Он все-таки вернулся к столу.
— И все-таки. Почему ты тогда не позволил мне пойти и с разгону вляпаться по полной? Вполне воспитательное получилось бы мероприятие. Я бы злился потом, обтекал от стыда, грыз себе локти и понимал, что ты снова оказался прав. Ответишь? Да, сейчас это не так уж и важно, но я хочу услышать. Я почти двенадцать лет спрашивал себя, почему.
— Я тоже.
— Что, прости?
— Тоже почти двенадцать лет спрашивал себя, почему. Как пустяковая, по сути, размолвка привела к такому финалу. Когда и кому нужно было промолчать. Или сказать что-то другое. Все ошибаются, Гай. Непогрешимых нет. Но некоторые ошибки обходятся слишком дорого, и думать о них годы — слишком больно. А почему я остановил тебя тогда… Ты рвался туда, где тебе, с твоей светлой магией, походя снесли бы голову. Там пришлось работать пятерке темных боевиков. Слаженной, опытной пятерке!
Дед все-таки достал пачку «Пароходного». Новую. Вскрыл, выбил сигарету, щелкнул зажигалкой. Затянулся единственный раз и безжалостно раздавил сигарету в своей любимой гранитной пепельнице. Небрежным жестом убрал запах.
— Знаешь, что меня хоть как-то утешало все эти годы? Лучше живой внук, которому теперь нет дела до семьи, чем ухоженная могила на семейном кладбище.
— Да ладно, — пробормотал Гаяр, ошалело падая обратно в кресло. — Ты преувеличиваешь. Послал бы меня с той пятеркой, в конце концов. Всё бы обошлось, и щелчок по носу вышел бы ощутимый.
— Может быть. Мы теперь не узнаем. Но что, если все-таки нет? — дед раздраженно дернул плечом. — Кофе стынет. Налей.
Гаяр взялся за кофейник. С удовольствием вдохнул запах. Анериэ варила чудесный кофе. Пожалуй, нигде больше он такого не пил.
— По-прежнему пьешь черный? Врачи разрешают? С куревом тебя, я вижу, прижали.
— Пошли они к чертям, — ворчливо отозвался дед. Новая интонация, раньше рявкнул бы. Неужели размяк? Не верилось. Или не хотелось верить?
Гаяр отпил крепчайшего ароматного кофе и спросил:
— Кому ты хвост оттоптал? Погони, перестрелки, покушения, и это в вечно сонной Сигидале!
— Я оттоптал?
Вот теперь Гаяр деда узнавал! Это деланное изумление, эти ядовитые, издевательские интонации! Раньше это бесило — до скрежета зубовного, до желания заорать, что-нибудь разбить и хлопнуть дверью. В конце концов и хлопнул. А теперь — почти умилился. Зубастый, ядовитый, непредсказуемый и опасный Босс Отрелио гораздо лучше старой развалины, у которой только и осталось запала — тайком курить и кофе пить назло врачам.
— Не я же, — ухмыльнулся Гаяр.
— Уверен? — вернул ухмылку дед.
Встал, стремительно пересек кабинет. Достал из ящика стола папку вроде тех, в какие подшивают дела в полиции. Положил перед Гаяром.
— Наслаждайся.
На папке синела надпись, выведенная каллиграфическим дедовым почерком: «Сладкий драйв».
ГЛАВА 11. Слишком!
Комната, куда поселили Дею, была — слишком. Просто слишком! Вроде и без роскоши, обставленная лаконично и просто, но эта лаконичность наверняка стоила чертову уйму денег и даже еще больше. Чертову прорву! К тому же это была не комната, а, как оно называется? Номер? Апартаменты? Дея не знала, неоткуда ей было знать такие тонкости. Роскошный раздельный санузел не слишком удивил, но отдельные спальня, кабинет, громадная гостиная, в которой запросто можно устроить вечеринку, и широкая лоджия с видом на парк, объединяющая все три комнаты?! Чересчур просторно для одной скромной студентки. Дее казалось, что она потеряется здесь, как единственная монетка в набитом конспектами рюкзаке.
Было любопытно. Очень. Но… как в музее, что ли? Посмотреть, как живут в богатых домах, исключительно в целях самообразования. Потому что кино, оказывается, ничуть не похоже на правду. Дея с удовольствием поплескалась в огромной ванной, воспользовалась артефактной стационарной сушилкой, покрутила ручки ретро-магнитолы, но представить, что будет сегодня спать вот на этой кровати размером с половину их комнаты в общаге, пока не получалось.
