Артеменко вышел из больницы. Что за тетрадь? О чем бормотал Глотов? То, что у начальства свои игры, - не новость. И с грузами наверняка идет игра, но это его не касается. И Климова не касается. Их дело - доставка. Меньше знаешь лучше спишь. Слишком дорого может обойтись владение чужими тайнами.
Артеменко вспомнил майора Юру и Максуда. Возникли лица хозяина и служанки, вспомнил, как Юра сказал потом: "Мы не мародеры. Мы выполнили важную государственную работу..." И еще: "Вы не бздите. Отправлю в Союз, разбросают по частям, потом еще парочку раз части поменяете. Писаря сработают так, что концов не сыщут". Опять стало жалко служанку. Она же ни бельмеса не понимала по-русски, да и не говорили они ничего такого, не называли ни имен, ни дат, ни населенных пунктов. Зачем убивать? Вот этого он никак не мог понять. Мешала мысль о том, что Юрий Николаевич подарил им жизнь. Именно подарил. Разрешил жить...
Если нынешнему предпринимателю пытаться работать вчистую, "по-белому", далеко не уедешь. Конкуренты задавят. Сейчас официально открыты телефоны и адреса для "доброжелателей". Пиши - не хочу. И будьте уверены, конкурент напишет. Придет к вам одна проверка, другая. А там...
"Уклонение от уплаты налогов с организации путем включения в бухгалтерские документы заведомо искаженных данных о доходах и расходах, либо иным способом..." - статья 199 УК России. Если же предприниматель совершает деяние впервые или в его действиях не усматривается умысла, то есть задержка обусловлена объективными причинами, что совсем не редкость при несовершенстве налоговой системы, предпринимателю предлагается подписать "семерочку". Речь идет о статье No 7 УК России, которая позволяет закрыть дело. Получается, человек как бы раскаялся, а значит, преступление все-таки было. Но вторая задержка уже грозит наказанием.
Ничего этого Артеменко не знал. Знал одно: не следует влезать в эти игры. А вот Глотов влез.
Дима вернулся на базу и сообщил, что Глотову стало лучше. Тут его огорошил напарник, сообщив о новом рейсе. Собственно, рейс был не новый. Маршрут старый: "Москва - Ильичевск - Москва". Артеменко хотел возмутиться: они только вчера прибыли из Краснодара. И снова в дорогу? Хотя бы сутки дали на отдых. Но, когда услышал от напарника о сумме вознаграждения, призадумался.
- Ничего, старик, не впервой. Величко говорит, что какая-то фирма горит со страшной силой. Недопоставка по обязательствам грозит огромными штрафными санкциями. Они и документы, и представителя своего отправляют самолетом, чтобы оформили все к нашему приезду.
- Наивняк. Что же тогда борт не зафрахтовали? - насторожился Дима.
- В том-то и дело, что часть груза надо сбрасывать по дороге, а туда авиация не летает, - ответил на их расспросы Величко. - Не беспокойтесь, ребята, все будет отлично. Вам деньги не нужны? Три тарифа плюс премия за быстроту и сохранность...
Деньги, деньги, деньги... Артеменко собрался покупать полуспортивную "хонду". Зверь, а не машина.
Глава 12
ЗАРА
Зарема соврала Гуну, когда сказала, что ее продали цыганам. В татарских семьях такое не практикуется - сколько бы ни было детей, как бы бедно ни жили, какую бы нужду ни терпели. Выдуманная история нужна была девочке как легенда, дабы вызвать сочувствие окружающих. С возрастом надобность в легенде отпала, но Зарема уже привыкла к ней и, став взрослой женщиной, сама почти верила выдумке. На самом деле в восемь лет она сбежала из дома и прибилась к цыганам.
Глотов действительно зацепил ее, но не на вокзале, а в электричке, где девушка, а Зареме тогда исполнилось шестнадцать, занималась обычным промыслом. Рядом с Глотовым сидели два татарина и живо обсуждали что-то на своем языке. Как потом выяснил Василий Степанович, речь шла о свадьбе. Молодой татарин решил нарушить традицию и выбрал невесту из славянок. Ортодоксальные родители были против, к тому же его с детства предназначили в мужья дочери муфтия.
Цыганка прекратила торговлю и прислушалась.
Неужели цыгане понимают татар, задал себе вопрос Глотов, или это не татары?
И тут вдруг спор достиг наивысшего накала, молодой осмелился повысить голос на старика. Неожиданно вмешалась лжецыганка. Она еще не забыла язык. Оборвав спорящих, попеременно тыкая то в старика, то в молодого, то в собственную грудь, начала что-то горячо доказывать обоим. Некоторое время ее слушали. Молодой, видимо, нашел поддержку в лице девушки. Старик хмурил кустистые брови и угрюмо молчал. Может быть, вспоминал молодость: его женили на нелюбимой, а любимую выдали за другого. Ну и что? Эка невидаль. Стерпится слюбится. Вот он, например, сейчас и представить себя не может без своей старухи. И детей семерых вырастили. Ничего, полюбит. Дочка муфтия - не крокодил.
