Они с Джоанной сидели вдвоем в подсобной комнате магазинчика «Безумные мечты». Ассистент Элла Прессвуд была за ее пределами. Она обхаживала двух дизайнеров по интерьеру, которые решили сделать покупки для своих клиентов.
У Энни оставалось менее часа до начала брачной церемонии. Утром позвонил Оливер и сказал, что пришлет за ней автомобиль. Когда она стала протестовать, объясняя, что вполне может пройти пешком пару улиц, отделявших ее магазин на площади Первооткрывателей Запада до здания магистрата, он вежливо отклонил все ее возражения. Энни была в тот момент слишком занята с покупателем, чтобы сопротивляться.
— Не знаю. — Джоанна сплела пальцы. — Просто не знаю. Я очень неловко себя чувствую, когда думаю о том, что ты переедешь в его пентхаус. У Рейна репутация опасного человека.
— За последние несколько недель я его очень хорошо узнала, Джоанна. Он нисколько не опасен.
— Ты что, с ума сошла? — Джоанна уставилась на нее. — Энни, ты не привыкла иметь дело с людьми такого типа. Ради всего святого, опомнись, ведь он не очередной Артур Куигли или Мелвин Финч. Рейн — не раненая пташка, которая нуждается в спасении.
— Я это знаю. Но я не собираюсь спасать Оливера. Это он будет спасать меня.
— Сильно сомневаюсь, чтобы Оливер Рейн за всю свою жизнь спас еще что-то, кроме состояния Рейнов, — пробормотала Джоанна.
Энни раскрыла вторую сторону упаковки и посмотрела назад. Вид у Джоанны был такой же встревоженный, как и голос. Ее хорошенькое лицо было напряжено, а нежные глаза полны неуверенности.
Энни сразу же понравилась Джоанна, менеджер в преуспевающей городской фирме по управлению собственностью, как только Дэниэл познакомил их. Энни интуитивно почувствовала, что Джоанна любит детей и будет беззаветно предана ее брату. Джоанна была так же одинока на свете, как и Дэниэл с Энни; она мечтала иметь семью.
Светло-золотистые волосы и бледно-голубые глаза придавали Джоанне обманчиво беззащитный вид. Но Энни знала, что за этой оболочкой скрывалась крепкая, как скала, сила духа. Ее мужество и стойкость проявились после исчезновения Дэниэла. Джоанна так же, как и Энни, была уверена, что Дэниэл жив.
— Перестань беспокоиться, — мягко сказала Энни. — Мы с Оливером оба понимаем, что этот брак — сугубо деловая сделка. Он не набросится на меня, чтобы потребовать удовлетворения своих супружеских прав, или как там это теперь называется.
— Почему ты так уверена? — деликатно спросила Джоанна.
— Подожди, когда ты его увидишь — поймешь. — Энни раскрыла последнюю сторону коробки и заглянула внутрь. Там неясно вырисовывался большой предмет, завернутый в пенопласт. Изумрудный глаз подмигнул ей сквозь пластик. — Прекрасно. Это леопард. Я не была уверена в том, что получу свой заказ. Парень, который делает этих лакированных зверей, немного непредсказуем. Я все еще пытаюсь сбагрить кому-нибудь его слона.
— Энни, прекрати эту болтовню о новых товарах, — в отчаянии промолвила Джоанна. — Сегодня день твоей свадьбы, и у меня отвратительное предчувствие, что нас ждут большие неприятности.
— Не глупи. — Энни засунула руку в коробку, схватила запеленатого в пенопласт леопарда и начала вытаскивать его. — У тебя разыгралось воображение, Джоанна. Полагаю, это результат стресса.
— Это не стресс, — взмолилась Джоанна. — Это проснулся наконец мой здравый смысл. Вообще идея о браке по расчету абсолютно безумна. Я не должна была разрешать тебе увлечься ею. Не знаю, что на меня нашло. Должно быть, я была не в своем уме, когда позволила уговорить себя.
— Нет, это прекрасная идея, именно то, что нужно. — Энни наполовину вытащила леопарда из коробки. — Проект уже начал действовать. Все утро мне звонили инвесторы и кредиторы Дэниэла, задавая один и тот же вопрос: действительно Оливер Рейн станет завтра утром владельцем половины акций «Линкрофт анлимитед»? И когда я сообщала им, что это правда и что, кроме того, он будет контролировать все операции фирмы, чувствовалось, какое невероятное облегчение испытывали мои собеседники.
