– Да, я тоже что-то такое припоминаю. Я тогда еще в Академии права училась. Володя, интересно, а выпустить его не могли?
– По идее, не должны были, но всякое бывает.
– Ты его фамилию помнишь? – спросила я.
– Алексеев, – сказал Кирьянов, немного подумав.
– А имя-отчество?
– Нет, такие подробности я уже не помню.
– Жаль.
– Знаешь, Таня, а сходи-ка ты в областной психдиспансер, к Макарову Ивану Сергеевичу. Это главврач, – уточнил Кирьянов. – Он мой давний приятель. Скажешь, что ты от меня, и Макаров тебе на все вопросы ответит. Я ему позвоню, предупрежу насчет твоего визита.
– Вот за этот совет и протекцию – спасибо. Да, вот еще что… Володя, ты мог бы посмотреть сводку за вчерашний день? Может, там имеется что-нибудь интересное для меня? Какой-нибудь неопознанный труп, необязательно красиво лежащий в гробу, или, наоборот, гроб, брошенный где-нибудь на свалке или в безлюдном месте? Кстати, гроб был дорогой, из натурального дуба…
– Ну, такую находку кто-нибудь мог и для себя зажилить! – попытался сострить Кирьянов. – А что? Люди нынче ничем не брезгуют.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что похищение трупа предприняли из-за какой-то деревяшки?!
– Нет, конечно, это я просто попробовал так пошутить. Извини, если не слишком удачно получилось.
– Да все нормально. Володя, так ты посмотришь сводки?
– Конечно, посмотрю. Таня, извини, ко мне тут пришли. Я тебе в конце дня перезвоню, – пообещал Кирьянов и отключился.
Я заметила, что из дома Ферапонтовых вышел неуклюжий рыжий тинейджер. Искушение пообщаться с ним было велико, но я помнила, что моя клиентка настойчиво просила – соседей ее вопросами не беспокоить. Взвесив все «за» и «против», я рискнула ее ослушаться, завела мотор и на самой маленькой скорости поехала за подростком. Он зашел в продуктовый магазин, вход в который уже не просматривался из окон Краснощековой. Припарковавшись, я вышла из машины и стала ждать Ферапонтова. Вскоре он вышел на улицу с огромным пакетом чипсов.
– Привет! – бросила я ему.
– Это вы мне? – удивился пацан.
– Тебе. Хочу с тобой немножко поболтать.
– О чем? – с интересом спросил он.
– Да так, вопросы кое-какие у меня имеются. Надеюсь, ты не очень торопишься?
– Нет, спрашивайте, – парнишка открыл пакет и захрумкал чипсами.
– У вас тут недавно сосед умер, – начала я.
Подросток меня перебил:
– Дядя Сема-страусятник, что ли?
– Да, он. Так вот, меня в связи с этим событием любая необычная информация интересует.
– Если вы сигареты мне купите, так я вам кое-что расскажу, – немедленно вступил в торги предприимчивый тинейджер.
– Может, лучше деньгами возьмешь?
– Не-а, у меня бабки есть, а вот курево купить не могу. Смена сегодня противная, не продает сигареты, пришлось только чипсы взять.
– А ты что, уже серьезно подсел на курево?
– Вообще-то мне сигареты больше для понта нужны, пацанов угощать, пусть не думают, что я лох какой-то!
– Ясно, если для этих целей, тогда заметано – получишь свои сигареты, не сомневайся.
– Нет, сначала – сигареты, потом – вопросы, – парнишка дал мне понять, что обмануть его не получится. Собственно, я и не собиралась этого делать.
– А тебе есть что сказать-то? – уточнила я на всякий случай.
– Само собой!
– Тогда жди. – Я отправилась в магазин и купила пачку легких сигарет. Конечно, я понимала, что иду против закона, снабжая подростка куревом, но другого способа наладить контакт с этим парнем у меня не было.
– На, держи, но с одним уговором – о нашем разговоре никто не должен знать.
– Заметано. – Подросток сунул пачку в карман и сказал: – Короче, дядя Сема умер от инфаркта. Сначала его привезли домой в гробу, потом снова увезли и сожгли. В общем, никаких похорон не было. Его жена пепел дома хранит. Сумасшедшая, правда?
Ничего нового пацан мне пока что не открыл, но я еще надеялась вытрясти из него какие-нибудь любопытные детали.
– А что, вдова его на самом деле – того? – Я повертела пальцем у виска.
– Ну так, иногда закидоны у нее бывают…
– Например? – Я попросила конкретики.
– А что, сжечь мужа – это не пример, что ли?
– Один случай – еще не показатель. Два – совпадение, а вот три – уже закономерность. Еще парочку эпизодов не припомнишь?
– Она иногда может посмотреть прямо в лицо и не узнать, а в другой раз ни с того ни с сего подойдет и начнет конфеты мне совать. Что я, девчонка, что ли?
