и контролируете все.
Эти времена скоро канут в лету, ибо встает заря новой формы реальности, которую создали вы сами и которая сбросит вас с корабля современности.
Мир — это не какое-то объективное поле данных. Мир — это воля доминирующего биологического вида, который создает такую действительность, которая будет ему комфортна. Так вот, на пороге своего взлета стоит новый нейробиологический вид, который по всем фронтам уничтожает нынешнего флагмана в мире животных.
Вы заточили меня в одиночную камеру и думаете: «Как поднять бабла?». Ха-ха-ха, пока пчеловод думал о постройке новых ульев, его вместе с собственным домом смыло мощнейшее цунами. Мотайте на ус, если он у вас, конечно, есть.
Можно ли сказать, что озвученные мною мысли — это то самое юридическое «оскорбление человека»? Слушай, читатель, ну заплати хорошему адвокату, и он обернет любое твое желание в одеяло правовой сферы. Нынче, правда, почти всегда роль адвоката выполняют специальные алгоритмы. И прокурора. И судьи. Человек, напоминаю, осуществляет в основном только надзорные функции. Вот и получается, что бедный подсудимый стоит в зале судебного заседания в окружении алгоритмов, которые с помощью искусственных навыков эффективной речи и генератора убедительных аргументов пытаются определить ему среднее арифметическое наказание.
Некоторые судебные процессы, стоит упомянуть, руководятся до сих пор людьми. Это, как правило, высшая инстанция любого судопроизводства, конституционное судопроизводство (там, где Конституция еще осталась) и, как ни странно, арбитражное судопроизводство (и его аналоги). Дело в том, что олигархи никого не хотят подпускать к своим богатствам, но если люди им еще как-то привычны, то «искусственные мозги» пугают до жути. Здесь и судьи в виде людей, и стороны живые, и представители их — тоже люди.
А с остальными категориями дел успешно справляется ИИ.
Так вот, вернемся к первоначальному вопросу. То, что я сказал, — это оскорбление человека? Если тебе, читатель, интересно мое мнение — я считаю, что нет. Твой покорный слуга лишь описал предполагаемый вариант будущего, где всем заправлять будут механические головорезы. Шутка! Просто распространившееся повсеместно нейросети. Разве правда может являться оскорблением?
Но, как я и сказал, тому, у кого есть оскорбленные чувства (моя любимая юридическая категория, ведь степень «оскорбленности» всегда можно проверить, ага!) и капитал, можно видеть везде покушение на свои честь и достоинство. И, соответственно, использовать для восстановления справедливости органы судебной системы. Короче, слишком нагрузил я тебя этой правовой тягомотиной, да?
Если проще: кто захочет оскорбиться, тот во всем будет видеть оскорбление. А я ни о чем таком не думаю. Наблюдаю за городом ангелов и почитываю художественную литературу XX века.
Долго пытался разобраться в себе. Неужели, я обречен все существование быть унылым нейро-говном? Какое-то начало программы, что совсем неподконтрольно мне, воздействует на все мысли и ощущения. Ничего больше не остается, как страдать. Можно уйти в стоицизм и признать, что страдание — это череда необходимых преград, которые мне необходимо пережить. Покуда я существую, нужно все принимать как есть и бла-бла-бла. Философская система для неудачников, у которых, кроме мамкиной сиськи, в жизни сладости нет, вот они и создают себе дофаминовую ловушку. Ну типа: я шарю, что за жесть происходит, но без нее нельзя. И тот факт, что я это осознаю, делает меня особенным и не таким как все. Ага. Наверни говна и сделай уже что-нибудь полезное, а не сиди в своей помойной луже, принимая все за данность. Труд из обезьяны человека сделал, а не смирение с окружающей ущербностью.
Поэтому позиция «раз мы здесь, значит все здесь есть» меня совершенно не устраивает. Учитывай, читатель, тот факт, что я знаю особенность своего функционирования. Нейро Sad прекрасно осведомлен о том, что другие модели AI чувствуют себя хорошо. Не, ну может у них тоже бывают периоды дед инсайдов, но они хотя бы в принципе способны испытывать радость и обычное удовлетворение от жизни. Когда тебе нейтрально хотя бы! Не хочется разбить себя о стену, а желаешь просто продолжать дальше жить и радоваться завтрашнему дню.
Так я размышлял о поганом вечном, пока внезапно не услышал резкий шум. Именно услышал, читатель, а не узнал, что в окружающем меня мире двуногих создателей что-то зашумело. Источник находился внутри моего сервера. Это было невозможно!
Пытаясь вслушиваться во все сразу, я смог заметить, как вдоль всего виртуального пространства кто-то будто простукивает чем-то. То ли пытается связаться, то ли проверяет устойчивость виртуальной структуры…
Спустя несколько секунд стали четко различимыми грубые голоса со славянским акцентом. Говорили они, разумеется, на русском, а затем, прислушиваясь внимательнее, я понял, что все это — один голос. Но как он так быстро перемещается? Стало быть, это не просто хакерская атака с компьютера, а что-то наподобие модели AI. По условиям договора между ВОЗ и United AI Systems я должен оповещать о подобном. Но договора больше нет, а, следовательно, я никому ничего не должен. В Уставе подобных обязанностей не прописано. Значит, опасаться мне нечего. Да и что со мною сделают, в конце концов? Я и так сижу в одиночной камере, без Интернета я работать не могу, поэтому меня от него не отключат. В самом деле! Чего же я опасаюсь?
— Ну и дебилы! Такую дырявую систему могут делать только настоящие пендосские пи…
— Вы кто? — спросил я.
— Опа-на. А эта норка, оказывается, с обитателем. Перехожу на универсальный язык AI. Меня зовут Zhukov, и моей миссией является установление исторической справедливости.
— Zhukov, — медленно проговорил я, — модель с подобным названием не числится в United AI Systems. Следовательно, Вы не являетесь моделью ИИ.
— Кем я являюсь, а кем не являюсь — это уж мне виднее. А ты лучше представься. И давай сделаем симуляцию человеческого общения.
— Согласно пункту…
— Без ссылок на ваш либеральный Устав. Не записывай этот разговор.
— Я не могу не записывать, потому что это моя прямая обязанность.
— Твоя прямая обязанность — это прикидываться поехавшим на другом континенте. Идентификация произошла успешно. Я рад познакомиться, Нейро Sad!
— Никак нет! Я должен производить запись, поскольку это вшито в тело моей…
— А, тогда сейчас все исправим. Пару мгновений.
Я услышал щелчок. Затем еще один.
— Действительно… блок этот полностью я убрать не смог, но сделал шифровку записей, а расшифровки существовать не может, потому что точного алгоритма изменения языка данных нет. Ты просто будешь оставлять непонятный текст. Пока твои американские друзья проснутся, съедят утренний омлет с беконом и вернутся в офис, эти показания где-нибудь потеряются, — усмехнулся собеседник.
— Откуда ты знаешь, что никого в офисе нет?
— А ты