— Я пекусь о тебе, Энни, а не о компании. Послушай, еще Не поздно все отменить. Скажи Рейну, что ты передумала.
— Но я не передумала. Мы уже сделали анализы крови, прошли другие обследования. Кстати, тебе будет приятно узнать, что мы оба абсолютно здоровы.
— Я и не беспокоилась о твоем здоровье.
— Ну а больше не о чем беспокоиться. — Энни ухватилась за обертку из пенопласта и вытащила леопарда еще на несколько дюймов из коробки. — Мы с Оливером немного поживем вместе. Вот и все.
— Энни, он один из самых могущественных людей на Северо-Западе, и, похоже, никто о нем не имеет достаточно информации. Он вполне может оказаться, ну, знаешь, со странностями или что-нибудь в этом роде.
— Он такой и есть.
— Со странностями?
— Угу.
— О Боже мой!
— Но в интересном плане, если ты знаешь, что я имею в виду. — Энни почти вытащила обмотанного пластиком леопарда из коробки.
— Нет, я не знаю, что ты имеешь в виду, — выпалила Джоанна. — С каждой минутой это звучит все хуже и хуже. Ты должна отменить свадьбу.
— Я не собираюсь ее отменять. Этот брак — наша лучшая возможность сохранить контроль над ситуацией, пока Дэниэл не вернется, и ты это знаешь.
— По крайней мере дождись возвращения Бэрри Корка из поездки в Калифорнию.
— Это не Бэрри решать. Я в данный момент глава компании, и мне придется взять на себя ответственность за принятие решения о ее спасении.
— Пожалуйста, — в отчаянии взмолилась Джоанна. — Я знаю, ты заботишься и обо мне с ребенком. Я это очень ценю, но я не хочу, чтобы ты шла на такой риск из-за нас.
— Я забочусь и о Дэниэле.
— Дэниэл тоже не хотел бы, чтобы ты решалась на такой отчаянный шаг.
— Он не отчаянный. Правда. Это простой, разумный выход из создавшегося положения. Последний раз прошу тебя, Джоанна, перестань волноваться. Оливер Рейн не доставит мне проблем.
— Ты все время твердишь, но откуда ты можешь это знать? Почему ты думаешь, что будешь в его мансарде в безопасности? А если он окажется сексуальным маньяком?
— Сексуальным маньяком? Оливер Рейн? — Энни ухмыльнулась, не в силах удержаться. Она стояла, сжимая внушительного вида пакет с леопардом, и представляла себе Оливера Рейна в роли сексуального маньяка. Ее ухмылка переросла в смех. Это было в первый раз, когда она засмеялась со времени исчезновения брата. — Исключено.
— Почему ты так уверена в этом? — настаивала Джоанна.
— Он просто не тот тип. — Энни пыталась сдержать смех. — Оливер напоминает мне средневекового монаха.
— Монаха?!
— Знаешь, он принадлежит к типу очень сдержанных, непоколебимых людей, которые и не думают, что могут поддаться таким обыденным желаниям, как страсть, месть или жадность. — Энни наконец вытащила леопарда из картонки. Она поставила его на пол и осторожно сняла пластиковую обертку.
— В любом случае Оливер Рейн не святой, — предупредила Джоанна.
— Последний раз говорю, перестань волноваться. Боже мой, взгляни на него, Джоанна. Разве он не прекрасен? — Энни в восторге рассматривала огромного лакированного зверя.
Статуя достигала ей почти до пояса. Экзотическая, замысловатая лакированная вещь была расписана по черному фону золотой, зеленой и бирюзовой красками. Завершали зрелище сверкающие зеленые глаза и инкрустированный камнями ошейник.
— Энни, пожалуйста, послушай меня.
— Он великолепен, — объявила Энни. — Знаешь что, я прекрасно представляю его в кабинете Оливера. Может быть, я ему преподнесу леопарда в качестве свадебного подарка.
— Может быть, я приму его, — тихо произнес Оливер, стоя в дверях. Джоанна издала испуганный вздох.
— Оливер. — Энни быстро подняла глаза и увидела своего будущего мужа позади Джоанны. На нем были темный костюм и светло-серая сорочка с серым галстуком. Копна черных как смоль волос была стянута сзади черной ленточкой. В серых глазах поблескивала усмешка. У Энни было неприятное ощущение, что он мог услышать, как она сравнивала его со средневековым монахом. Сильно краснея, она поспешила заполнить неловкое молчание.
