Менталист поил ее горячим сладким чаем с отчетливым привкусом успокоительного. Объяснял прибежавшему инспектору, что больше никаких воспоминаний, что от полномасштабного срыва и так спасли только его присмотр и двойная доза зелья. А она была здесь и не здесь. Слышала голоса, а смысл разговора ускользал. Так же, как ускользал, не вмещаясь в голове, смысл слов Романа. «Не знаю, за которого именно, но это не важно». «Распоряжаться тобой будет сама госпожа Вельб». «Ты никто». «Никто, никто, никто…» Единственное слово билось в голове, как муха о стекло, не в силах вырваться.
Дея пыталась уйти от этого воспоминания, подумать о чем-то другом, потому что все это было абсолютно, адски невыносимо. Лучше бы она вспомнила, как они с Гаяром оказались на той базе! Гаяр… О срыве и эвакуации — это же был его голос?
Но мысли путались, и снова, рывком, возвращалось острые, как битое стекло: «Разве я что-то тебе обещал? Ты никто… никто…»
«Он меня продал!»
«Вассальный род, слышала о таком?»
Нет, она не слышала. До таких глубин даже ректор Корчев не дошел в своих предостережениях. Но и тех скудных знаний, которые все-таки у нее были, хватило, чтобы понять, чего она избежала. Чудом. Благодаря своему срыву, реакции Гаяра и вмешательству Кайлера. И еще вопрос, точно ли избежала?
— Простите, вы… — на нее уставились оба, менталист и инспектор. — Можете проверить? На мне нет чего-нибудь… не знаю, подчиняющего? Каких-то связей?
— Вас ведь осматривали, — серьезно ответил инспектор. — Такого наши эксперты не пропустили бы.
— Но срыв такой силы, — быстро сказал менталист. — Мог сорвать, если оно было только что наложено.
— Да, наверное, — Дея одним глотком допила остывший чай. Ей все ещё казалось, что она не здесь. Что задает вопросы и кивает ответам — не она.
Как вообще она собирается жить дальше?!
ГЛАВА 8. Акации Сигидалы
— Ностальгия не накрывает? — спросил Кай, когда был подписан последний протокол и они, все трое, вышли из кабинета полицейского инспектора. Вчерашний допрос был не то чтобы совсем формальным, но достаточно спокойным для случая с нарушением кучи правил дорожного движения, применением боевой магии и немагического оружия и несколькими серьезно ранеными. Сегодня же их окончательно записали в жертвы, не без влияния послужного списка Гаяра и финансовых влияний Отрелио — и, возможно, невинного обаяния Деи, которая уж точно была пострадавшей, без всяких натяжек.
В общем и целом, Гаяра это все не удивляло. В Сигидале с представителями семьи Отрелио и не могло быть иначе. А частности… о них стоило подумать позже.
— Ностальгия? Нет, — соврал он.
— Почему ностальгия? — спросила Дея. — Ты в полиции работал?
Когда они успели перейти на «ты», Гаяр не заметил, но ему нравилось.
— Пару лет, — неохотно ответил он.
— Пять, — поправил Кай.
— Ну ладно, пять. Какая разница?
— А потом?
Неужели ей и в самом деле интересно?
— Потом стало окончательно ясно, что я и служебная дисциплина существуем в разных плоскостях. Непересекающихся.
— Это он так объясняет, что его выперли, когда с начальством схлестнулся. — Кай легко увернулся от братского тумака, отошел к автомату с напитками и взял по бутылке лимонада каждому. А потом как ни в чем не бывало продолжил: — И ведь по делу схлестнулся. Начальство попалось, как бы сказать помягче, не вполне компетентное.
— Но умнее было бы написать рапорт, — самокритично признал Гаяр. Чего уж, погорячился он тогда.
— Гаяр Отрелио пишет рапорт с жалобой на начальство? Спасите нас боги от такого позора. Лучше продолжай морды бить, — хохотнул Кай и присосался к бутылке. — Пейте, пока холодный.
— Морды бить? — весело переспросила Дея. — Начальству? Научи, я тоже так хочу!
— Зови лучше меня, — Гаяр придержал перед ней тяжелую дверь участка. — Всегда к твоим услугам.
