— Решил, что пора взяться за голову. Повзрослеть. Хватит этих бессмысленных тусовок.
Мне не хотелось сейчас делиться с отцом о том, что в моей жизни все изменила одна девочка. Нежная, добрая, от которой я схожу с ума.
— Рад это слышать, сынок. Не ожидал от тебя такого порыва. Сколько было уговоров и все без толку…я скоро вернусь, и мы все обсудим. Надеюсь, за это время ты не передумаешь.
— Не передумаю. Будь уверен.
— Рад, сын. Порадовал старика. До встречи.
— Пока.
Да я сам от себя в шоке. Но первое, что я должен сделать, это привстать на ноги. Забрать Риту из-под опеки дяди. Окутать своей заботой и не выпускать свое маленькое и такое неожиданное чудо.
Время мчалось, а я себя чувствовал непозволительно счастливым. Потихоньку забирал все свободное время Риты. Приручая к себе. Желая, чтобы она дышать не могла без меня, как это уже случилось со мной.
Жека сердился, но язык держал при себе. А слух, что мы вместе разлетелся как горячая выпечка ранним утром у метро. До Риты я не знал, что такое ревность, которая ест из внутри, застилает глаза и туманит разум. Желание выколоть глаза любому, кто бросает заинтересованные взгляды в сторону моей девочки невыносимо.
Рита стала смелее проявлять инициативу нашей близости. Я видел, как она волнуется, как тянется ко мне, как тепло смотрит на меня.
С каждым днём мне сложнее контролировать себя. Вынужденный целибат, о котором я ранее и думать не смел, доводит меня до грани. Скоро дойду до того, что стану уединяться. Мне это уже не кажется смешным. Но лучше так, чем испугать свою девочку своей несдержанностью. Она должна добровольно подарить мне свою девственность, а не под моим напором.
Все вечера прикладывал силы на изучение жестокого языка, на документацию отцовской фирмы и ее филиалов. И в том, и в другом неплохо преуспевал. Рита помогала практикой, и письменная речь уходит на второй план.
Проснувшись в очередное воскресенье, уже предвкушал встречу с Ритой. Мы договорились, что я ее заберу из театра.
Конечно, я не остался учиться театральному мастерству. Это не мое. Да и должно же остаться у Риты хоть какое-то личное пространство.
Припарковался возле входа в театр. Пробок не было и получилось приехать чуть раньше. Написал СМС о своем приезде и откинулся на сидение. В салоне пахнет розами. Искусственно выведенные синие бутоны, от которых появляется волшебное свечение в глазах моей девочки.
Я вздрогнул от неожиданно открывшейся двери машины. Резко повернулся и встретился глазами с Виктором.
— Поехали, это ненадолго.
Сказать, что я не ждал этого разговора, значит обманывать самого себя.
Я спокойно завел машину и двинулся вперёд, поглядывая в зеркало заднего вида.
— Ресторан «Империал», — произнес без эмоций, разглядывая улицы за окном.
Мы добрались за десять минут в тяжёлом молчании. Я все гадал, кто меня ждёт в этом пафосном месте и что они могут мне сказать. Ждать ответы на свои вопросы мне осталось не долго.
Пройдя мимо занятых столиков, Виктор остановился возле панорамного окна и вежливо отодвинул стул, открывая моему взору человека, которого мне случалось видеть раньше.
— Присаживайся, — хриплый голос Дмитрия Николаевича прозвучал надломлено и как-то болезненно, но твердо и беспрекословно. — Что-нибудь закажешь?
— Нет. Как Вам известно, меня ждёт Ваша племянница, — постарался придать голосу твердости и надеюсь, что не стушевал.
— Да…безрассудство часто идёт бок обок со смелостью, — промокнул губы салфеткой и более внимательно посмотрел на меня. — Я хорошо знаю твоего отца и только, поэтому ты спокойно сейчас сидишь здесь.
Он явно пытается выбить меня из колеи, но в словах мужчины трудно усомниться.
— И чего же Вы от меня хотите?
— Правильный вопрос. Хочу, чтобы ты счастливо жил, а для этого тебе нужно держаться подальше от моей дорогой племянницы.
Кулаки сами по себе сжались под столом. Я ждал подобного и все равно трудно спокойно реагировать. Зверь, появившийся вместе с моей девочкой, сильнее меня.
— Объяснитесь, — сквозь сжатые зубы, выдавил из себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У Риты, как и у Милы, уже есть кандидатуры в мужья. Ты достойный мальчик, но не настолько, чтобы я мог позволить вам быть вместе. И пока все не зашло слишком далеко, стоит остановиться, — скучающим голосом произносил мой приговор.
— А если уже поздно? — я держусь из последних сил, чтобы не врезать по этой самодовольной роже.
Дядя — благодетель! Решил за счет племянниц улучшить свой бизнес. Богатый ублюдок! Семья моя ему не подошла. Интересно, кому же он хочет отдать мою Риту? Голову снесу придурку!
- Поздно? — противно посмеялся и снова придал суровости лицу. — Когда твой отец узнает о твоей связи и моем мнение, думаю, что не слишком порадуется твоему выбору. Да и методы достижения моих целей ты не оценишь.
В словах чувствуется угроза, но гнев застилает мне глаза. Я резко встал, на что отреагировала охрана. Но Дмитрий Николаевич поднял руку, позволяя мне уйти.
Не помню, как дошел до машины и как вернулся к театру. И последней каплей был тот самый мужик, которого я видел в парке в гриме. Что-то оборвалось во мне, и я вышел из машины уже ни о чем не думая, кроме как о желании что-нибудь снести. Расстояние между мной и мужчиной держащего за плечи отпирающуюся от него Риту, неумолимо сокращается.
Я уже ни о чем не думаю, когда замечаю, как моя девочка в отчаянье пытается вырваться из чужих объятий.
Вокруг темно и только ярость разрывающая меня изнутри. Я отшвырнул отморозка от Риты и навис над упавшим телом. Помню лишь, как кулак до боли врезался в этого смертника. Я бил и рычал в разбитое до крови лицо. Он уже не сопротивлялся, а я все не мог остановиться.
Почувствовал, как меня окутал запах сирени, врываясь в лёгкие, разнося всю внутреннюю защиту. Как маленькое и такое тёплое тело обняло меня со спины, прижимаясь мокрыми щёчками к шее.
До разума дошло то, что произошло. Мне нет оправдания, и я его и не ищу.
Развернувшись, я прижал родное тельце к себе, ища в объятии покой. Рита все плакала и гладила меня по волосам, пока я прижимался к ее груди и слушал учащенное сердцебиение.
Я не готов ее отдать. Да и никогда не смогу.
Вокруг нас собирались люди, а в далеке послышалась сирена скорой помощи.
— Посмей только написать заявление! — отстранившись от Риты, я снова навис над телом мужика, посмевшего приставать к моей девочке.
Он не мог пошевелиться и выглядит устрашающе после моих кулаков, но в глазах было видно, что он понял меня. Подхватил Риту и понес к своей машине. Она дрожит и тихо плачет.
Напугал и не удивительно. Я сам не могу поверить в то, как гнев застелил все вокруг. Мы ехали привышая скоростной режим, маневрируя на дорогах и только выехав за пределы города, я резко остановился и посмотрел на испуганную и вжавшуюся в кресло Риту.
Она не смотрит на меня и вздрогнула от моего касания к холодной руке. Повернувшись, я утонул в глубине васильковых глаз.
— Прости, — ели слышно прошептал и потянулся к ней, пересаживая на свои колени.
Рита, не сопротивляясь, села, обняв ногами мои бедра. Уткнулся в нежную шею, вдыхая запах кожи. И только спустя несколько секунд почувствовал, что Рита не дышит, сидит затаив дыхание.
Провел рукой по спине, остановившись на ее ягодицах, и поцеловал кожу на шее, вызывая табун мурашек. Не почувствовав не согласие, притянул соблазнительное тело к своему паху и спустился к ложбинке между упругих грудей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я попал в рай, не имея права здесь находиться. Рита робко положила руки на мои плечи. Даже через тонкую блузку и кружевной бюстгальтер видно как напряжены соски.
Зубами отодвинул ненужные ткани и нежно схватил твердую вершинку упругой груди, вырывая сдавленный стон.
Рита выгнулась в спине, поддаваясь моим ласкам и снимая мои тормоза.
