прижимается к нему, ища трения, которое может обеспечить только он.
Он покусывает мою губу, и я кусаю в ответ, вымещая на нем свое раздражение. Это только подстегивает его, и его руки опускаются, чтобы обхватить мою задницу, сжимая и массируя.
Я в нескольких шагах от того, чтобы умолять его взять меня. Моя киска сжимается, отчаянно желая прикосновений, но предупреждающий звоночек эхом отдается в моей голове.
— Нет. — Рычу я, высвобождаясь из его рук и выходя из его спальни. — Ты даже не знаешь меня.
Его дом современный и простой, с кухней из кремового мрамора в одном углу и гостиной с уютными диванами в другом. Вдоль стен стоят простые деревянные книжные полки, до краев заполненные различными материалами для чтения. Я замечаю несколько знакомых мне книг, и мое сердце разрывается от того, что у нас есть общие интересы.
Это никогда не сработает, как бы мне этого ни хотелось.
Я хватаю свою сумочку с кухонного столика, готовая заказать поездку домой по телефону.
— Я знаю достаточно, — рычит он низким и смертоносным голосом. — Я знаю, что ты что-то скрываешь.
Это останавливает меня. — Что?
Я поворачиваюсь к нему лицом, и его темно-синие глаза видят меня насквозь, пристально глядя на меня. — Ты не можешь спать по ночам. Ты ужасно одинока, но никогда бы в этом не призналась. — Он делает шаг от двери и приближается ко мне, его движения хищные.
— Не надо. — Я пытаюсь казаться храброй, но мой голос дрожит. Я хочу убежать от него, но застываю на месте.
Он продолжает. — У тебя есть только одна близкая подруга, что для меня не имеет смысла — ты чертовски умна. Но, возможно, есть причина, по которой ты не подпускаешь людей слишком близко.
— Остановись, — шепчу я. Я держусь за мраморную столешницу, в ужасе от того, что он скажет дальше.
— Итак, я не думаю, что проблема в том, что ты Бета, Амелия, — бормочет он, когда я теряю хватку на столешнице. — Я думаю, это я вижу то, что ты не хочешь показывать.
Меня трясет одновременно от гнева и стыда, отчаянно хочется наброситься на него.
— Но вот в чем дело, — продолжает он низким и шелковистым голосом. Он делает шаг вперед. — Мне все равно, что это. Я хочу тебя, Амелия. Всего этого.
Я перестаю дышать.
Я хочу ему верить. Он произнес слова, которые я хотела услышать годами.
Я хочу всего этого..
Я паникую. Я разоблачена, обнажена и уязвима, и все это из-за него.
Мое сердце колотится у меня в голове, и я стискиваю зубы, когда мои мышцы сводит спазмом.
О нет.
Не сейчас.
Я соскальзываю на пол, неудержимо дрожа.
ГЛАВА 13
ДЖЕЙКОБ
Я слишком сильно надавил на нее.
Я знал, что у нее был секрет, и это была ее настоящая причина оттолкнуть меня.
Но она не была готова признать это, особенно со мной.
Я ловлю ее прежде, чем она падает на землю, чувство вины сжимает мою грудь.
Она задыхается, ее голос испуганно прерывается, и этот звук пронзает мое сердце.
— Амелия? — Шепчу я, баюкая ее голову у себя на коленях.
Блядь. Блядь. Блядь.
Она скулит, и этот звук заставляет моего Альфу взвыть.
— Милая, послушай, — шепчу я. — Пожалуйста. Пожалуйста, поговори со мной.
Я слишком сильно надавил на нее, и из-за этого я ублюдок.
Ее ногти впиваются в мои предплечья, пока она пытается заговорить. — Со мной все будет в порядке, — выдавливает она сквозь стиснутые зубы. — Это случалось раньше.
Я держу ее, пока это проходит.
Это длилось не больше минуты, но кажется, что прошла вечность.
Когда ее перестает трясти, она падает мне на колени, ее глаза сияют в моих. Вокруг них танцуют золотые искорки, и я снова очарован ее красотой.
— Вот что происходит, Джейкоб, — тихо признается она. — Я… я больна.
Я глажу ее по волосам, пока мы сидим на полу. — Теперь ты знаешь, — пристыженно бормочет она.
— Расскажи мне еще, — настаиваю я, решив заставить ее говорить дальше.
Я мог бы слушать звук ее голоса всю оставшуюся свою гребаную жизнь.
Она закрывает глаза и вздыхает, смирившись. — С тех пор, как я была Бетой, — признается она. — Они не знают, что со мной не так. Сегодня это головная боль, а на следующий день — обморок.
Она отворачивается от меня, и я поднимаю ее на руки. Я зарываюсь лицом в ее волосы, вдыхая ее тонкий аромат, опьяненный.
— Мне не нужна твоя жалость, — наконец бормочет она.
— И я тебе ее не дам, — быстро говорю я. — Все, что угодно, но только не это. Никогда. Я клянусь тебе.
Я видел выражение лиц моих братьев, когда они понимали, что мне, вероятно, не сравниться с Омегой. Что мне суждено быть одному.
Я бы никому не пожелал жалости.
Притягиваю ее ближе, в груди у меня урчит, во мне раздается непроизвольное мурлыканье. Она теснее прижимается ко мне, удовлетворенно вздыхая.
Альфы не мурлыкают для Бет.
Но это второй раз менее чем за час, когда я создаю звук специально для нее.
— В баре… в первый раз… — она замолкает, и я мысленно возвращаюсь к той ночи.
Она задыхается от удовольствия.
Вкус ее кожи.
— Да? — Я рычу.
— Рядом с тобой я чувствовала себя… лучше. Здоровее, чем за долгое, долгое время. — Ее глаза встречаются с моими, когда она ерзает в моих руках, и ее рот слегка приоткрывается.
Она в таком же оцепенении, как и я.
И в этот момент я знаю, что мне пиздец.
Ничто не отнимет меня у нее.
Ничто.
Я не был внутри нее, не заявлял на нее права, но я уже знаю, что она моя.
Моя, чтобя брать, моя, чтобы трахать, моя, чтобы оплодотворять.
Она не Омега, но мне все равно.
Она, должно быть, видит это в моих глазах, потому что начинает протестовать, пытаясь слезть с меня. — Джейкоб… — начинает она, ее глаза расширяются от неуверенности.
— Не бойся, принцесса, — рычу я, мои губы в нескольких дюймах от ее.
Я снова целую ее, и на этот раз это идеально.
ГЛАВА 14
АМЕЛИЯ
Я никогда не целовалась с кем-то на кухонном полу.
Но с Джейкобом мы как будто делали это тысячу раз.
Я не могу перестать прикасаться к нему, ощупывать его мускулистые руки и водить ладонями по его груди.
Он никогда не пожалеет меня.
Он хочет меня, даже зная о моей болезни.
И, черт возьми, я тоже хочу его.
Но где-то в глубине моего сознания звучит голос, который говорит, что в конце концов его Омега появится, и это не навсегда.
Он
