Вообще, во всем здании преобладает форма святилища храма Соломонова.
Чтобы легче понять устройство собора св. Софии, надо вообразить пространный четырехугольник, к которому с четырех его сторон примыкают четыре меньших квадрата и тем образуют внутри главные части здания и форму креста. По углам среднего большого квадрата выстроены четыре массивных столба (пильеры), вершины которых соединены между собою полукруглыми арками, и поверх всей этой аркады возвышается огромный купол, имеющий 35 метров в диаметре. Купол, по-видимому, опирается на арки только четырьмя точками, а остальная часть его поддерживается пандативами (треугольники в пересечении арок), которые начинаются на острых углах пильеров и идут вверх, так незаметно округляясь, что кажутся простыми легкими жилками, а точки опоры этого гигантского свода ускользают от глаз наблюдателя, и купол кажется висящим в воздухе. Верхняя точка свода возвышалась на 61 метр над полом церкви; длина церкви внутри стен 81 метр, а ширина 60 метров. К восточной и западной части среднего свода примыкают два полукупола и к каждому из них по три ниши, так что крыша главной части здания состоит из девяти куполов, возвышающихся один над другим. Остальная часть была покрыта мраморными плитами, а сами купола — свинцовыми листами. Полукупола и ниши поддерживаются как четырьмя главными пильерами, так еще другими четырьмя меньшими, и под каждой нишей — по две порфировые колонны с капителями и базисами из белого мрамора. С севера и юга главного квадрата, под арками, между каждыми двумя большими пильерами, помещаются по четыре колонны из прекраснейшего гранита, поддерживающие хоры или галереи для женщин, которые у древних христиан стояли во время богослужения отдельно. На 24-х других колоннах из египетского гранита примыкают к хорам боковые галереи, освещенные окнами в три яруса: в нижнем и среднем по семи окон, а в верхнем пять. Главный купол освещен 4-мя окнами. Над 40 колоннами нижнего этажа расположены в верхних галереях 60 других и выше входных дверей еще семь, так что всего 107 колонн. Этому числу на Востоке приписывали таинственное значение. Все колонны верхнего этажа мраморные или гранитные, превосходно полированные и гладкие, но карнизы и архивольты поверх этих колонн совершенно фантастические. Они украшены бесчисленным множеством листьев и полосок в виде галунов, перемешанных и переплетенных между собою. Главный купол, для соединения полного развития его размеров с легкостью стиля, сложен из глиняных горшков, которые до сих пор удивляют своею крепостью; они сделаны из легкой глины, найденной на острове Родосе, и так легки, что вес 12-ти горшков равен весу одного обыкновенного кирпича. Стены сложены из кирпича и все покрыты мраморными плитами, а пильеры — из больших известковых камней, сцепленных между собою железными связями, и гладко оштукатурены известковым раствором на масле под мрамор различных цветов.
Карниз над основанием купола сделан из белого мрамора: простота господствует в его профиле. Везде на стенах блистали прежде изображения Богоматери, апостолов, евангелистов и греческих крестов, с надписью: «Сим знамением победиши!» В куполе сделано изображение Отца Предвечного и четырех херувимов. Все это было исполнено из мозаики и цветного стекла, смешанного с серебром и золотом. В четырех пандативах помещены мозаичные изображения херувимов колоссального размера. Перед входом в храм был атриум, четырехугольный открытый двор, обнесенный портиком и вымощенный плитами, посреди которого был сделан бассейн. Одна только передняя галерея партекса, или паперти, была без украшений. В следующей внутренней галерее у входных дверей был представлен мозаичной работы архангел Михаил с огромным поднятым мечем. Все живописные изображения были нарисованы красками по золотому полю. В восточной полукруглой части был помещен престол, патриаршее место и другие места для соборного сидения. Эта часть была отделена невысоким иконостасом из кедрового дерева, украшенным 12-ю серебряными колоннами, на котором помещены образа Спасителя, Божией Матери, апостолов и другие. Главные богатства были заключены в алтаре: золото, серебро и драгоценные камни блистали там на каждом шагу и особенно в украшении престола. Император желал, чтобы он был сделан из вещества, которое было бы драгоценнее золота, а потому верхнюю доску его сплавили из золота и серебра с мелкими драгоценными камнями и алмазами. Неудивительно, что, по преданию, император при виде своего творения, взойдя в него, с восторгом сказал: «Хвала Господу, удостоившему меня кончить этот храм! О, Соломон! Я превзошел тебя!» У нас в России храм этот служил образцом для знаменитой древней церкви, построенной в Киеве также во имя святой Софии Ярославом, и для Софийского собора в Новгороде. Константинопольский храм, почитавшийся чудом средних веков, в настоящее время лишен почти всех своих украшений: огромные ковры скрывают его прекрасный мраморный пол. Все мозаичные изображения на стенах каждые два года безжалостно закрашиваются, и самые части мозаики разобраны и проданы иностранцам. Вся живопись, знаменитый образец нашей церковной, которая в XI и XII веках проникла не только в Россию, но и в Италию и Францию, также забелена. В боковых нишах, около бывшего алтаря, помещены две вазы для омовения поклонников лжепророка. На месте изображения Предвечного Бога, в главном куполе, написаны стихи из корана. Высокие минареты, пристроенные к церкви турецкими султанами, придали смешанный, неопределенный характер зданию. Кроме того, наружность обезображена тяжелыми контрфорсами; христианский крест на вершине главного купола заменен по приказанию султана Мурада III полумесяцем. Замечательно, что многие мозаичные изображения, несмотря на старания турок, часто освобождаются из-под окраски и остаются незабеленными. Так, например, сохранился образ святой Богородицы в алтаре.
Такова святая София в Константинополе в прежнем своем виде.
8. ЗДАНИЕ НА ПЕСКЕ
Вот каков был Новый Рим по своему великолепию.
Своей внешностью он превзошел даже древний Рим и стал, действительно, столицею мира, но и с внутренней, духовной стороне, он мало чем уступал своему прообразу.
Мы уже видели, чем был Рим при начале своего падения, но это был Рим языческий, боровшийся всеми своими нравственными силами с новым мировоззрением и павший в этой борьбе. Константинополь, заняв место Рима, перенес к себе на новое место и все характерные его особенности.
Это был тот же Рим, но — увы! — христианский…
Впрочем, и в отношении порочности Новый Рим несомненно превзошел старый…
Население города, собравшееся с разных сторон мира, разнородное, разнохарактерное, не связанное племенными узами или общими интересами, соединяло в себе все пороки европейского, еще не успевшего вполне освободиться от языческих веяний, человечества с дурными качествами азиатского мира. В нем тесно было переплетено друг с другом стремление к роскоши с кровожадностью, чувственность с ложным благочестием, спесь с низкопоклонством. Страсть к зрелищам, волнующим кровь, разжигающим фантазию, вызывающим постоянное возбуждение, переходила с арены и ипподрома в жизнь и народа, и высших слоев общества, и в политику, и даже в то, что, казалось бы, должно было быть для всех неприкосновенным, — в религию. Сразу породилось множество сект, главари которых искажали серьезность христианского вероучения и увлекали за собой не установившихся еще в правилах веры людей, что также не оставалось без пагубного влияния на общественную жизнь. Шли бесконечные и в то же время совершенно бесполезные, ничего не выявившие религиозные споры, сами императоры принимали в них иногда чересчур горячее участие, так как они считали себя главами не только государства, но, по примеру Константина Великого, и церкви.
