них не верил. Вся деревня понимала, что биткоин афера и вот-вот рухнет. Никто не повелся. Может к лучшему. Зачем ждать парня из тюрьмы…
Судя по этим биткоинским словам, моя история его, видимо, немного успокоила. Он понял, что мир заполнен музами. И неважно, похожи они на ангелов или нет. Моя вот совершенно не похожа. Больше на пришельца с другой планеты.
Вахтанг резюмировал нашу дискуссию:
– Ну и фули!
15. Прорывные технологии
Нам была выделено специальное помещение, мы имели доступ ко всем чертежам и схемам колонии. Работа закипела. Мраморный Биткоин и Схематоз Вахтанг, казалось, были готовы трудиться без выходных. Мы разделили работу. Биткоин занимался тяжёлым физическим трудом: сборкой основных узлов и деталей. Просил, конечно, чтоб электрику ему доверили, но, памятуя о том, что его лишило свободы, я решил сделать это сам. Плёвое же дело. По чертежам-то. Схематоз работал над схемами вентиляции, вакуумной системой и интеграцией их в коммуникации нашего корпуса колони. А Булыжник – старший прапорщик, как обычно, философствовал, глядя на какой-то очередной камень, о смысле жизни, счастье и охранял нас. Не доверял. Вот-вот должны были привезти в колонию вакуумно-гравитационную установку. С финансированием у нас проблем не было. Полковник нашёл спонсоров среди бывших рецидивистов, легализовавшихся с 90-х до вполне приличных размеров капиталистов и предпринимателей. Матросов продвинул в центральном аппарате идею бенчмаркинга, лучших мировых практик исправительной системы и прорывных технологий. Ему это не составило особого труда. Он лихо выступил на каком-то промышленном форуме. Я представляю, как он вещал с трибуны, держа руки за спиной, чтоб не поднять их вверх с торчащими и увеличившимися средними пальцами, в очках-хамелеонах, чтоб никто не заметил, как он подмаргивает. Просто Уго Чавес, упокой Господи душу его. Чавеса, в смысле…
«…Тюремная индустрия США, где преступность падает, а тюремное население растёт, производит 100% всех военных касок, ремней, бронежилетов, обмундирования и фляжек. В американских тюрьмах производят 98% от рынка монтажных инструментов, половину пуленепробиваемых жилетов, треть бытовой техники и наушников, мегафонов, каждый пятый офисный стул, даже авиационное и медицинское оборудование».
Такие индикаторы и призывы к их достижению не остались незамеченными. Пилотный проект решили поручить именно Матросову. Сначала, конечно, хотели, как в Америке, доверить только дрессировку собак-поводырей, но решили не мелочиться, потому что Матросов сделал главный призыв, сняв очки и, подняв, не выдержав, правую руку вверх. К счастью, в виде кулака, отчего стал похож на очередного лидера какой-нибудь латиноамериканской революции:
– Я предлагаю увеличить потенциальный доход тем, кто хочет вкладывать деньги в тюремный индустриальный комплекс для того, чтоб не отставать от ведущих тюремных экономик мира. Я гарантирую самую высокую производительность труда в отрасли!
Аплодисменты, по словам Булыжника, были такие, как будто весь мир погрузился в мрак энергосбережения от зависших датчиков движения. Пока вся колония занималась индустриальным прорывом, клепая бронежилеты, каски и какие-то приборы для авиации, мы проектировали и строили камеру 21 века. И тут, буквально за считанные дни до тестирования камеры, начали происходить совсем интересные события. Во-первых, ко мне на свидание попросилась Эльмира, а во-вторых, меня вызывали к прокурору.
16. Свидание с инноватором
Эльмира была чудно хороша. Она ни капли не изменилась. Привезла мне огромное количество курятины из KFC. Правда попросила, чтоб я съел все это позже. У неё всегда была аллергия на нагетсы и крылья.
Я грыз яблоки, пока она говорила:
– Олег, Олежек, Олененок!
Так она меня называла в приливе нежности, или когда ей было что-нибудь нужно. Сейчас, кажется, была версия нежности.
– Милый, прости, что я ни разу не появилась. Это мама была против. Она прочитала Бредбери, про эти одуванчики, и выяснила, что Клара там у него – это ведьма. Она сильно обиделась на тебя. Олененок, я так скучала. Никто не знает, что я здесь.
С яблок я перешёл на орехи, а она продолжала:
– Оленек, я так скучала по тебе. И не я одна, наш сын тоже.
Мой набитый кешью и миндалём рот не смог выдержать неожиданной новости. и изо рта орехи вылетели наружу, как слюна у верблюда. Освободившись, мой рот начал с ней тоже разговаривать:
– Подожди, постой, как так? Мы не виделись с тобой сколько? Да не может быть! Смотри, ну мышки, тушканчики, сурки, свинки там, месяц плюс минус.
Эльмира меня перебила:
– Вот и папа так говорит, и обещает найти отца.
Я подумал, что было бы хорошей идеей создать устройство по поиску настоящих отцов, но был слишком увлечён новостью:
– Я в Сизо шесть месяцев отсидел. И здесь почти год. И еще в Америке сколько был. Ну ладно, ты же не слониха, которой почти два года нужно, не верблюда женщина – ей год и месяц носить нужно. Я Оленек в конце концов, а не олень.
Последнюю фразу я почему-то произнес неуверенно. Эльмира засмеялась сначала, потом заплакала, потом снова стала смеяться.
– Прости… – сказала она сквозь смех и слезы, – Это нервное. Ты ешь своё KFC, ешь… Олег! Конечно, я не невеста слона, или верблюда, или буйвола. Я невеста инноватора. А вдруг какая-нибудь аномалия, и любовь делает чудеса? Революционные! Настоящие чувства – настоящие чудеса! Подумай об этом!
– Подожди, постой, – я отвлёкся от стрипсов с сырным соусом,– мы же с тобой ни-ни вот. Полный ни-ни. Ниней не куда. Как Клара просила – до свадьбы.
Эльмира не унималась:
– Смотри, у меня фотография есть, ему недавно годик исполнился. Видишь, уже проще. На один годик.
Она открыла фотографии на телефоне и протянула его мне. На меня огромными глазами смотрел обычный лысый и милый карапуз.
– Смотри, на тебя разве не похож? – не переставала биться за прорыв в репродукции человека Эльмира.
Конечно, в чертах лица что-то очень знакомое угадывалось, но не настолько. Нет, точно, не совсем мои. Себя-то я хорошо помню. Для верности я подошёл к зеркалу, приставив сбоку телефон.
«Да не, ну точно не я!» -подумал я про себя, но Эльмиру расстраивать не стал.
– Что, тоже не веришь в то, что такое возможно? Ты, прям, на маму мою похож. Она тоже не верит, что от тебя. Говорит, слишком нормальный ребёнок растёт. Любит его и называет внуком инноватора. Полковник Бредбери – инноватор. Очень смешно. Вообще все помешались на этом тоже. Олег, ну я буду все равно тебя ждать . Ты подумай, может приспособишь теорию под факт наличия у тебя сына от меня. Хотя бы теоретически.
Мне было сейчас не до этого. Ребята заканчивали подключение кислородных систем. Я был благодарен Эльмире за курицу и за ее надежду на чудесные счастливые чудеса. Я торопился закончить быстрее работу. И мое сердце было не здесь и не с ней, а там. И душа. В камере будущего. Тем более, я однажды уломал Эльмиру померить
