внуков и читать им сказки, и Саша и Тихон с удовольствием их слушали, рассматривали книжки, и Саша даже не забирал книжку у Тихона.
А Настенька стала играть с ними, строить домик из кубиков втроём. Сначала близнецы не ладили, и работа не шла, но через несколько попыток домик был построен. Так малютки приучались ладить с друг другом…
А тем временем Всеволод Семёнович стал очень болеть, на сухой старой коже появилась желтизна. К нему чаще стали приглашать священника…
Всё это тревожило Надежду и Антона, а больше всех Настюшу, которая обращалась к родителям со слезами:
– Мама, папа, дедушка стареет, всё время лежит, он очень слаб, он, наверное, болеет, нужно спасать его!
Надежда и Антон знали, что Всеволод Семёнович болен и скоро отойдёт к Господу, и беспокоились, как же воспримет это Настюша.
Надежда советовалась с мужем, наблюдая, как Настенька мучается, пытаясь развеселить и ободрить дряхлеющего Всеволода Семёновича:
– Отец хвор, в таком возрасте все хворают. Мы-то с тобой взрослые люди, верующие христиане, мы знаем, что так должно быть и что делать, а вот как объяснить это Настеньке? Посмотри, как она выбивается из сил, лишь бы он жил, лишь бы ему было хорошо. Как бы не вышло беды…
– Ничего, – с минорным спокойствием и христианским смирением отвечал жене Антон, – Именно по-христиански мы всё ей объясним, она уже поймёт…
С неуютным ветром ворвалась печальная осень, и, когда выпал первый снег, Всеволод Семёнович отошёл к Господу.
– Можно я пойду к дедушке в светёлку? – спросила как всегда Настенька.
– Нет! – испуганно ответили родители, не зная, как объяснить этот ответ девочке.
Да попросила Настенька же горько-горько расплакалась, и Надежда попросила мужа:
– Дорогой, объясни дочери хоть как-нибудь…
Антон посадил дочь к себе на колени и начал тихую и ясную, как свет лучинки, речь:
– Знаешь, доченька, у каждого человека есть земной век, а потом его забирают Ангелы на небушко в рай к Господу, если тот был добрый христианин, у всех это происходит по-разному и в разный срок. Дедушки больше нет на земле, он в раю, но не надо плакать: он так же любит нас и помогает нам молитвой…
Настенька перестала плакать и спросила:
– А в раю ему будет хорошо, и он услышит мои песенки, которые так любил?
– Ему будет очень хорошо! Просто прекрасно! А твои песенки он обязательно будет слушать с неба, так что пой, радуй себя и его… – ответил Антон дочери и обнял её.
Настюша соскочила и запела любимую песенку Всеволода Семёновича, а Надежда и Антон вздохнули: объяснение прошло успешно.
После этого Настенька стала особенно усердно молиться, поститься и учить Закон Божий, который ей преподавал батюшка из приусадебной церкви.
– Анастасия Антоновна просто умница, Ангел, а не ребёнок! – говорил тот самый батюшка родителям Насти…
Так пробежало время в хлопотах, ведь дети менялись и доставляли забот каждый день. Наступал 1826 год. Настенька превратилась в красивую набожную девушку двадцати трёх лет с длинной косой, которую укладывала в модные причёски очень редко, а Сашенька и Тихон стали подвижными и дружными братьями-отроками четырнадцати лет, но так же были похожи золотыми кудрями и не похожи характерами.
Тихон любил читать и рисовать и мечтал стать художником, и у него это получалось, так же он прилежно учился, а вот Сашенька любил подвижные игры, гимнастику и совсем не хотел учиться.
– Как же ты будешь полезен Господу, семье и Родине, если ты не учишься? – пытались вразумить отрока родители, но тот отвечал:
– Я буду военным, и стану великим полководцем!
–… И закажешь мне свой парадный портрет, когда станешь фельдмаршалом! – вторил брату Тихон.
Конечно, Надежда и Антон переживали за учёбу, добродетели и будущее сыновей, но больше переживали за Настеньку: девушкой она была милой, в модном сиреневом платье с пышной юбкой и узкой талией особенно казалась хорошенькой, но совершенно не интересовалась женихами.
Часто, чтобы родители могли проявить любовь к друг другу, как прежде, и насладиться обществом друг друга без сорванцов-сыновей, Настенька устраивала им романтичные вечера на веранде, усыпая её лепестками роз и накрывая стол с шампанским, а сама с братьями уезжала в гости.
Надежде и Антону нравилось посидеть в минорной ласке вдвоём, но они стали беспокоится за замужество дочери: она уже взрослая, ей пора замуж, а то Настенька не познает семейного счастья…
Так рассуждая, Антон и Надежда стали искать Настёне жениха, когда посватался важный военный, Граф Виктор Петухов. Был он молод, амбициозен и очень красив, особенно модной чёлкой. На званом ужине на масленицу Настеньку представили Виктору, молодые люди понравились друг другу, масленичное веселие располагало к общению, и Виктор и Настенька скоро стали друзьями, Виктору было очень интересно с Настёной.
– Когда же вы поженитесь? – забеспокоились родители обоих.
– После Пасхи обвенчаемся! – объявил Виктор, даже не посоветовавшись с Настей, что очень обидело девушку.
– Почему именно после Пасхи? – недовольно спросила Настенька.
– Ну, в пост же нельзя! – ответил Виктор.
–А ты спросил меня, согласна ли я выйти за тебя замуж? – обиделась Настенька.
Нависло недовольное напряжение со стороны Виктора и его родителей, но Надежда и Антон заверили:
– Выйдет она замуж, выйдет, смущается просто: девица она у нас скромная…
– Да уж, скромница, ничего не скажешь! Ещё её спрашивать! Плохо вы дочь воспитывали, но ничего, наш сын научит эту девицу понятиям «Домостроя»… – с ехидством ответили родители Виктора.
Настеньке было всё равно: она готовилась к посту, и мысли её улетали за облака к Господу.
Масленичную неделю Виктор каждый день приглашал Настеньку на гуляния: то в театр, то на тройке с бубенцами кататься, шутил и веселил свою невесту. Настенька с благодарностью принимала эти милые ухаживания, с горечью понимая, что, как только она станет ему женой, вся романтика увянет, как цветочек.
– Виктор, вы умеете покорить сердце и развеселить, хотя я немного обижена на вас, что вы мнения моего не спросили тогда, а скажите мне, от чего? Неужели я такая страшненькая, что на меня никто больше не посмотрит? Или вы так уверены в своей неотразимости? – как-то вовремя катания на каруселях спросила Настенька Виктора.
Молодой человек озадачился, а потом ответил:
– Не знаю, у нас дома такой порядок: женщина должна выполнять волю мужа или жениха…
– Видно, не зря ваши родители, Виктор, про «Домострой» сказали, но видно доля моя такая: терпеть это… – печально прошептала девушка, но её спутник не услышал Настёну.
Родителям же Настенька не показывала, что опечалена и недовольна своей женской долей, со смирением благодарила Надежду и Антона. Тихон писал картину, а Сашенька бегал по усадьбе с криками:
– А Настька – невеста, а Настька – невеста!
Антон сурово сделал замечание сыну:
– Как ты называешь сестру?! И почему ты шумишь в пост?! Нехорошо так!
Тут Надежда заметила, что дочь опечалилась и спросила:
– Милая доченька, от чего ты грустишь?
