Игорь же внимательно изучал «мезенские» узоры на платье женщины.
— Это же «солярные» орнаменты.
— Что? — брови Надежды приподнялись вверх, и она с любопытством уставилась на товарища мужа.
— Это еще с языческой Руси, шифровать в вышивке символы. Белый цвет платья символизирует женское начало, красные нитки — мужское. Вот это берегиня, она также обозначает женское начало, здесь Ярга, по-нашему Коловорот, остальное не так хорошо помню.
— Ты откуда это все знаешь? — удивился Степан. При всем его интересе к истории, как науке, в некоторых вопросах он откровенно «плавал».
— Кореш у меня один был, помешан на язычестве. В каких-то шабашах участвовал, одежду странную носил.
— Ты-то мне тогда и нужен! — безапелляционно заявила Надежда и потащила гостя в комнату.
Бадаев ошеломленно застыл на пороге. На диване, кресле, на ковре, на подоконнике лежали множество альбомных листов. Все они были исчерканы различного рода силуэтами и эскизами. По телевизору шел выпуск «Клуба кинопутешественников». «Рабочая обстановка, однако».
— И в чем я тебе должен помочь, собрать все с пола?
— Нет, конечно! — женщина захохотала. Плохое настроение, посетившее её с самого утра, внезапно испарилось. Если быть совсем откровенным, то и на кухню она вышла поругаться. А оно вон как вышло! — После фурора нашей зимней коллекции трикотажных платьев зарубежные партнёры попросили сделать им что-то из верхней одежды. Обычные шубы, манто и пальто на Западе, видать, уже приелись.
— Ну-ну, — на пороге возник Степан с чашкой чая, в другой руке он держал кусок багет, покрытый разом паштетом, сыром и парой шпротин. — Буржуи хотят банально сделать деньги, пока тема попаданцев из будущего на слуху.
— И это тоже! — Надежда подозрительно покосилась на багет. — Но задание никто не отменял. Мне нужно разработать концепцию и отдать девочкам рисовать. Пока еще зима не закончилась.
— Так чего тут думать? — Игорь нагнулся и поднял один из листков. — Здесь малица нарисована.
— Что?
— Типа анорака у наших ненцев, шьется из двух оленей мехом внутрь. Можно прямо на голое тело напяливать. Надевается, кстати, через голову, потому лишних дырок нет и очень тёплое, да с капюшоном. Русские поморы также их носили. Север, он одежду унифицирует. И частенько местные умелицы оторачивали малицы различной вышивкой.
— Ты откуда столько знаешь?
— Здрасти, я, между прочим, на Северах долго проработал. Там такие шальные деньги всегда крутились. Потом здоровья не стало, уехал. Очень тяжелый там все-таки климат, некоторые до северной пенсии не доживали. Потом Плешивый и вовсе её отменил, так народ гурьбой побежал.
Надежда заходила по комнате, что-то бубня под нос.
— Надь, ты чего?
— Как плохо, что в сейчас еще нет Интернета. Где взять информацию об этих малицах?
Степан задумался и чуть позже выдал на-гора.
— Так скорей всего в каком-нибудь музее этнографическом. Я на работе завтра поспрашаю.
— Завтра! — выпалила Надежда и вышла в коридор, вскоре вернувшись с толстенным телефонным справочником. — Вот, нашла. Еще работает. Одевайся, поехали.
— Она всегда такая горячая? — с восхищением наблюдал за женой друга Бадаев.
— Частенько, — хмыкнул Холмогорцев и подошел к женщине. — Надюша, успокойся, пожалуйста. Какой музей? Все специалисты сегодня на выходном, завтра надо ехать.
— Точно? — в нерешительности застыла женщина. В таких вопросах она обычно доверяла мужу.
— Досрочно! Ты пока лучше сформулируй, что тебе от них надо. Это же ученые, а не модельеры.
Надежда остановилась в середине комнаты, а потом тряхнула головой.
— Тогда наливайте! Вместе будем думать!
Мужчины засмеялись и пошли на кухню.
— Степа. Где рыба?
— Какая рыба?
— Я же вчера мариновала. Она уже готова. Гоша, ты сейчас просто пальчики оближешь! У нас одна девочка на работе с севера, подсказала мне этот старинный поморский рецепт. Кстати, та вышивка также с её подсказки появилась.
Игорь отправил в рот еще один кусок белой рыбы в красно-желтом соусе и восхищенно причмокнул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как вкусно? Это что?
