При этих словах Вейд наконец-то обернулся и сразу же нахмурился, но справился с выражением лица так быстро, что Молли ничего не успела заметить. Не говоря ни слова, Вейд снял нужный венок и протянул его матери.
– Тори, это мой старший, Вейд. Он живет в Нью-Йорке и занимается недвижимостью. Дорогой, может, вы даже когда-то встречались, мисс Салли-ван – архитектор и собирается построить себе здесь замечательный домик.
Похоже, Вейд решил сделать вид, что они никогда раньше не встречались. Вот и славно.
– Вейд, рада с тобой познакомиться.
– Я тоже, Тори. – У него как-то получилось произнести эти слова холодным вежливым тоном, но при этом выделить ее имя.
А ведь он впервые называет ее по имени, после того как они снова встретились. Да и раньше он назвал ее Викторией. Тори он ее называет вообще в первый раз.
Вейд протянул ей руку, и Тори ничего не оставалось, кроме как ответить на рукопожатие, но как только их ладони соприкоснулись, она сразу же поняла, что ей не стоило этого делать. Не в силах ни вдохнуть, ни высвободить руку, Тори замерла на месте, чувствуя, как пылают щеки. Тело снова предает ее. Просто не верится, что простое рукопожатие может на нее так подействовать.
Заглянув в его темно-зеленые глаза, Тори увидела, что не она одна оказалась в ловушке. Вчера он был готов и полностью контролировал ситуацию, когда попытался ее соблазнить, а сейчас и для него все случилось слишком неожиданно. И на какое-то мгновение маска враждебности и высокомерия спала с его лица, обнажив чистое желание. Тори почувствовала, что, если бы не мать, он наверняка набросился бы на нее прямо здесь и сейчас.
Она физически ощущала на себе его взгляд, а когда Вейд слегка погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони, ее сердце бешено забилось и она лишь с трудом сдержала стон.
Резко высвободив руку, Тори потерла ладонь о джинсы, пытаясь стереть с себя его прикосновение и надеясь, что Молли ничего не заметила. Вейд все еще пристально на нее смотрел, как будто пытаясь проникнуть в ее душу, и отвернулся, только когда услышал слова матери:
– Тори, я сейчас заверну для тебя этот венок. У тебя есть крючок, на который его вешать?
– Нет, добавьте, пожалуйста, к венку крючок на свое усмотрение.
Молли улыбнулась и пошла за крючком в другой конец магазина, так что они с Вейдом остались практически наедине.
– Что ты здесь делаешь? – сразу же недовольно спросил он, но так тихо, чтобы Молли ничего не услышала.
Тори скрестила руки на груди, все еще чувствуя, как горит после его прикосновения ладонь:
– По-моему, это очевидно. Готовлюсь к Рождеству.
Сейчас в его взгляде вместо огня читалось лишь раздражение.
– Хочешь отыграться за вчерашнее?
– Ты о чем? Неужели ты думаешь, что я собираюсь обсуждать тебя с твоей матерью?
– Нет.
Так, похоже, ей удалось отыскать ахиллесову пяту этого непрошибаемого и сурового бизнесмена. Хотя это в общем-то и неудивительно. Какими бы заносчивыми и надменными ни вырастали сыновья хороших родителей, они все равно всегда боятся разочаровать матерей.
– Мистер Митчелл, на вас свет клином не сошелся. Я хочу прикупить кое-что к Рождеству, а раз Молли кое-что о тебе известно, тем лучше. Я предпочитаю все знать заранее, особенно когда мне предстоит схватка с таким серьезным противником, – ответила Тори, пользуясь его вчерашними словами.
– Туше! – сухо признал Вейд и обернулся через плечо, чтобы проверить, чем занимается Молли.
– Я правильно поняла, Кен с Молли ничего не знают о твоих попытках выжить меня отсюда?
– Выжить тебя? – недоверчиво переспросил он. – Еще скажи, что я тебе руки выкручивал, а не предлагал заплатить в четыре раза больше, чем стоит эта земля. Но нет, они об этом ничего не знают, и мне бы хотелось, чтобы они и дальше жили в счастливом неведении. В последнее время у них и так было слишком много трудностей.
– Но им не нужна эта земля, так зачем ты тогда так настойчиво стараешься ее вернуть? Я не понимаю. – Тори буквально почувствовала, как вокруг Вейда вырастают высоченные стены. Похоже, она случайно зашла на опасную территорию.
– Я не обязан тебе ничего объяснять. С тебя хватит и того, что так или иначе, но я обязательно верну нашей семье эту землю.
– Да, я это уже слышала.
Глядя, как Вейд стискивает кулаки, Тори так и не смогла решить, хочет ли он ее зацеловать до смерти или пришибить ближайшей фигуркой оленя. Но пока рядом оставалась Молли, он не мог позволить себе ни того, ни другого.
– Вейд?
Они оба обернулись к Молли, и Тори успела заметить озадаченное выражение ее лица. Хотелось надеяться, что она не приняла их скрытую вражду за взаимный интерес. Не хватало еще, чтобы Молли принялась их сватать, хотя Вейд в любом случае скоро вернется в Нью-Йорк и оставит ее в покое.
Вейд подошел к матери, тихо ей что-то сказал и, бросив еще один предостерегающий взгляд на Тори, молча ушел.
И только тогда она смогла наконец-то спокойно выдохнуть, хотя и сама не заметила, как успела задержать дыхание. После этого короткого столкновения Тори чувствовала, как все ее тело напряглось, а в сердце проснулось какое-то болезненное предвкушение.
– Дорогая, твой венок тебя ждет.
– Спасибо, голубой с серебром будет отлично смотреться на алюминиевой двери.
– Да, ты права. А какие у тебя планы на Рождество? У тебя здесь есть родственники?
– Нет, мои родители много путешествуют, и когда я последний раз получала от них весточку, они были в Орегоне. На Рождество я им обязательно позвоню, но я уже много лет ничего с ними не праздновала.
– А как насчет братьев и сестер? Тетушек и дядюшек?
– Я – единственный ребенок, а все мои родственники так часто меняют место жительства, что мы никогда не были по-настоящему близки.
Молли задумчиво ее разглядывала несколько мгновений, а потом предложила:
– Не хочешь посидеть со мной перед камином и попробовать моего сидра?
– Мне бы не хотелось вам мешать.
– Глупости, сейчас у меня нет никаких дел, а я как раз недавно поставила пирог в духовку.
Не в силах устоять перед таким предложением, Тори вздохнула и уселась перед камином в кресло-качалку.
– А вы отлично тут устроились, детям наверняка тут очень нравится.
– Спасибо, мы всегда мечтали, чтобы люди приезжали к нам ради духа Рождества, а не просто закупить все необходимое. Мы с Кеном всегда хотели иметь хотя бы пятерых детей, но, когда у нас получилось завести всего одного собственного, мы стали брать под опеку приемных. И Вейд был первым.
– Вот оно как. – Тогда понятно, почему у него с Иденами разные фамилии. И Вейд явно любит Молли, как любят только родную мать. Что ж, похоже, в его истории не все было ложью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