И вообще, чем дальше, тем больше становилось не по себе. Не верилось, что в такой дом могли пригласить просто так, ни с того ни с сего, совершенно незнакомую девушку. Должен быть какой-то подвох. Какая-то причина. А она не понимала! Не считать же настоящей причиной то, что ее совершенно случайно прихватили заодно с Гаяром, который когда-то почему-то сбежал из этого дома и которого хотели уговорить вернуться?
Почему сбежал и почему захотели вернуть только сейчас — тоже интересные вопросы. Вот только ответы взять неоткуда.
Помаявшись, наверное, с четверть часа, Дея спросила себя — а почему она сидит в этих комнатах? Ей разве запрещали выходить? Погулять, поискать, где в этом огромном доме есть люди, посмотреть, чем они заняты, послушать, о чем говорят? Главное, что бы не выглядеть подсматривающей и подслушивающей. Она просто гуляет. Проводит время.
Хотя нет, главное — не заблудиться, когда решит вернуться обратно.
Дверь ее комнат была в середине длинного коридора. Пришли они справа, туда она и свернула. Миновала лифт и вышла к лестнице. Широченной, мраморной, огибающей холл высотой во все здание, с первого этажа до крыши. Именно до крыши: Дея подняла голову и замерла при виде стеклянного сводчатого потолка, сквозь который виднелось синее южное небо и лился солнечный свет. И весь колодец холла был залит этим светом, теплым, золотым и удивительно чистым. Как будто концентрированным! Без магии такое точно не сотворить, но какой маг такое может?! Магистр артефакторики, не меньше.
На уровне этажа холл огибал круговой балкон, и Дея пошла по нему, касаясь рукой идеально гладких перил из красноватого темного дерева. Несколько шагов — и остановилась. Она не могла оторвать взгляд от залитого светом прозрачного купола. Вроде бы ничего особенного, всего лишь стеклянный потолок, но почему-то спирало в груди от совершенно детского восторга. Как будто еще шаг, и очутишься в сказке, где можно обернуться птицей и взлететь!
Женские голоса из коридора показались на этом фоне настолько странными, чуждыми этой красоте, что Дея не сразу поняла, о чем говорят.
— И все-таки! Наследник или нет, он Отрелио! Разве пристало ему ошиваться вдали от семьи? Строить из себя волка-одиночку, пф!
— Разве это наше дело, Розия?
Дея заозиралась. Попятилась от перил к стене. Боги, здесь и спрятаться-то негде! Разве что притвориться барельефом.
— А мне вот интересно, он совсем вернулся?
— Хорошо бы.
— А что с ним за девушка, кто-нибудь знает? Неужели невеста?!
«Невеста»?
Дея прикусила ладонь, чтобы не вскрикнуть. Хотела подслушать что-нибудь интересное? Получите и распишитесь! «Невеста»! А если не только они так думают?! Наверняка не только… слухи, они ведь как зараза, разносятся со скоростью ветра. И что, каждому объяснять, что они с Гаяром случайные знакомые? Даже меньше чем знакомые. Только имена друг друга и знают…
— Если и так, он точно не собирался показывать ее Боссу сейчас. — «Босс» прозвучало крайне почтительно, гораздо почтительнее, чем «глава рода», которое приходилось слышать от кое-кого в школе. А Дея беззвучно выдохнула: женщины, кажется, остановились у лифта. По крайней мере, не придется мямлить что-нибудь вроде «добрый день, а я здесь прогуливалась и заблудилась»…
— Они оба без вещей и выглядят так, будто оказались здесь совершенно случайно. И посмотрите, во что она одета!
«Что дали, в то и одета!»
Неприятно все-таки, когда тебе вот так перемывают косточки, а ты не можешь даже выйти и высказать прямо, что обо всем этом думаешь. И об одежде, и о «невесте», и даже о том, что не их дело, где «ошивается» Гаяр!
— А в гараже любимая машина младшего босса без стекол и вся покореженная.
— Думаешь, это… — Тут подъехал лифт, и болтушки уехали, оставив Дею не обнаруженной, но и без интересных сведений. И бывает же так — вроде и удачно подслушала, а вопросов меньше не стало. Даже наоборот. Да еще и возмущение теперь так и кипело. Болтушки чертовы!