– Ну, понятно, ты конфетам предпочитаешь сигареты, а зря.
– Вот только не надо мне мораль читать! Я не для себя их просил, а так, чтоб было что дать кому-нибудь закурить.
– Значит, все-таки для облегчения коммуникаций… Ладно, проехали. Что-нибудь еще вспомнить можешь? Позапрошлой ночью ничего подозрительного вокруг дома с покойником случайно не происходило?
– Да я ночью спал.
– Может, слухи какие-нибудь до тебя дошли?
– Нет, дома у нас только кремацию эту обсуждали. Я вообще не знал, что у нас такое возможно, думал, это только в Индии покойников сжигают! Правда, мать сказала, что все тарасовские кладбища переполнены, вот покойников и стали сжигать. Скоро это вообще в моду войдет. А что – прикольно… А вас вообще что конкретно интересует?
Я четко сформулировала очередной вопрос:
– Кто приезжал той ночью к Краснощековой?
– А вы у нее не спрашивали?
– Спрашивала.
– И что?
– Она не помнит.
– А вам зачем это надо знать? – запоздало поинтересовался подросток.
– Я из похоронной службы, понимаешь? Контролирую работу наших сотрудников. Они там кое-что с вызовами напутали, вот я и пытаюсь восстановить, кто по какому адресу выезжал.
– Понятно, – парнишка проглотил или сделал вид, что проглотил мою нелепую легенду. – Извините, ничем больше помочь не могу.
– Ладно, и на том спасибо.
Парень пошел по своим делам, а я села в «Ситроен» и задумалась о том, что же мне делать дальше.
Глава 4
В моей памяти вдруг всплыло, что обе экспертизы делал один и тот же патологоанатом. Мой детективный опыт научил меня серьезно относиться к любым совпадениям. Как правило, за ними всегда стоит нечто важное. Из поселка Мелиораторов я поехала в морг, в котором работал мой знакомый. Нельзя сказать, что я не доверяла Шуре, нет. В силу своей профессии он мог располагать очень ценной информацией, которая почему-то не попала в заключения о причинах смерти Кузнецова и Краснощекова. Однажды Шильдиков шепнул мне кое-что на ушко, разумеется, не безвозмездно, и это помогло мне выстроить правильную версию. Чего-то в этом роде я ждала и от предстоящей встречи с ним.
Примерно на середине пути я вспомнила, что обещала Светке заехать к ее соседке и сказать, что никакого криминала по факту смерти ее мужа мне обнаружить не удалось. Ее дом находился буквально за углом, но я не свернула направо, а поехала прямо, решив, что окончательно поставить точку в этом деле можно будет после общения с Шильдиковым. Мне невольно пришло на память предсказание гадальных двенадцатигранников: «Увлечение делом. Живой интерес к нему не позволит лени проникнуть в вашу жизнь». Если вчера я отнесла его к расследованию обстоятельств смерти Виктора Кузнецова, то сейчас поняла, что косточки говорили уже о новом деле – об исчезновении трупа Семена Краснощекова. Клиентка права – это преступление действительно из ряда вон выходящее. Чтобы его раскрыть, лениться мне точно не придется.
* * *
Шильдиков стоял у входа в морг и курил. С тех пор как я избавилась от этой вредной привычки, сигаретный дым был мне противен. Я даже всячески старалась оградить себя от пассивного курения. Подождав в сторонке, пока Шура не закончил отравлять воздух вокруг себя табачным дымом, я направилась к нему.
– Привет! – крикнула я, когда Шильдиков уже открыл дверь и занес ногу над порогом.
Он оглянулся и, смерив меня неприветливым взглядом, спросил:
– Иванова, ты что здесь делаешь? У тебя кто-то умер? Сочувствую.
– Нет, я пришла к тебе по делу. Надо бы поговорить.
– Извини, я сейчас занят, – откровенно меня проигнорировав, Шура вошел в помещение морга.
– Подожди, я тебя надолго не отвлеку, – проговорила я, следуя за ним по узкому мрачному коридору.
Патологоанатом остановился около двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен» и сказал:
– Если ты пришла в анатомический театр, то со спектаклем тебе повезло. Там у меня такой интересный покойник лежит – сломанные ребра торчат из его грудной клетки, как пружины из старого дивана! Посмотреть не желаешь?
– Ну уж нет, – мне сразу же захотелось глотнуть свежего воздуха.
– Я тоже не хочу, но придется. Пойми, Таня, мне работать надо, а не разговоры с тобой разговаривать. Мне за них никто не платит.
– Шура, я заплачу, ты же знаешь.
– За что? За циррозную печень или за камни, извлеченные из почек? Извини, но они уже проданы.
Я вымученно улыбнулась, сделав вид, что оценила его черный профессиональный юмор, и сказала:
