удивился шофёр.
– Да вот Колька, – ревел Петька, – обещал в Бразилию свезти, а сам сюда привёз.
– В Брусилово… Брусилово… Постойте, Брусилово – это дальше, это где-то в Черниговской области, – сказал шофёр.
– Чилиговская область… Чилийская республика… Чили… Это южнее, это там, где и Аргентина. Чили находится на берегу Тихого океана, – сказал Колька.
– Дяденька, – захныкал опять Петька, – свези нас домой.
– Ладно, ладно, – сказал шофёр. – Садитесь, всё равно машина пустая. Только Брусилово не тут, Брусилово – это в Черниговской области.
И вот Колька Панкин и Петька Ершов поехали домой на автомобиле.
11 Колька Панкин и Петька Ершов ехали сначала молча. Потом Колька посмотрел на Петьку и сказал:
– Петька, – сказал Колька, – ты видел кондора?
– Нет, – сказал Петька. – А что это такое?
– Это птица, – сказал Колька.
– Большая? – спросил Петька.
– Очень большая, – сказал Колька.
– Больше вороны? – спросил Петька.
– Что ты! Это самая большая птица, – сказал Колька.
– А я её не видал, – сказал Петька.
– А я видел. Она на пальме сидела, – сказал Колька.
– На какой пальме? – спросил Петька.
– На той, на которой и колибри сидела, – сказал Колька.
– Это была не пальма, а сосна, – сказал Петька.
– Нет, пальма! – сказал Колька.
– Нет, сосна! – сказал Петька. – Пальмы растут только в Бразилии, а тут не растут.
– Мы и были в Бразилии, – сказал Колька.
– Нет, не были! – сказал Петька.
– Нет, были! – сказал Колька.
– Не бы-ли! – закричал Петька.
– Были, были, были, бы-ли-и-и! – кричал Колька.
– А вон и Ленинград виднеется, – сказал шофёр, указывая рукой на торчащие в небо трубы и крыши.
ВСЁ.
О Пушкине
Вот однажды подошёл ко мне Кирилл и сказал:
– А я знаю наизусть: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя».
– Очень хорошо, – сказал я. – А тебе нравятся эти стихи?
– Нравятся, – сказал Кирилл.
– А ты знаешь, кто их написал? – спросил я Кирилла.
– Знаю, – сказал он.
– Кто? – спросил я.
– Пушкин, – сказал Кирилл.
– А ты понимаешь, про что там написано? – спросил я.
– Понимаю, – сказал Кирилл, – там написано про домик и про старушку.
– А ты знаешь, кто эта старушка? – спросил я.
– Знаю, – сказал Кирилл, – это бабушка Катя.
– Нет, – сказал я, – это не бабушка Катя. Эту старушку зовут Арина Родионовна. Это няня Пушкина.
– А зачем у Пушкина няня? – спросил Кирилл.
– Когда Пушкин был маленький, у него была няня. И когда маленький Пушкин ложился спать, няня садилась возле его кроватки и рассказывала ему сказки или пела длинные русские песни. Маленький Пушкин слушал эти сказки и песни и просил няню рассказать или спеть ему ещё. Но няня говорила: «Поздно. Пора спать». И маленький Пушкин засыпал.
– А кто такой Пушкин? – спросил Кирилл.
– Как же ты выучил стихи Пушкина наизусть и не знаешь, кто он такой! – сказал я. – Пушкин – это великий поэт. Ты знаешь, что такое поэт?
– Знаю, – сказал Кирилл.
– Ну, скажи, что такое поэт? – спросил я Кирилла.
– Поэт – это который пишет стихи, – сказал Кирилл.
– Верно, – сказал я, – поэт пишет стихи. А Пушкин – великий поэт. Он писал замечательные стихи. Всё, что написал Пушкин, – замечательно.
– Ты говоришь, Пушкин был маленький, – сказал Кирилл.
– Нет, – сказал я. – Ты меня не так понял. Сначала Пушкин был маленький, как и все люди, а потом вырос и стал большим.
– А когда он был маленький, он писал стихи? – спросил Кирилл.
– Да, писал, – сказал я. – Но сначала он начал писать стихи по-французски.
– А почему он писал сначала по-французски? – спросил меня Кирилл.
