изольда тоже пришла в хорошее настроение.
– Да, дорогая, он счастлив! Но о чем слова этой песни? – неискушенная Ирис совершенно не понимала пошловатых намеков во фривольной песенке.
Старик Джозеф отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
Потом песню о принцессе сменила другая, тоже веселая. Почти все песни Квентина были о любви. Следующая была о сборщике налогов, который полюбил обедневшую графиню и не брал с нее налогов. Об этом узнал король и велел наказать своего неверного подданного. Но потом, когда увидел прекрасную графиню, сам влюбился и женился на ней. А несчастный сборщик налогов недолго переживал и нашел себе другую женщину. Все его песни всегда имели счастливый конец.
– Ирис, тебе не кажется, что наш брат сам не прочь оказаться на месте графини? – Изольда хитро посмотрела на Ирис.
– Сомневаюсь! Он очень любит Селину и девочек!
– Как знать.
– Нет! Я тебе говорю. Он ни на кого из женщин не смотрит вообще! – утвердительно заявила Ирис.
– Можно себе представить, что бы случилось, если Квентин, не дай бог, окажет кому-то знаки внимания. Селина все волосы выдерет сопернице своими длинными худыми руками.
– Селина очень ревнива. Она любит брата. Я рада за них!
Девушки поднялись наверх по крутой лестнице, застланной старым протертым ковром, в спальню к роженице.
Селина недавно проснулась и кормила грудью дочь. Выглядела она плохо. Каждые следующие роды ей давались все труднее и труднее. Заботливая горничная переодела свою госпожу в украшенную кружевом ночную рубашку, заплела ее кудрявые непослушные волосы в две косы и вплела в них нити жемчуга, нарумянила бледные щеки, покрытые веснушками. Ее усталые глаза светились счастьем.
– Селина! Как ты себя чувствуешь, дорогая? – Ирис бросилась к кровати баронессы. Она была единственный человек, не считая барона и девочек, который тепло относился к Селине, несмотря на ее крутой нрав.
– Неважно… – Селина поправила сорочку. – Я думала, что больше не увижу Квентина и своих детей. Мы так ждали сына, но Господь решил за нас.
– Не переживай, Селина! Ты еще молодая, у вас с братом обязательно родится сын, – Ирис подсела ближе к Селине и обняла ее за худенькие плечи.
– Следующие роды меня убьют. Хватит нам и трех дочерей! Хотите глянуть на мою крошку? – Селина улыбнулась и посмотрела на девушек.
– Конечно! Мы за этим и пришли! – Ирис с интересом уставилась на маленькие розовые ручонки, торчащие из пеленок. – Изольда! Подойди поближе! Посмотри на девочку! – она обратилась к стоявшей чуть поодаль кузине.
Селина не разрешала туго пеленать младенцев. У нее было свое мнение на этот счет. Кто-то ей сказал, что если девочек пеленать таким образом, у них будут некрасивые и неуклюжие фигуры. Селина была недовольна своим телом и мечтала о том, чтобы ее дочери хотя бы телосложением пошли в своего статного отца. И Мелисса, и Мона унаследовали от матери огненно-рыжие волосы и россыпи веснушек. Селину этот факт ужасно огорчал.
