– Мы проверяем и все самолеты, – перебил его подполковник Бадыров, – и хотя там общий фон радиации гораздо выше, чем в поездах, ничего особенного найти тоже не удалось.
– Вы просто злой гений, – устало упрекнул его Дронго. – На любое мое предложение моментально находите ответ, сообщая, что уже проверили или собираетесь проверить мою версию. Давайте пойдем дальше. Контейнеры не могли хорошо сохраниться в той сырости, в какой они находились. Выходит, перевозимый груз оставлял следы, которые мы обязаны найти. Вы проверили самолеты государственной авиакомпании или и все остальные лайнеры тоже?
– Что значит остальные? – не понял подполковник.
– Частных компаний, – пояснил Дронго, – различных перевозчиков, в том числе и иностранных. Похитители отходов могли нанять самолет через западные страховые компании. Такой вариант вы исключили полностью?
Бадыров глянул на Пашко, и тот быстро сделал пометку в своем блокноте.
– Необходимо проверить все самолеты, вылетевшие из Алма-Аты и Бишкека за последние два месяца, – добавил Дронго.
– Сделаем, – твердо пообещал Пашко.
– Самолеты не обязательно должны быть дальнемагистральными, – продолжил объяснять Дронго. – Это мог быть небольшой самолет, который нашли для перевозки груза на небольшое расстояние. А в условном месте его ждал уже другой самолет. Поэтому проверяйте всех подряд.
Пашко сделал еще одну запись.
– Как они попали в больницы? – поинтересовался Дронго. – Все трое одновременно?
– Нет. Одного сняли с поезда Караганда – Алма-Ата. Он был в очень плохом состоянии. Двое других обратились в больницы позже, через два дня. Причем один попросил помощи в Темиртау, и его отправили в Караганду, а второй сразу оказался в областной больнице, где поняли, что он получил большую дозу облучения, – пояснил Бадыров.
– А если наши предпосылки неверны? – задал вопрос Дронго. – Что, если груз вообще никуда не вывезли, а перегрузили в Караганде? Вы проверяли, почему эти трое оказались так далеко от места событий?
– Одного опознали в местной гостинице, – вставил Пашко, – но мы не были уверены…
– Дело в том, что аналитики невольно сбили вас с толку, – предположил Дронго. – Они полагают, что груз обязательно должен быть доставлен в крупный город или столицу какого-нибудь государства. А там его либо попытаются активизировать, либо переправят оттуда в другой мировой центр. Обратите внимание, мы ведь тоже начали наш анализ с таких прогнозов. Представить, что конечным пунктом террористов может быть Караганда, мы просто не в состоянии. Мы видим перспективу, но не хотим видеть предметов, находящихся рядом с нами.
– Зачем устраивать такой террористический акт в провинциальном областном центре? – не понял Пашко. – Мне кажется, мы верно рассуждали.
– Место отправки груза, – подчеркнул Дронго. – Мы исходим из посылки, что это должен быть аэропорт, где садятся достаточно крупные самолеты. А если нет? Если в Караганде бочки погрузили на обычный вертолет или небольшой самолет? И не обязательно, чтобы эти самолеты были из Караганды. За грузом могли прилететь из другого города. Например, какой-нибудь ведомственный транспортный лайнер.
Подполковник Бадыров посмотрел на своих сотрудников. Стало ясно, что такую версию они отработали не до конца.
– Мы проверяли, – возразил другой следователь. – Из Караганды они не могли вылететь. Но рядом находится несколько небольших аэродромов. Сейчас их проверяют.
– Хорошо. А двое других? Как они попали в больницы?
– Одного тоже сняли с поезда, следующего из Алма-Аты, – сообщил Бадыров, – а второй упал на улице, имея в кармане только водительское удостоверение. Его сразу отвезли в больницу.
– Они не могли везти груз в том виде, в каком его достали из хранилища, – заметил Дронго. – Маркировка на контейнерах указывает на опасность того, что в них содержится. Им нужна была какая-то промежуточная станция, чтобы перегрузить отходы. Никакой утечки скорее всего не было, просто эти несчастные не знали, с каким страшным материалом они имели дело. Где-то в пути следования была подготовлена лаборатория, где содержимое контейнеров перегрузили в другую тару, удобную для транспортировки. В любом серьезном аэропорту мира такие бочки не пропустила бы таможня. – Он склонился над картой. – Итак, мы считаем, что груз из Павлодара повезли на юг. А что, если на север? – Дронго повел пальцем вверх. – Тут близко от границы Новосибирск. – Он посмотрел на сидящих рядом людей. – Что, если лаборатория находится там? В Новосибирске филиал Академии наук, много научных институтов, лабораторий. Другой такой базы в регионе больше нет. Или я ошибаюсь? – Немного помолчав, но не дождавшись реакции слушателей, Дронго продолжил: – Те, кто задумал эту операцию, обязаны были знать все последствия неосторожного обращения с радиоактивными отходами. Могли они устроить провокацию? Вполне. Сообразив, что у них начались проблемы с облученными людьми, специально приказали им ехать на юг, чтобы нас запутать, чтобы у нас не возникло сомнений, что груз тоже отправился в южном направлении. Возможно, людей просто подставили, понимая, что скрыть их состояние невозможно.
