А теперь его интересовало, что делает в Бледонс-Роке Валентина. И пока она что-то сбивчиво лепетала в ответ, в холл вошли его гости. Первой устремилась к нему с упреками, что он не захватил с собой из лондонской квартиры что-то особенно ценное, самая прелестная девушка, какую Валентине доводилось до сих пор встречать.
Она чем-то напоминала молодую Роксану, только волосы у нее были цвета меди, а глаза — темно-голубые. Цвет же лица такой потрясающий, что Валентина чуть не ахнула… лучше не бывает, самый идеальный, каким природа когда-либо награждала женщину!
Когда Ричард представил ее, стало понятно, какого она происхождения. Мисс Дана Йоргенсен. Значит, из Скандинавии. При одном взгляде на эту северную красавицу Валентина представила себе ледяные просторы, горы, уходящие вершинами в облака, зеркальную гладь воды, прохладные хвойные леса. Дана Йоргенсен была стройна как тополь и полна женского очарования. Она привычно и уверенно оперлась на руку Ричарда и жалобно проговорила капризным тоном:
— Ах, Ричард, та шкатулка, которую ты преподнес мне на прошлой неделе… мы забыли ее в Лондоне! — Она надула нижнюю алую губку, и казалось, вот-вот расплачется. — Очень было дурно с твоей стороны позволить мне уехать без нее. Ты же знаешь, как я ее люблю.
— Какие пустяки, дорогая. Мы пошлем за ней, — успокоил ее Ричард и повернулся к Валентине. — Мисс Дана Йоргенсен — моя невеста. Дана, это очень, очень давний мой друг — мисс Валентина Шоу.
Валентина сумела справиться с потрясением, пока он представлял ее матери мисс Йоргенсен и третьему гостю, в котором она узнала доктора Гастона Ламуана. Все еще ошеломленная, она автоматически протянула ему руку, мельком заметив, как он при виде ее удивленно приподнял черную бровь, и только тут, наконец, поспешила исправить ужасную оплошность — то, что Роксану никто не узнал и она не была никому представлена.
— Ричард, — нетерпеливо обратилась она к нему, — здесь есть еще кое-кто, кого ты знаешь лучше, чем меня, кого не видел очень давно.
Роксана поднесла руку к лицу и сняла темные очки. Бледная как мел, она смотрела на Ричарда в упор горящими глазами, в которых были упрек и горечь.
Казалось, лицо Ричарда окаменело, целых десять секунд он не мог вымолвить ни слова, явно потрясенный. Потом он подошел к Роксане, внимательно вгляделся в его лицо, пытливо изучая — с болезненной остротой поняла Валентина — каждую изменившуюся черту, и наконец спросил:
— Ты болела? Недавно?
Она кивнула:
— Я уже около года не в форме.
Доктор Ламуан чуть выступил вперед и тоже вгляделся в Роксану. Как только она отвела взгляд от пытливых глаз Ричарда, она повернула голову, увидела доктора и вдруг растерялась, вся съежилась и сникла.
— Вы, вы здесь?! — словно не веря, прошептала Роксана и впервые в жизни — на сцене она, возможно, не раз это проделывала — упала в обморок. Это получилось так драматично и правдоподобно, как она никогда не смогла бы изобразить на сцене, — молодая женщина мешком свалилась на пол посреди холла в окружении застывших в растерянности людей, и только проворство доктора Ламуана помешало ей удариться головой о натертый паркет. Он успел подхватить ее, и безвольно повисшая голова Роксаны с чуть повернутым к нему лицом склонилась на его плечо.
Ламуан поднял Роксану на руки и понес в гостиную, к ближайшему дивану, бросив на ходу Ричарду:
— Пожалуйста, организуй немного бренди! И если найдется комната, где ее можно положить, попроси кого-нибудь там все приготовить.
Таким образом Роксана, весь день украшавшая дом цветами, первой заняла одну из нарядных спален для гостей и поняла, где находится, лишь очнувшись под вечер, когда клонившееся к западу солнце заливало комнату золотыми лучами.
Между тем в особняке стоял дым коромыслом. В кухне шли лихорадочные приготовления к обеду, взволнованными голосами отдавались распоряжения. Миссис Даффи металась, собирая все грелки, какие могла найти, и наполняя их горячей водой, чтобы согреть на ночь постели. Жена нового дворецкого рылась в шкафах в поисках одеял. Одна из нанятых в этот день горничных, сбиваясь с ног, выполняла поручения двух гостий мистера Стерна. Дворецкий самолично подавал напитки в библиотеку, где Ричард нервно ходил взад и вперед. А на втором этаже доктор Ламуан давал массу указаний, и Валентина изо всех сил старалась их выполнить.
Они уложили Роксану в кровать, позаимствовав для нее ночную рубашку у миссис Йоргенсен. Миссис Даффи, разложив грелки с горячей водой по постелям, помогала массировать худые бескровные руки Роксаны. Та долго оставалась без сознания и, даже когда начала медленно приходить в себя, казалось, не узнала склонившуюся над ней Валентину. Она смотрела мимо нее, на поджарую фигуру доктора, стоявшего в изножье кровати и внимательно наблюдавшего за ее пробуждением. Роксана пыталась что-то сказать, но губы ей не повиновались.
Валентина, вспомнив, как при виде доктора там, в холле, она вдруг вся сникла, с беспокойством оглянулась на Ламуана.
— Может быть, лучше, если она не будет… не будет некоторое время видеть вас? — предположила Валентина.
Но он, не ответив, подошел к больной и сжал пальцами ее запястье, слушая пульс.
— Вам лучше? — Его голос звучал на удивление мягко. — Я полагаю, вам становится лучше, не так ли?
Роксана хрипло ответила:
— Полагаю, что так. Но я пока не очень представляю, где я и что со мной случилось.
— Вы находитесь в особняке Ричарда Стерна, в «Бледонс-Роке», — очень отчетливо проговорил Ламуан, сел на край кровати и уставился прямо в ее зеленые глаза — во всяком случае, такое впечатление сложилось у наблюдавшей за ними Валентины. Роксана пыталась отвести глаза, но он не позволял ей этого. — Вы упали в обморок, и мы уложили вас в постель. Сомневаюсь, что вы сможете сегодня возвратиться в коттедж мисс Шоу. Поэтому я советую вам остаться здесь; постарайтесь чувствовать себя как дома. Попытайтесь заснуть. Вам полезно будет поспать как можно дольше.
Его пальцы все еще были на ее запястье, и Валентине показалось, что Роксана пытается высвободить руку.
— Я и вправду чувствую сильную слабость, — призналась она чуть слышно.
— Тогда последуйте моему совету и засните.
Роксане удалось наконец оторвать взгляд от его глаз, она посмотрела по сторонам и увидела Валентину, которая все еще стояла рядом.
— Извини, что втянула тебя в это, — еле слышно произнесла больная. — Я, наверное, переборщила… — Вероятно, память начала возвращаться к ней, потому что она спросила: — Он назвал ее своей невестой, да? Эту красотку со скандинавским именем?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
