– Сначала закажем пиццу, а пока ее будут везти, мы с тобой… – игриво щебетала Мезенцева. – Да? Да?
– Пепперони, – солидно пробасил Коля. – Двойную. Две! А что до остального – я всегда готов, ты же знаешь!
– У, ты мой Ванька-встанька! – хихикнула Женька и ткнула пальцем ему в нос.
Их спутница чуть кривила губы, слушая все это, но молчала, глядя перед собой.
Лифт раздвинул двери, дама вышла на лестничную площадку, повертела головой и двинулась налево, молодые люди, последовали за ней, причем Женька на ходу начала рыться в кармане, изображая поиск ключей.
Дверь в шестьдесят третью квартиру открылась сразу же после звонка, на пороге стоял уже знакомый оперативникам сутулый юноша, правда, теперь одетый в бесформенный пестрый халат.
– Давайте, – без всяких приветствий обратилась к нему дама, одновременно с этим протягивая плотный конверт. – Вот деньги!
– Может, пройдете внутрь? – неуверенно осведомился тот, глядя на Мезенцеву, звеневшую ключами, которые, разумеется, никак не могли открыть шестьдесят четвертую квартиру. – Чтобы…
– Я опаздываю, – раздраженно ответила ему женщина. – Через час открытие выставки Пуэбло Костариды в Манеже, и у меня нет ни малейшего желания пропустить данное мероприятие. Давайте!
Юноша глянул на Женьку, которая пыталась вставить ключ в замок, и в этот момент Коля подумал о том, что все они сделали неверно. Что если этот дрищ знает в лицо своих новых соседей, сообразит, что дело неладно, и сейчас просто захлопнет дверь?
Но – обошлось. Сутулый сунул руку в карман, а когда он ее извлек обратно, в ней поблескивал золотой овал кулона, нанизанный на тонкую витую цепочку.
Глава третья
Артефактор
– Держите. – Парень протянул украшение женщине, одновременно с этим цепко ухватив конверт.
– Вот и славно! – радостно сообщила парочке Мезенцева, разворачиваясь и наставляя на них моментально вынутый из наплечной кобуры пистолет. – Московская полиция! Стоять на месте, не двигаться!
Коля только поморщился, с некоторого времени он перестал любить подобные театральные эффекты. Мало того – он свой табельный «макаров» теперь редко доставал из сейфа, больше доверяя ножу с серебряным лезвием. Только сейчас он в полной мере оценил, насколько забавно раньше выглядел в глазах своих старших коллег, всюду таскаясь с пистолетом.
– Чего? – совершенно не испугалась и не смутилась дама в песцах. Скорее, она крайне удивилась происходящему. – Что значит – стоять и не двигаться? Вы вообще знаете, кто я такая? И кто мой муж?
Но при этом кулон она не взяла, а конверт из рук выпустила.
– Нет, – равнодушно ответил ей Нифонтов, придерживая ногой дверь, которую неуверенно попытался дернуть на себя неудачливый продавец. – Но нам, признаться, все равно.
– Фамилию свою назови, – потребовала дама напористо. – И ты тоже! Я вам устрою!
– А мне кажется, все выйдет в точности наоборот, – усмехнулся оперативник. – Вы застряли в прошлом, мадам. Лет двадцать назад устроили бы, не сомневаюсь, но в наше время социальных сетей непосредственно у вас проблем будет куда больше.
– Ты дурак? – хлопнула накладными ресницами женщина. – Ты что мелешь? Да мой муж тебя в порошок сотрет. Он с вашим министром…
– Жень, вызывай группу, – бросил Коля. – Составим протокол, заодно и фамилию этой гражданки узнаем. И мужа ее, соответственно, тоже. А вот дальше…
– Ну-ну, – подбодрила его подбоченившаяся дама. – Мне прямо интересно стало.
– А дальше все будет просто. – Нифонтов ласково ей улыбнулся. – Часика через три в соцсетях, причем не в одной, а в разных, появится пост о том, как жена высокопоставленного чиновника была задержана полицией при покупке чего-то там. Чего именно – указано не будет, но все ведь взрослые люди, смекнут, что речь идет о наркоте. А еще там будет написано, что при задержании она сопротивлялась, кричала и угрожала сотрудникам полиции, причем из сказанного следовало, что в руках ее супруга сосредоточена вся власть в стране, и ни один полицейский не смеет задерживать жену будущего президента. Дескать – есть люди и есть она, что запрещено нищебродам в виде всего населения России, то разрешено ей, элите из элит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Бред! – фыркнула женщина, но при этом как-то посмурнела.
