доказательства могли быть, если я ничего не совершала? Неужели чьи-то пустые слова могли разрушить веру Богдана ко мне, своей родной жене?
Я медленно сползла вниз, поджимая к себе колени.
Мир словно навалился на меня, а я ощущала себя под давлением этой жесточайшей несправедливости. А всех больше меня выбивала из колеи новость про дочь. Я не могла позволить ему увезти её, и запретить нам видеться. Это же была моя кровиночка, моя маленькая девочка.
Я оглядела квартиру, в которой находилась, теперь уже совсем другими глазами. Это была не просто временная квартира, это была моя тюрьма. Место, где, по его мнению, я должна была влачить своё существование.
Меня начала медленно охватывать паника. Я не понимала, что мне делать теперь, и к кому обращаться. Родителей уже не было в живых, друзья и знакомые за эти годы у нас стали общие… Как было доказать миру, что я ни в чём не виновата?
Дрожащими руками, я набрала номер свекрови, матери Богдана. Не сказать, что мы были с ней близки, но она была из тех рациональных людей, кто сначала разбирался в ситуации, и только потом реагировал на неё. Она наверняка могла мне помочь.
— Алло? — достаточно быстро ответила она. Был шанс, что Богдан ещё не успел ей ничего сказать.
— Римма Евгеньевна, здравствуйте, это Алёна. Мы с вами можем встретиться и поговорить? У нас с Богданом случилось какое-то взаимное недопонимание, и я просто не знаю, к кому мне теперь обратиться.
— Здравствуй, Алёна. Не ожидала, что у тебя после всего хватит смелости мне позвонить. Но ты знаешь, я всегда восхищалась упорными людьми.
— Да после чего, после всего? Я не понимаю, что происходит и в чём меня обвиняют. Богдан забрал Дашу, и сказал не приближаться к ним, угрожал мне, что если ослушаюсь, то предпримет какие-то меры…
— Алёнушка. Давай на чистоту. Мы обе с самого начала знали, зачем ты вышла замуж за Богдана. Нас, женщин, часто манит надежный тыл, обеспеченность, и тому подобное. Но заигрываться в этом деле не стоит. Как в казино, главное вовремя остановиться. Ты преступила черту, и всё рухнуло. Так бывает. Мой тебе совет, чисто по-женски: Богдан не из тех мужчин, кто отпускает просто так. Я таким его воспитала. И то, что ты сейчас имеешь возможность мне звонить, сама выбираешь что делать, и вообще, достаточно свободна — это его подарок. Но он легко может его забрать. Радуйся тому, что есть, и оставь, наконец, нашу семью в покое. Я так и знала, что с тобой выйдет какая-то проблема, и сразу предупреждала Богдана. Но глупый мальчик был слишком ослеплён своей похотью относительно тебя.
— Но у него моя дочь! — уже не сдерживаясь начала плакать я, понимая, что все против меня. Не осталось человека, готового выслушать и поверить в мою историю.
— У него ваша дочь. Он такой же родитель, как и ты. И пока он очень зол. Как мать я тебя понимаю. Не знаю, что бы я делала, если бы мне запретили общаться с моими детьми, но, с другой стороны, я бы так и не оступилась, как ты. Так что вся твоя ситуация, лишь результат твоих действий.
— Я ничего не делала, пожалуйста, поверьте мне. — Всхлипывая, просила я в трубку. Я чувствовала, что это было унизительно, но не знала, что ещё я могла сделать.
— Я верю своему сыну. А ты для меня теперь чужая женщина, которая причинила моему мальчику вред. Так что я не собираюсь помогать тебе. Мой номер из своего телефона можешь тоже удалить.
Свекровь повесила трубку, а я осталась сидеть на полу, от бессилия опустив руки, и закинув голову, чтобы хоть как-то попытаться прекратить поток слёз.
Неожиданная мысль проскользнула у меня в голове. Богдан убьёт меня, если у меня не получится реализовать всё. Но я была в отчаянии, и не понимала, сколько у меня есть времени до того, как он заберёт Дашу и уедет.
Мой план заключался в следующем: я планировала сейчас привести себя в порядок, и надеяться на то, что в детском садике Даши ещё не в курсе нашей семейной драмы. Воспитательница меня знает, и, по идее, должна была без труда отдать мне дочь пораньше.
Я проверила свой счёт, и убедилась, что пусть денег было у меня не слишком много, но на несколько недель этого должно было хватить. У меня не было чёткого плана, что я буду делать, когда Даша будет у меня. Скорее всего можно было бы прийти на автовокзал и найти попутку в каком-нибудь направлении.
Там всегда собирались таксисты, которые предлагали свои услуги. Этот вариант был единственным из доступных мне, потому что чтобы уехать на машине, не нужен был паспорт. Нужно было учитывать, что Дашиных документов у меня с собой не будет.
Я наскоро собрала с собой сумку с вещами первой необходимости и документами, а потом привела себя в порядок, насколько это было возможно.
Лицо было опухшее от слёз, а взгляд немного истеричный. Несмотря на это, я приняла душ, нанесла макияж, и выбрала наряд, состоящий из тех вещей, которые я носила обычно в повседневной жизни, когда приходила забрать дочь.
В ближайшем банкомате сняла все деньги с карточки, и распихала их по карманам и сумке, чтобы не хранить в одном месте. На карте оставлять было опасно, чтобы Богдан не мог отследить, где именно я снимаю деньги.
Сверив часы, я убедилась, что до окончания дня в детском саду осталось ещё два часа.
Собрав всю свою волю в кулак, я выдохнула, и села на автобус, который должен был меня отвезти к садику. Назад пути не было, потому что я чётко понимала, я не успокоюсь, пока моя дочь снова не будет со мной. И меня ничто не остановит.
11 глава
У всех родителей были специальные карты, чтобы попадать на территорию детского сада, но у меня, по понятным причинам, её сейчас не было, поэтому я позвонила на охрану, чтобы меня пропустили.
— Добрый день! Я за дочерью, забыла ключ от ворот с собой. — Улыбнулась я в камеру, размещенную рядом со входом. Хорошо, что меня не было видно в полный рост, иначе охранники бы точно увидели, как «отбивают чечётку» мои ноги. Оказалось, что я совсем не умею врать, и всё это давалось мне крайне трудно.
Вопреки