– Видишь ли ты, – сказал я Кириллу. – В то время, когда жил Пушкин, в богатых домах было принято разговаривать на французском языке. И вот родители Пушкина наняли ему учителя француза. Маленький Пушкин говорил по-французски так же хорошо, как и по-русски, прочитал много французских книг и начал сам писать французские стихи. С родителями Пушкин говорил по-французски, с учителем по-французски, с сестрой тоже по-французски. И все люди, которые бывали в доме у Пушкиных, говорили по-французски. Только с бабушкой и с няней маленький Пушкин говорил по-русски. И вот, слушая нянины сказки и песни, Пушкин полюбил русский язык и начал писать стихи по-русски.
В это время часы, висевшие на стене, пробили два часа.
– Ну, – сказал я Кириллу, – тебе пора идти гулять.
– Ой нет, – сказал Кирилл. – Я не хочу гулять. Расскажи мне ещё про Пушкина.
– Хорошо, – сказал я, – я расскажу тебе о том, как Пушкин стал великим поэтом.
Кирилл забрался на кресло с ногами и приготовился слушать.
– Ну так вот, – начал я, – когда Пушкин подрос, его отдали в Лицей. Ты знаешь, что такое Лицей?
– Знаю, – сказал Кирилл, – это такой пароход.
– Нет, что ты! – сказал я. – Какой там пароход! Лицей – это так называлась школа, в которой учился Пушкин. Это была тогда самая лучшая школа. Мальчики, которые учились там, должны были жить в самом Лицее. Их учили самые лучшие учителя, и Лицей посещали знаменитые люди.
В Лицее вместе с Пушкиным училось тридцать мальчиков. Многие из них были тоже молодыми поэтами и тоже писали стихи. Но Пушкин писал стихи лучше всех. Пушкин писал очень много, а иногда бывали дни, когда он писал стихи почти всё время: и на уроке в классе, и на прогулке в парке, и даже проснувшись утром в кровати, он брал карандаш и бумагу и начинал писать стихи. Иногда ему стихи не удавались. Тогда он кусал от досады карандаш, зачёркивая слова и надписывая их вновь, исправлял стихи и переписывал их несколько раз. Но, когда стихи были готовы, они получались всегда такие лёгкие и свободные, что казалось, будто Пушкин написал их безо всякого труда.
Лицейские товарищи Пушкина читали его стихи и заучивали их наизусть.
Они понимали, что Пушкин становится замечательным поэтом. А Пушкин писал стихи всё лучше и лучше.
И вот однажды в Лицей на экзамен приехал старик Державин…
– А зачем он приехал? – спросил меня Кирилл.
– Ах да, – сказал я, – ведь ты, может быть, не знаешь, кто такой Державин. Державин тоже великий поэт, и до Пушкина думали, что Державин самый лучший поэт, царь поэтов.
Державин был уже очень стар. Он приехал в Лицей, уселся в кресло и на воспитанников Лицея смотрел сонными глазами.
Но, когда вышел Пушкин и звонким голосом начал читать свои стихи, Державин сразу оживился. Пушкин стоял в двух шагах от Державина и читал свои стихи громко и сильно. Голос его звенел.
Державин слушал. В глазах его показались слёзы.
Когда Пушкин кончил, Державин поднялся с кресла и кинулся к Пушкину, чтобы обнять и поцеловать нового замечательного поэта. Но Пушкин, сам не понимая, что он делает, повернулся и убежал. Его искали, но нигде не могли найти.
– А где же он был? – спросил меня Кирилл.
– Не знаю, – сказал я. – Должно быть, куда-нибудь спрятался. Уж очень он был счастлив, что его стихи понравились Державину!
– А Державин? – спросил меня Кирилл.
– А Державин, – сказал я, – понял, что ему на смену появился новый великий поэт, может быть, ещё более великий, чем он сам.
Кирилл сидел на кресле некоторое время молча. А потом вдруг неожиданно спросил меня:
– А ты видал Пушкина?
– И ты можешь посмотреть на Пушкина, – сказал я. – В этом журнале помещён его портрет.
– Нет, – сказал Кирилл, – я хочу посмотреть на живого Пушкина.
– Это невозможно, – сказал я. – Пушкин умер… Теперь нам дорого всё, что осталось от Пушкина. Все его рукописи, даже самая маленькая записка, написанная им, гусиное перо, которым он писал, кресло, в котором он когда-то сидел, письменный стол, за которым он работал, – всё это хранится в Ленинграде в Пушкинском музее. А в селе Михайловском ещё до сих пор стоит маленький домик, в котором когда-то жила пушкинская няня Арина Родионовна. Про этот домик и про свою няню Пушкин написал стихи. Это те стихи, которые ты выучил сегодня наизусть.