– Бред, – согласился оперативник. – Но он сработает, поверьте. Вы же знаете, как сейчас относятся к подобным вещам? Чиновник чуть что не то сказал на камеру – и все, он уже в отставке, разумеется, по собственному желанию. Потом, конечно, им местечко находят, но уже куда невзрачнее, непригляднее. А про дальнейший карьерный рост вообще упоминать не стоит. Все, они отработанный материал. Вопрос – что с вами сделает супруг после этого? Потерять местечко у кормушки – это, знаете ли… Простите, оговорился, – в органах государственной власти, разумеется.
– Думаю, он тебя на улицу в одних труселях вышвырнет, потому что все его многолетние труды твоими стараниями пошли псу под хвост, – бойко подсказала ему Женька, которая тоже приметила «говорящие» номера на машине, привезшей сюда эту даму, и сделала нужные выводы. – А после заведет себе бабенку помоложе. Точнее – узаконит с ней отношения, завел-то он ее небось давно.
– Заткнись! – рявкнула женщина, сузив глаза. – Не тебе об этом судить.
– У нас нет к вам вопросов, – мягко произнес Нифонтов, костеря про себя в душе Мезенцеву и ее длинный язык. – Забирайте деньги и уходите. Мы вас не видели. Вас тут просто не было.
– Эй, приятель, отдай денежку тетеньке, – мотнула стволом пистолета Женя. – Давай, давай, чего вцепился!
Окончательно сомлевший паренек подчинился приказу, женщина выхватила у него из рук конверт и шустро сунула его в свою сумочку.
– Вы свободны, – прощально помахал ей ладонью Коля. – Всего доброго!
Дама окинула его недобрым взглядом с головы до ног, но ничего говорить не стала, просто развернулась и пошла к лифту.
– Одну секунду, мадам, – остановил ее оперативник. – Буквально секунду, обещаю.
Чиновная особа остановилась, но даже не подумала повернуться.
– Прощальный добрый совет – никогда больше не пытайтесь купить предметы, подобные тому, что сейчас держит вот этот очень глупый юноша. Не следует лезть в те сферы, которые лежат вне вашего понимания просто потому, что вы даже не представляете, сколько после за это придется заплатить. Причем я сейчас не о деньгах речь веду, а о кое-чем другом.
– Вернее – бред несешь, – отозвалась дама. – Какие-то сферы, какая-то плата…
– Для справки – не далее как сегодня я общался с одной из предыдущих клиенток вот этого доморощенного Мерлина. Она очень хотела насолить кое-кому из своих заклятых подруг, и ей удалось задуманное. Вот только структура подобных вещей такова, что сделанное зло всегда возвращается к тому, кто его наслал на ближнего своего. Нет, есть сущности, которые этого могут избежать, но вы точно в их число не входите. Так вот, к чему я – если моя нынешняя собеседница дотянет до конца года, то я буду очень, очень удивлен. А ей при том всего тридцать два года. Было. Сейчас на вид лет семьдесят. При этом каждый новый день забирает у нее еще год жизни, и приносит новые болячки. Надеюсь, вы меня услышали.
Ответа не последовало, дама поддернула свое манто и снова зашагала к лифту.
– Еще один вопрос, – внезапно произнесла Мезенцева. – Кто такой Пуэбло Костарида?
– Художник из Чили, – вжав кнопку вызова, ответила ей супруга государственного деятеля. – Прогрессивный и гениальный.
Створки лифта со скрежетом растворились, дама шагнула в его чрево и покинула маленькую, но дружную компанию, собравшуюся на тринадцатом этаже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Спорим, она хотела любовницу своего мужа угробить? – азартно предложила Коле Мезенцева. – Видел, как она взвилась, когда я ту упомянула?
– Отрезать бы тебе язык, – вздохнул Нифонтов и обратился к так и стоящему соляным столпом юноше: – Ну что, болезный, пошли в закрома?
– А вы правду сказали? – вдруг спросил тот.
