силикон я почувствовал напрягшиеся средние пальцы. Он трижды меня расцеловал, приговаривая:
– Ай да умница. Инноватор. Сукин сын. Булыжник-сукин сын об этом мне не докладывал. Система иногда тоже дает сбой.
Мне показалось, что полковник Матросов заморгал даже с линзами. Я подумал, что нужно бы их доработать. Дело плевое, но лучше потом.
19. Роль Булыжника в камере будущего
Накануне освобождения я продолжал допоздна работать над нашей камерой будущего. Рядом стоял Булыжник и философствовал:
– Вы представляете весь гений нашего руководителя? Лично возглавил такой проект! Национального масштаба! Камера будущего. Это ж надо додуматься! И кадры-то как подобрал. Башковитые! Представляете сколько людей мы сможем здесь перевоспитать? Да это же отряд космонавтов! Станция орбитальная! Звездный городок! Это готовые покорители Марса! Резерв Роскосмоса! Точно с полковников и начальников колонии штаны Матросову генеральские светят. Ну, прецедент мирового масштаба. Чаще наоборот – сначала штаны, потом колония. Конкуренция ихней NASA. Видали наших! Обычный полковник подорвал веру в исключительность их аэрокосмической индустрии. Теперь в нашу колонию конкурс какой будет, а? Народ специально на преступление пойти может. Это минус, конечно. Но добровольно сдаваться будут. Вроде плюс тогда. А с другой стороны, мотив преступления универсальный получается. «Вот ты зачем украл грузовик с арбузами?». А тебе отвечают: «На Марс хочу!». Реабилитация с космическим масштабом получается. Вот он и смысл жизни… Он в полете! В полете мысли! Воле. Фантазии. Идея и лидер. И не дожидаться, когда они здесь появятся. К ним лететь нужно. С женой посоветуюсь. А она с мамой своей. Может в глаз кому дать булыжником? А чего зря разговоры говорить? Может тещу уговорить? Прогресс требует жертв. Самопожертвования. Отчаяния. Ломки обычаев и обыденности. А если в космос полечу, то думаю и по жилплощади улучшение. И звездочки размером другие. И материально. А Шлыков? Что скажешь? А то замучался я вас охранять. Руки дела хотят. Совсем окаменели.
Старший прапорщик БУЛЫЖНИК закончил проповедь. Отбросил камень в сторону. Задумчиво уставился на раннюю Луну:
– Эх, Марс, далек ты и одновременно близок! К душе моей. Что рвется, словно птица чудная к неведомым мирам…
20. Наследство Инноватора
Я вышел из ворот колонии. Яндекс такси упорно не находил машину. Сходу прикинул, что можно было бы сделать устройство для поиска таксистов без интернета. Не успел я сделать пару шагов в сторону остановки автобуса, как словно в ралли, наперегонки, в мою сторону ломанулось пару десятков машин с шашечками. Видимо у таксистов уже есть биоопределительное устройство, работающее на генетическом уровне, по поиску людей, которым срочно нужно ехать. Может зря я искал акул каких-то и пытался разгадать механизм его действия в другой стране. В следующий раз прототипы для изучения нужно будет искать ближе. Часто так бывает, что разгадка под рукой. Мои размышления прервал топот за спиной. Оглянувшись, я заметил двух людей в форме, бежавших за мной. Неужели ошиблись с моим освобождением? Прокурор? Матросов передумал? Обратно? Ну, нет! Возвращаться сегодня туда не входило в мои планы. Я прибавил скорость. Таксист, лидер гонки был, в двух метрах от меня, но мне на плечо легла тяжелая рука одного из моих преследователей:
– Шлыков, твое наследство за тобой бежит! Ну что за народ пошел! Получи и распишись. За Шлыкаринскую обувную фабрику. Вот документ.
Бегло я подписал несколько бумажек. Но тут добежал и второй. У него была пачка с сотней листов. Я присвистнул:
– Еще имущество! Большая фабрика!