– Тогда получается, что они проехали через нашу государственную границу, – заметил подполковник. – Но мы не можем работать в России. Наша группа создана для работы в Казахстане.
– Вы полагаете, что так трудно пересечь государственную границу между Казахстаном и Россией? – не без иронии спросил Дронго. – Особенно в тех местах, где ее можно переехать на грузовике, даже не показывая документов? Вы помните, какова протяженность границы между вашими странами?
Подполковник, кивнув, ничего не ответил.
– Вы допрашивали оставшегося в живых террориста? – задал следующий вопрос Дронго. – Что он говорит?
– Бредит. Ничего особенного выжать из него не удалось. В первые дни он был в сознании, но тогда мы еще сами не знали, что произошло. Документы его проверили. Оба заболевших в Талды-Кургане прибыли к нам из Узбекистана. Разумеется, мы послали запрос в Ташкент. Вчера врачи сообщили, что его состояние несколько улучшилось. Возможно, теперь удастся его допросить.
– Это очень важно, – согласился Дронго. – Вы взяли его под охрану?
– Конечно. У его палаты постоянно дежурят двое сотрудников. Думаю, как только он сможет разговаривать, мы с ним переговорим.
– А пока нужно проверить оба направления. И северное, и южное, – напомнил Дронго.
– Если груз перевезли в Новосибирск, то мы должны дать соответствующие пояснения российской стороне, – напомнил Бадыров.
– Ничего не нужно объяснять, – возразил Дронго. – С нами находится генерал ФСБ. Я думаю, будет правильно, если ваши следователи продолжат поиски возможных самолетов на всем протяжении южного пути. А мы с вами выедем в северном направлении.
– Если разрешите, наш специалист по радиационному облучению Галия Рахимджанова, – подполковник показал на нее, – тоже поедет с нами. А Сережу Тумасова мы оставим здесь для координации наших действий.
– Согласен. – Дронго посмотрел на молодую женщину. – Какое у вас образование?
– Я училась в Лондоне, – скромно ответила она, – и стажировалась в Дубне.
– Что? – изумился Дронго. – Сколько вам лет?
– Двадцать девять, – улыбнулась Галия, – меня взяли на работу три года назад.
– Почему в контрразведку? – не понял Дронго. – Вы все бросили и пошли в контрразведку, имея такое образование?
Она застенчиво улыбнулась и посмотрела на подполковника. Тот понял, что настала пора вмешаться.
– Офицер Рахимджанова не является сотрудником нашего ведомства, – пояснил он. – Она прикомандирована к нам из другой организации.
Дронго понимающе кивнул. Мог бы и догадаться, разочарованно подумал он. Зачем брать такую женщину в контрразведку? Она из другого ведомства, которое больше интересуется положением дел у соседей. Любая страна старается получить необходимую информацию о новейших технологиях, появляющихся у других. Тем более такая, как Казахстан, расположенная одновременно и в Европе, и в Азии. При ее размерах и нестабильном положении на юге можно предположить, что казахи укрепляют свою разведку в первую очередь. Поэтому Бадыров не может оставить эту женщину вместе со всеми.
– Хорошо, – согласился Дронго. – Сегодня же поговорю с Решетиловым.
Не успел он договорить, как в комнату вошли оба генерала, словно они стояли за дверью.
– Ваш террорист умер в Талды-Кургане, – зло объявил Решетилов. – Наши аналитики считают, что счет пошел на часы. Вы пришли к какому-нибудь выводу или собираетесь продолжать ваши научные диспуты?
Было заметно, как он нервничает. Все находящиеся в комнате поднялись, даже Пьеро бросил свой журнал.
– Мы считаем, что груз мог быть вывезен в северном направлении, – сообщил Дронго, решив не обращать внимания на хамский выпад генерала. Он понимал его состояние.