— Пикша, я её пожарила и залила маринадом. Вот отстоялась за ночь. И все ведь простейшее — лук, морковь и немного специй.
— Да ты что! Вот что значит настоящая русская кухня!
— Жаль трески уже не было. Это все из-за него!
— Почему? — Игорь покосился в сторону шутливо поднявшего руки Степана. — Рыбу не поймал!?
— Мы не так часто в фирменном «Океане» бываем, привозим зараз много. Рыба же в наш холодильник просто не влезает. Ладно сейчас морозы, а что будет через месяц? Я все ему долдоню достать морозильник.
— Да нет их в открытой продаже! Там очередь расписана на год вперед! — притворно взмолился Холмогорцев.
Бадаев задумался и осторожно проговорил.
— Я смогу вам достать за контрамарки отличную модель.
— Импорт? Мы по деньгам не потянем.
— Не совсем. В Литве совместно со шведами новые модели холодильной техники недавно начали выпускать. Пока только у барыг в продаже есть. Я вам еще и рассрочку устрою.
— Великолепно! — Надежда поцеловала Игоря в щечку. — Чтобы мы без тебя делали! За это надо выпить. Степушка, наливай! Эх, тебя бы к нам в фирму.
Неожиданно Игорь помрачнел и поставил стопку на стол. Степан удивленно вскинул брови. Что опять не так?
— Говори уж, не томи!
— Да я, собственно, хотел сначала со Степой об этом перетереть, но раз пошла такая пьянка…
— Гоша, уж от кого не ожидал мямленья, так это от тебя
— Да просто я, ребята, новую работу ищу.
— Что со старой, проблемы? — наклонился вперед Холмогорцев. Его внезапно начал глодать чувство стыда, что он не спросил сразу о проблемах товарища. Зазнался, сволочь, все о себе думаешь!
— Пока нет, но вполне возможны. Сам понимаешь, в нашем деле все сложно. Не все получается решать в законном, так сказать, порядке. Мне же, откровенно говоря, это уже надоело до чертиков. Самое элементарное внезапно стало таким запутанным из-за кучи разных серых схем. Неужели нельзя просто работать нормально? Ведь все на самом деле у нас есть. Но обычно прячется под прилавок, чтобы поиметь для себя любимого лишний кусок. В итоге временами из-за сущего пустяка под статьей ходишь. Не хочу! Не из-за такой ерунды рисковать свободой и здоровьем. В будущем хотя бы этот риск того стоил, тут же люди с ума от банальных безделушек сходят.
— И?
— Да хотел зайти издалека, — Игорь кинул странный взгляд в сторону Надежды, — вдруг у нее вакансии есть?
Надя закатила глаза, она любила так делать в притворном испуге, затем подошла к форточке, открыла ее и закурила. Выпустив струю синего дыма на свежий воздух, женщина повернулась к мужчинам.
— Вы сговорились, что ли заранее за моей спиной?
— Ты про что? — вытаращился Степан. — Ей-богу, ни сном, ни духом! Он меня с тренировки перехватил.
Надежда положила сигарету на пепельницу и подошла к мужу, посмотрев в его глаза в упор.
— Не врет! — она снова взяла сигарету и затянулась, затем хитрым взглядом уставилась на Игоря. — Обычно, если он видит красивую задницу в юбке, то говорит, что она так себе. Но по глазам заметно, что врет.
Мужчины дружно захохотали. Затем Бадаев посмотрел на женщину серьезно.
— Ну так как?
— Представляешь по милости моего муженька, мы еще в ноябре остались без главного снабженца фирмы.
— Надь, я здесь при чем?
— При том! — женщина пальцем показал на мужа. — Я не слепая. Сразу видела, что он тебе не понравился.
— Кому может приглянуться армянин с мутными подпольными связями. Рано или поздно сам утоп бы и тебя бы утащил за собой.
— Но он исправно доставал нам нужные и редкие ткани и фурнитуру. Сейчас же снабженцы есть, снабжения нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Так возьмешь меня?
— Ты еще спрашиваешь! Мне будет спокойней, если там начнет работать человек из нашего круга.
Бадаев замялся, но решился заявить прямо:
— Только никаких серых схем! Хочу работать по закону, хотя бы рамках официального, безо всяческих левых спекулянтских проектов. Но скажу сразу, кое-какие связи в этой сфере имеются.