Старик взглянул на Зару из-под седых бровей и произнес всего несколько слов. Зара потухла. Сник и молодой татарин. Цыганка ушла, подметая вагон длинными цветными юбками.
Глотову захотелось узнать, о чем они говорили, но так бы ничего и не узнал, не остановись перед расписанием на завтра. Рядом на скамейке сидела цыганка и плакала. Не по-детски. Так плачут только в большом и неизбывном горе. Тихо. Без единого звука, если не считать шмыганья носом.
Глотов достал огромный, величиной с наволочку, платок и утер ей сопли.
- Есть хочешь?
Зара энергично затрясла головой.
- А пить?
И снова тот же жест.
- Что, и пепси не хочешь?
Она не хотела.
- Закурить дай?
Он дал. Потом она, конечно, и попила пепси, и поела в летней кафешке, но главное - рассказала, о чем говорили те двое. О себе поведала заученную историю: как родители продали цыганам. Ее рассказ возымел необычное действие Глотов обозлился, чем несказанно удивил девушку.
- Сажать надо таких родителей. Наплодят, как китайцы, а кормить не хотят...
И еще понял Глотов, из-за чего Зара вмешалась в разговор двух соплеменников. Зару тоже хотели выдать замуж. Только у нее не было любимого. Просто не хотела, и все тут. Может быть, девушка чувствовала, что ей уготована иная судьба, чем жена цыгана. Потому и влезла в разговор, потому и поддержала молодого.
- Как это сажать? За что? Это же родители, - искренне удивилась она.
- Что же ты делать будешь? - спросил Василий Степанович.
- Сбегу.
- К другим цыганам?
Зара кивнула.
- И все повторится, - резюмировал опытный Глотов.
- Не знаю. Может быть.
- Не может быть, а точно. Ты красивая. В покое не оставят. Будут искать и в конце концов найдут.
Зара была готова снова всплакнуть. Куда девушке в ее положении деваться?
- Вот что... Мы сделаем так. Поезжай до Тарасовки. Улица Почтовая, дом одиннадцать. Собаки нет. Вот тебе ключ. Постелешь себе в маленькой комнатке. Наносишь воды из колодца. В подвале нагреватель. Электрический. Рядом щит. Включай все кнопки. Помоешься. Еда в холодильнике. Сиди и носа не высовывай. Я тебе пару слов черкну, чтобы соседи не встревожились.
Глотов вырвал из блокнота листок и написал записку соседям.
- Тебе сколько?
- Восемнадцать, - соврала Зара. - Но паспорта у меня нет.
- Догадываюсь. Приеду завтра, сходим к участковому. Он мне кое-чем обязан. Сделаем тебе документ. Купим нормальную юбку. Потом выдадут униформу. Устрою тебя ко мне на автобазу курьером... Первое время поживешь на даче, потом, как примут на работу, подыщем что-нибудь. Но никому на новой работе не говори, чем занималась прежде.
Зара согласно кивала, слушая распоряжения Глотова. Потом, чуть не опрокинув стол, перегнулась и поцеловала его прямо в губы. Тот ошалел.
- И вот что... Сделай что-нибудь с волосами...
У Зары была огромная грива иссиня-черных, мелким бесом заверченных волос почти такая же, как у американской актрисы Девис. Уже потом Василий Степанович пожалел о сказанном. Когда выправили документ и Зара пришла устраиваться на работу, голова оказалась острижена под мальчика.
И вот теперь Зарема - волосы у нее давно отросли - украдкой из курилки наблюдала за Климовым и Артеменко, которые собирались в новый рейс. Впрочем, интересовал ее только Климов.
Она сразу выделила Гуна среди остальных. Он, пожалуй, был единственным, кто не отпускал сальных шуток по ее адресу и не норовил ущипнуть, когда она забегала в цех с поручениями от Глотова, Величко или других замов.
Ну вот, все погружено. Пора в дорогу. Перед отправкой их удостоил визитом сам Величко. В отсутствие Глотова зам как-то незаметно присвоил себе полномочия начальника, хотя, например, начальник транспортного цеха был куда покруче, да и ремонтного, не говоря уж о старшем диспетчере или главном менеджере фирмы.
Зарема кружным путем, чтобы не попасться на глаза начальству, бросилась к воротам и успела как раз вовремя. Охранник готовился открыть шлагбаум.
- Эй! Эй!..
Климов, сидевший на штурманском месте, нагнулся к ней - девушка сунула ему конверт.
- Что это?
- Откроешь за Кольцевой. Слово даешь?