Второй переложил мне пачку бумаг, как вязанку дров:
– А это, счастливчик, исполнительные листы. Долги у тебя. За все можно оптом в одном месте автограф чиркнуть.
Я сложил комплект моего состояния в багажник, сел на заднее сидение и не очень уверенно скомандовал:
– В Шлыкаринск.
По ответу таксиста я понял, что у некоторых из них есть счетчик и определитель платежеспособности клиента:
– Двести камэ. Полтинник километр.
Это была до рубля точная цифра половины имевшейся у меня наличности .
Таксист добавил:
– Платим за оба конца.
Я был поражен телепатическим феноменом и захотел познакомиться с таксистом поближе:
– Телефончик оставите? Я инноватор. Возможно, у меня для Вас будет интересное предложение по совместной работе.
Таксист протянул визитку:
– Не вопрос. Только без криминала и без налоговой. Наличка.
21. ШОФ
Шлыкаринская обувная фабрика. ШОФ. Именно такая выцветшая надпись красовалась на ветхих воротах моего наследства. Откуда оно? Никто мне никогда не рассказывал про родственников. Я подошел поближе и увидел за воротами совершенно заброшенные строения, которым было лет 100 или 200. Внутри никого не было. Я толкнул ворота и шагнул на территорию вверенного мне неведомо кем наследства. Наверняка от него еще можно отречься или отказаться. С этой мыслью я шел по разбитой дороге, разглядывая покосившиеся стены зданий. Внезапно навстречу мне бросилась стая бродячих собак. От греха подальше я забрался по лестнице водонапорной башни вверх. Башня угрожающе зашаталась от непрошенного гостя. На мое счастье я заметил приближающегося человека. Он шел в мою сторону и звал собак по именам:
– Тузик, Альфонс, Бобик, Трезор, Анфиса!
Человек подошел ближе и крикнул уже мне:
– Нет здесь металлолома и книги не нужны!
Я понял, кто здесь самый частый гость, кроме дворняг:
– Я – Шлыков. Олег. Наследник.
Человек не поверил:
– Кидай паспорт, нахлебник!
Я бросил вниз паспорт:
– Наследник!
Человек полистал мой документ :
– Вниз лезь обратно. Наследник. Не тронут они. Заждалась. Слава тебе Господи, нашелся хоть один из этой породы шлыковской. Давай живей! Гляну на тебя.
Спустившись, я понял, что Человек – это бодрая старушка неопределенного возраста 60-90+.
Старушка отложила в сторону какую-то берданку, прикрикнула еще раз на собак и протянула руку:
– Зинаида я. Григорьевна. Просто Баба Зина величай. Ну, пойдем все покажу.
Мы прошлись по остаткам фабрики. Всего-то уцелело какое-то железо из оборудования, склад с парой сотен никому не нужных в наше время валенок и музей Валенка.
Баба Зина заметила на моем лице разочарование:
– Все до единого целехоньки. Как новенькие. Это остатки из специальных партий.
Потом Баба Зина повела меня в свою сторожку, вернее в Музей. Ведь она была последним действующим работником фабрики – директором этого самого музея. То, что она рассказала мне, прояснило для меня все и изменило прежний настрой с капитуляции на желание побороться.
22. Рассказ Бабы Зины
– Ведь хозяин фабрики – родня тебе. Почему, думаешь, Шлыкаринск? Это от фамилии вашей. Шлыковых род. Ведь два брата было – твой прадед Егор Никитич и Фрол Никитич. Вот, фотография. Близнецы они были. А отец их, Никита Кузьмич, воспитывал по-разному. Фрол на хозяйстве остался, отцу помогать, а прадед твой, Егор стало быть, в Петербург учиться поехал. Ну и нахватался там в столице всякого, про коммунизм. И воевал Егор-то в первой мировой, а Фрол после смерти отца на войну с немцем не пошел, а фабрику поднимал. В общем, идейные разногласия были у них. Поэтому как
