— Благодарение Богу богов, — начал он напевно, — ибо извечна милость Его…
— Мистер Давенант? — произнес чей-то голос за его спиной.
Вздрогнув от неожиданности, архидиакон обернулся.
Пожилой человек огромного роста заглядывал в сад поверх калитки. Где-то он его видел…
— Д-да, — с легкой запинкой ответил архидиакон. — Давенант — это я.
— Прошу прощения, — проговорил незнакомец, — Мне, конечно, надо было сказать «мистер архидиакон». Это я с непривычки, оговорился.
— Ничего, ничего, — успокоил его архидиакон. — Вы ко мне? Заходите. — Он распахнул калитку и пропустил посетителя.
Войдя, тот представился.
— Персиммонс. Грегори Персиммонс, с вашего позволения. Я недавно купил Калли, так что мы теперь соседи. Из разговоров в деревне я понял, что вы собрались в отпуск, вот и решил поторопиться с визитом. Вы уж извините…
— Право, не стоит, — пробормотал архидиакон. — Хотите пройти в дом, или присядем вот здесь? — он показал на садовую скамейку среди цветов.
— Здесь, пожалуй, даже лучше, — решил Персиммонс. — Благодарю вас. — Он достал сигарету. — Я ведь пришел с просьбой, — продолжил он. — Правда, прошу я за другого, а платить буду сам.
Архидиакон растерянно поправил очки и приготовился слушать. Тон последней фразы задел его. Фамилия «Персиммонс» вызвала в памяти визит в издательство, и теперь он был почти уверен, что слышал голос этого человека, когда уходил от Морнингтона. Он давал кому-то советы по воспитанию детей.
— Я знаю одного священника, — говорил между тем Персиммонс, — которому для новой миссионерской церкви очень нужна всякая алтарная утварь, сосуды там и прочее. Я поговорил кое с кем в деревне — представляете, бакалейщик оказался вашим ревностным прихожанином, попался даже один хорист, — мне ведь теперь жить здесь, вот я и решил поговорить с народом, и кое-что выяснил. Если я ошибаюсь, поправьте меня.
Кажется, у вас есть лишний потир, и он лежит без дела. Леди Сайкс-Мартиндейл подарила вашей церкви новый потир для службы, она говорила мне, вот я и подумал, не купить ли мне у вас старый для моего приятеля? За разумную цену, разумеется…
— Да, да, понимаю, — поспешил остановить его архидиакон. — Но позвольте и мне вопрос, мистер Персиммонс. Вам не кажется, что новой церкви больше соответствует новый потир, нежели… э-э… подержанный? — В его улыбке, обращенной к собеседнику, проскользнуло едва заметное осуждение, в Душе же священник чисто и светло улыбнулся Христу.
— Мой друг — изрядный оригинал, — снисходительно пояснил Персиммонс, вольготно устраиваясь на скамейке, — он терпеть не может новую утварь в алтаре. У него даже есть теория о накапливании силы и концентрации святости. Впрочем, теология — не моя область, я в ней многого не понимаю. Короче, он собирает для церкви вещи, которые много лет были в ходу, ему как-то лучше среди них. Вам это знакомо?
— Пожалуй, знакомо, — кивнул архидиакон. — К сожалению, я едва ли смогу помочь вашему приятелю. Старый потир останется здесь.
— Да, конечно, — кажется, посетитель понял, что допустил бестактность, — наверное, вы правы. Видимо, я не так подошел к этому делу. Но, может быть, вы еще подумаете, а? Конечно, я чужак, но уж коли я собрался жить в Фардле… Думал, знаете, куплю эту старую вещь для моего приятеля и как бы прикоснусь к здешней жизни… этакое магнегическое переживание… а для вас я купил бы другой, если бы вы согласились, конечно… Не знаю… — Пришелец растерянно замолчал и сидел теперь, явно расстроенный, глядя на цветы взглядом горожанина. Да и весь его вид выдавал горожанина, ушедшего на покой и стремящегося отыскать для себя местечко в новом, чуждом ему окружении. Не очень-то решительный, похоже, добросердечный, но слегка грубоватый человек, побаивающийся сложных понятий, в которых не очень разбирается… Архидиакон, проверяя свои ощущения, еще раз внимательно взглянул на посетителя и снова покачал головой.
— Нет, — повторил он. — Простите, мистер Персиммонс, этот потир не продается. Может быть, я все же сумею вам помочь. Прямо за вашим домом, милях в восьми, есть церковь, в которой вы найдете все, что нужно Там недавно установили новый алтарь в приделе Девы Марии и заодно решили поменять утварь в двух других приделах. Если викарий не раздарил старые сосуды — неделю назад они были еще на месте, — я думаю, он с радостью вам поможет. Он славный человек, из старых Рашфортов, это боковая ветвь Гербертов.
Старая, добрая англиканская семья. Его даже нарекли при крещении Гербертом. Во всех отношениях приятный человек, и весьма глубокой веры. Свято блюдет посты и, говорят, даже исповедует, — архидиакон понизил голос. — Впрочем, это неважно, по крайней мере, я не стану в этом разбираться. Хорошо быть архидиаконом, знаете ли, никому ничем не обязан. А к Рашфорту я вам обязательно дам записку. Нет, давайте так: я все равно собираюсь в те края, возможно, даже сегодня и поеду, и сам с ним поговорю. Если только он не все раздал, то, конечно, вам не откажет. Вы не беспокойтесь, он совсем не беден. Да он завтра же и привезет все в Калли. А если хотите, пошлет вашему другу. Где, вы говорите, у него приход? — Архидиакон с авторучкой в руке и листком бумаги на колене приветливо и выжидающе поглядывал на Персиммонса, а вокруг пошевеливали головками садовые цветы.
Персиммонс растерялся. Он не понимал, почему бы архидиакону не отдать потир, а если тот заупрямится, рассчитывал хотя бы посмотреть на эту штуку и выяснить, где она хранится. А его вдруг загнали на другой конец графства, и непонятно, как теперь возвращаться в Фардль. Разве что сделать этого приятеля здешним уроженцем и наделить особым пристрастием именно к местным предметам… нет, это слишком рискованно.
— Мне не хотелось бы называть его, — доверительно заговорил Персиммонс. — Мой приятель — человек совестливый, ему стыдно признаться, что он не может купить новую утварь. Другое дело, если мы с вами уладили бы все тихо, между собой, никого не впутывая. Священники не любят признаваться в собственной бедности, правда? Вот я и говорю…
«Черт! — подумал он. — Я, кажется, начинаю повторяться». Круглая физиономия архидиакона уже не казалась ему такой простодушной. Золотые очки поблескивали внимательно, пожалуй, даже строго. А главное, водопад слов неожиданно иссяк, сменившись неприятной тишиной.
— Ладно, — с усилием произнес Персиммонс, — ладно, простите за беспокойство. Раз уж вы не можете отдать его…
— Я же вам его и предлагаю! — удивленно воскликнул священник. — Или вам непременно нужен потир из Фардля?
— Понимаете, — выговорил Персиммонс, — я ведь собираюсь здесь жить. — И торопливо прибавил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
