В своей квартире скинула на ходу одежду и буквально упала на постель. Проспав несколько часов, проснулась и увидела, что часы показывают девять утра.
Быстро приняв душ и позавтракав, позвонила Бережнову в офис. Голос Анжелики Гвоздиковой ответил, что Владимира Алексеевича нет, но есть Аркадий Дмитриевич. Попросив соединить меня с Городецким, я через полминуты услышала его сдержанный голос:
– Да?
– Аркадий Дмитриевич, это Татьяна Иванова. Тут случилась большая неприятность, не знаю, в курсе ли вы...
– Да, знаю, – коротко ответил Городецкий. – Владимир уже звонил. Он сейчас дома, сказал, что на работе, естественно, сегодня не появится. Я, кстати, тоже собираюсь пробыть здесь недолго и ехать к нему. Он просил передать, если позвоните, чтобы вы также подъехали к нему домой...
– Да, безусловно, – сказала я. – Когда было бы удобнее?
– Давайте договоримся на одиннадцать, постараюсь освободиться к этому времени.
– Отлично, ровно в одиннадцать буду там, – проговорила я и отключила связь.
* * *
Обстановка в гостиной Бережновых, где совсем недавно царило, пускай и несколько напускное и официальное, но все же веселье, была гнетущей. Сумрачные лица, опущенные вниз взгляды, сжатые ладони, нервные движения. Городецкий и Бережнов сидели молча передо мной, и наконец Владимир разлепил губы и начал говорить:
– В связи со случившимся, Татьяна Александровна, прошу вас расследовать уже теперь смерть моего брата.
– Да, понимаю, для вас это важнее, – тихо отозвалась я.
– Дело еще и в том, что я считаю – его смерть связана с пропажей тех денег... Не может не быть связана, – категорично добавил он. – Вознаграждение, разумеется, будет выше.
– Хорошо, – сказала я, а про себя подумала, что в моей практике было много дел, где преступления, вроде бы складывавшиеся в цепочку, на самом деле оказывались не связанными между собой. – Вы по-прежнему никого не подозреваете?
– Нет. У меня, откровенно говоря, голова кругом пошла, – признался Бережнов.
– Почему вы тогда считаете, что эти преступления связаны?
– Думаю, что Артем по простоте душевной мог кому-то проболтаться насчет денег.
– То есть он выступил в роли наводчика? – решилась уточнить я.
– Возможно, но совершенно невольно. Во всяком случае, не вижу других причин для того, чтобы убить его.
Я перевела взгляд на Городецкого, желая услышать его мнение. Аркадий сидел, по-прежнему уставившись в стол, и всем своим видом выражал скепсис. Бережнов тем временем продолжал:
– Возможно, Артем и не был образцом для подражания, тем не менее... Просто в среде этих творческих людей много всяких проходимцев.
– Но как они достали ключ? – подал реплику Городецкий.
– Вот именно! – согласилась я.
– Одним словом, не знаю, – раздраженно отмахнулся Бережнов. – Я и так стараюсь вам помочь, чем могу, и даю направление. У меня вон еще и с женой проблемы. Наркотики приходится вкалывать для успокоения. Понимаете, она всегда возилась с Артемом, когда он был еще маленький, можно сказать, воспитала его. Воспринимала его как родного сына. Родители наши умерли рано, так что...
Бережнов развел руками и грустно вздохнул.
– Скажите тогда мне, что вы имеете в виду под творческой средой? Имена, фамилии, организации...
– Имен я, к сожалению, не знаю. Знаю только, что Артем пытался сотрудничать с каким-то издательством...
– А как оно называется, вы знаете? – спросила я.
– Увы, нет, – покачал головой Бережнов. – Вообще стараюсь держаться подальше от столь легкомысленных людей. А там у них так называемая тусовка всяких лоботрясов, прошу прощения.
– Вова... Ты знаешь, мне в голову пришла одна мысль, – тяжелым голосом произнес Городецкий. – Только тебе сообщу об этом конфиденциально.
Я удивленно посмотрела на Городецкого. Похоже, этот сухарь и скептик по-прежнему не доверял мне. Не стала настаивать и, поблагодарив Бережнова за информацию, поспешила откланяться.
Глава 4
Сидя в машине, я начала свой анализ случившейся с персонажами истории, в которую оказалась вовлечена по воле легкомысленного Гордеева, будь он неладен. Два преступления, по-видимому, тесно связанные между собой, – это уже не шутка. И кража денег из сейфа выглядела теперь уже невинной шалостью по сравнению с тем, что произошло после.