И наконец-то вдохнул полной грудью напоенный йодистой свежестью моря и сладостью цветущих акаций южный воздух. Здесь хорошо дышалось. Всегда. И, если быть с собой честным, ему всегда хотелось вернуться. Не в семью — в Сигидалу. Но жить в Сигидале и совсем не пересекаться с интересами Отрелио — невозможно. Они охватывали и город, и весь край, словно жадные щупальца спрута. Правда, теперь, поднабравшись жизненного опыта, Гаяр оценивал дела семьи не так, как в молодости. Если не Отрелио — появится кто-то другой, настолько вкусные кормушки не бывают бесхозными. Но не все, добравшись до кормушки, объявляют зоной своей ответственности не только предприятия и инвестиции семьи, а всю территорию, на которой действуют. Не все вкладывают прибыль в больницы и парки, закупают мебель для школ и технику для полиции, доплачивают пенсионерам и распределяют по семьям детей из приютов. Да, получая за это мощную народную любовь, которая сама по себе — ресурс. Да, цинично. Но кому от этого хуже?
Но Гаяр не воспринимал дисциплину не только в полиции. В семье — тоже. А дед не терпел непослушания. И зачем ему снова вляпываться в ту клетку, из которой один раз едва вырвался?
— Как здесь тихо, — прошептала Дея.
— После столицы? — спросил с усмешкой Кай.
— Да, и после школы тоже. И акация… так пахнет! Не хочу в школу. Ну их к черту, эти лекции, — Дея раскинула руки и закружилась. Пошатнулась, неловко наступив на камушек, схватилась за ствол акации и звонко рассмеялась.
Узкие улочки Сигидалы выглядели замшело провинциальными. Как и сто, и двести лет назад. Старинные двух- и трехэтажные дома, почти нет яркой рекламы. Зато здесь уже установилась летняя жара, от духоты спасали только ветер с моря и густая тень от акаций.
— Еще сезон не начался, — объяснил Кай. — Летом будет шумно. Если любишь море, приезжай. Отдохнешь от столицы. Здесь и шум другой, не так по мозгам лупит. Вон, Гай подтвердит.
— Точно, — бездумно откликнулся Гаяр. — Черт. Подловил меня, да?
— И не думал. Сворачивай уже свои колючки. Хватит ждать гадостей от семьи. Ты наш, и мне плевать, что ты сам об этом думаешь.
— Вообще не собираюсь об этом думать, — отрезал Гаяр.
— Дед хотел с тобой поговорить.
И только Гаяр собрался в очередной раз послать всех к чертям, как Дея взяла его за руку. Заглянула в лицо.
— Поговори. Я чувствую, так надо.
Какое-то время они молча мерились сердитыми взглядами.
— Зачем ты в это лезешь? — спросил он, когда понял, что в «кто кого переглядит» точно проиграет.
— Не знаю, — Дея пожала плечами. — Так надо. Может, потому что ты меня вынес? И потом, в машине, прикрывал? А ты, — повернулась к Каю, — утащил вместе с ним сюда. Хотя я не понимаю, зачем. Случайно?
— Да нет, просто ошибся, — отозвался тот.
— Неправильно оценил то, что увидел, и решил использовать тебя как кнопку, — мстительно пояснил Гаяр.
— Кнопку?
— На которую можно нажать, что бы воздействовать на меня. Что-то вроде «твоей невесте наверняка понравится то невероятно щедрое предложение, которое я сейчас изложу».
— То есть я была похожа на невесту?! Ну вы даете… Оба.
— Добавь «придурки», — фыркнул Гаяр. — Не стесняйся, ты же так подумала?
— Подумала, — согласилась она. — Но я рада, что так получилось. Теперь рада. — И добавила без перехода, тем же деланно беззаботным голосом: — Я вспомнила, что в «Драйве» было. Маг-менталист помог. Спасибо.
— Нужна помощь? — спросил Гаяр. Не спрашивать же, кому «спасибо», менталисту, ему или Каю?
— Какая? — серьезно спросила Дея. Прозвучало так, будто на самом деле она хотела спросить: «Да что вы можете против них?»
— Любая. Начиная от начистить морду белобрысому засранцу, и заканчивая… да чем угодно, в общем-то, заканчивая.
— Что за засранец? — тут же спросил Кай.
— Роман, — с легким вздохом ответила Дея. — Мы учимся вместе. Он… Ай, ладно. Ну его. Я в нем ошиблась, вот и всё.
— Легко прощаешь? Зря, — в голосе Кая лязгнула сталь, и снова он показался Гаяру ужасающе похожим на деда. Но сейчас он был с братом согласен.