Но предстояло еще выяснить, действительно ли это убийство. Может быть, и в самом деле несчастный случай. И чтобы ответить хотя бы на этот вопрос, я набрала номер своего давнего знакомого, майора Мельникова. Андрей ответил сразу и моментально узнал меня.
– Привет, – сказал он. – Что-то случилось?
– Андрей, ты не мог бы мне рассказать поподробнее о деле некоего Артема Бережнова, что был найден мертвым прошлой ночью?
– Не занимаюсь этим делом, – протянул майор.
– А ты не мог бы узнать? – попросила я.
– А что конкретно тебя интересует?
– В первую очередь было ли это убийством?
Андрей помолчал, потом сказал:
– Ладно, перезвони через полчаса, постараюсь тебе помочь.
Поблагодарила его и отключила связь, через некоторое время снова набрав тот же номер.
– В общем, похоже на убийство, как это ни прискорбно, – вздохнул Мельников. – Можно было бы списать на несчастный случай, если бы не гематома у него на затылке, полученная сразу перед смертью. Похоже на удар тупым предметом. А вот смерть наступила от удара виском об угол тумбочки при падении. Видимо, его сначала ударили, а потом он сам упал столь неудачно. В общем, как ни крути, придется разбираться. Если бы не эта гематома... – вздохнул он.
– Понятно, Андрей, спасибо!
– Я так полагаю, что разбираться в этом придется не только моим коллегам? – улыбнулся Мельников. – И у тебя гораздо больше запала, чем у них?
– Люблю свою работу, – улыбнулась я. – И не собираюсь ее терять. Поэтому для меня очень важно не уронить имидж лучшего частного детектива.
– Этот имидж ничто не сможет уронить, – заверил меня Андрей. – Ты уже себя так зарекомендовала...
– Ладно, хватит льстить, – отмахнулась я. – Если что, перезвоню.
– Давай, – согласился тот и положил трубку.
Как всегда, передо мной встал вопрос: «С чего начать?» Я уже была знакома практически со всеми участниками истории. Была такая вероятность, что преступление совершил кто-то извне, но интуиция подсказывала – искать нужно в том кругу, который тусклым майским вечером собрался за столом в квартире Бережнова. Английский такой получался детектив – почти замкнутое пространство, все друг друга знают, наверняка имеют между собой интересные и не всегда явные отношения, зубы друг на друга точат. Но, возможно, я и ошибаюсь. Никогда не стоит зацикливаться на одной версии. Может быть, и впрямь окажется, что никто из участников праздничного мероприятия не имеет отношения к смерти Артема, тем более что она все-таки случилась не в доме его брата, где происходило торжество. Но начинать все же нужно было с этих людей.
И вопрос скорее назывался не «с чего начать», а «с кого». Безусловно, говорливый Артем Бережнов многое прояснил для меня. И, кто знает, не за это ли он был и убит? Я вспомнила, что тогда, за столом, планировала использовать в качестве своего информатора Катю Колокольцеву, но потом судьба подкинула мне Артема. А сейчас фигура Колокольцевой как-то сама собой выдвигалась на первый план. На всякий случай решила бросить кости, чтобы в случае их категоричного ответа не тратить время зря. Однако кости убедили меня в том, что поспешить все-таки стоит:
13 + 30 + 2 – это сочетание означает разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий – ни к прошлому, ни к людям, ни к Богу, ни к судьбе.
После такого расклада уже уверенно поспешила к дому Колокольцевых, хотя пока что понятия не имела, чьи именно и какие неблаговидные поступки мне придется разоблачить. Я не предварила свой визит телефонным звонком, решив, что неожиданность в данном случае будет лучше. Уже знала от Бережнова, что Катя является скучающей домохозяйкой при стоматологе-муже. И не работает, скорее всего, по своему призванию быть бездельницей. Поэтому вероятность застать ее дома была довольно высока.
Припарковала свою машину недалеко от подъезда, поставила ее на сигнализацию и не спеша отправилась к своей цели. Я не обратила никакого внимания на «Фольксваген», стоявший непосредственно у подъезда, где жили Колокольцевы. Когда уже свернула к подъезду, из автомобиля высунулся молодой мужчина и довольно громко позвал меня:
– Татьяна Александровна!
Я тут же обернулась, испытав нечто неприятное. Еще не знала, грозит ли мне опасность, но голос раздался очень неожиданно. Но в следующий момент мои тревоги были развеяны – на меня смотрел своими пронзительными карими глазами журналист Игорь Ломакин.
