– просто подвиг, который я не могла не оценить и всю глубину которого осознала
гораздо позже. Но в тот момент я смогла выразить все те чувства, которые
всколыхнул в моей душе это ответ, а просто благодарно кивнула и так же тихо
ответила:
– Хорошо. Я все сделаю.
К загадочной глыбе мы отправились ближе к ночи – все в той же компании, плюс с внушительным сопровождением из числа скаронов. Думаю, Ас согнал
сюда лучших воинов, чтобы предупредить любую неожиданность. Нас окружили
так, что за сильными телами скаронов я не почти не видела песчаных барханов.
От бликующих на их шлемах солнечных зайчиков глаза начинали слезиться. А
вскоре мне вообще пришлось уставиться точнехонько себе под ноги… в смысле, аккурат на луку седла и под ноги бодро бегущей лошадке, потому что пешком
мы, естественно, не пошли. И всю дорогу напряженно размышлять над словами
Эннара, не зная, как именно мне сказать о том, насколько я ценю его жест.
Все же люди ведь кругом. Некоторые свои, некоторые – не очень. Но вслух о
таких вещах как-то неловко говорить, тем более при свидетелях, а мыслеречи я, увы, не обучена.
Минут через двадцать кони остановились, недовольно зафыркав, и Ас сухо
пояснил, что дальше лучше идти пешком. Мы послушно спешились и еще минут
двадцать топали своим ходом, с недоверием изучая проступающие из-под
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
35
толстого слоя песка поразительно ровные плиты из неизвестного мне темно-
серого камня. Плиты, как оказалось, вели к подножию одного из барханов, где
располагался немаленьких размеров рукотворный кратер. Который, впрочем, больше напоминал воронку от разорвавшегося снаряда, чем расширенную
старательными руками скаронов яму с подозрительным камнем-загадкой.
Признаться, я поначалу надеялась, что относительно ровная дорожка, на
которой не вязли мои туфли с небольшими, но все же каблучками, будет
тянуться точно до ямы, здорово облегчив мне задачу. Однако примерно шагов за
двести до нее каменные плиты под нашими ногами так же неожиданно
закончились, а впереди показалась взмывшая высоко вверх узкая черная
колонна, кажущаяся с такого расстояния острой спицей, небрежно воткнутой в
подушечку для иголок.
«Двести шагов», – на глаз определила я, остановившись на краю последней
плиты. Живое кольцо из скаронов вокруг меня чуть расступилось, позволяя без
помех рассмотреть верхушку колонны, и я ненадолго застыла, внимательно
изучая непонятный объект.
«Спица» выглядела мрачной, чужеродной для Пустыни конструкцией на фоне
молчаливых барханов. Вокруг нее не свистел ветер, не летали птицы, понизу, насколько я могу судить, не виднелись ничьи следы… она была неуместна
здесь, как обглоданная собакой кость, незнамо как оказавшаяся на месте
главного блюда на королевском приеме. Она смотрелась жутковато на фоне
светлого, почти белого песка. А когда небо потемнело еще больше, и верхушка
скалы начала постепенно сливаться с ночной чернотой, исходящее от нее
ощущение мрачной силы возросло многократно.
Я против воли передернула плечами.
Показалось или нет, что мои Знаки похолодели?
Впрочем, отвлекаться было некогда – спустя совсем недолгое время на небо
медленно и величаво выплыли местные луны, и поверхность скалы
стремительно преобразилась.
Во все глаза уставившись на причудливое переплетение линий, внезапно
проступивших на поверхности угольно-черного камня, я в первый миг даже
оторопела. Показалось, что в этой мешанине совершенно ничего нельзя понять.
Линии наслаивались друг на друга, переплетались, сливались, а затем снова
расходились в совершенно хаотичном порядке. Но, в то же время, если к ним как
следует присмотреться, в какой-то момент начинало казаться, что в этом есть
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
36
определенная система. Странная, чуждая человеческому сознанию, но тем не
менее… один и тот же вычурный завиток повторялся вверху и внизу колонны аж
несколько раз. Другая дуга очень сильно напоминала элемент одной из крипт
Эйнараэ. Еще несколько символов мне были точно известны, но из-за того, что
на них наслаивались соседние, было трудно сосредоточиться и отделить одно от
другого. Названия нескольких рун я припомнила только благодаря Ли-Кхкеолу, который в свое время немало сил потратил на изучение Изначального языка. А
вот остальное, к сожалению, расшифровке не поддавалось, потому что на мой
неопытный взгляд представляло собой полную белиберду.
Зато то, что ЭТО – точно не Знак, я определила сразу. И безошибочно
почувствовала, что к Пустыне непонятная колонна не имела никакого отношения.
Насчет Богов не знаю – я ними мало общалась. Но то, что силой Ишты тут даже
не пахло – совершенно точно. А это уже кое-что.
В конце концов, я тряхнула головой и потребовала чистый лист бумаги. Затем
достала отцовский карандаш и, попросив тишины, начала перерисовывать то, что смогла понять. А именно – руны Эйнараэ, которые действительно были
нанесены на колонну и о происхождении которых эары наверняка знали гораздо
больше, чем я. Пожалуй, расшифровать эти надписи я самостоятельно не смогу, но хотя бы облегчу им работу. Не зря же мы сюда пришли?
Мужчины все это время терпеливо ждали, благоразумно не задавая вопросов.
Я спокойно работала, надеясь, что какая-нибудь вредная тучка не набежит не
вовремя на небо. За спиной взволнованно дышали гвардейцы Эннара, бдительно следящие за каждой песчинкой в округе. Чуть дальше внимательно
посматривали по сторонам ребята Аса. Сами Владыки, привычно окружив меня с
четырех сторон, на время вернулись в прошлое и снова стали молчаливыми, все
понимающими Фантомами. Девочки без всяких напоминаний прикрыли им спины.
И только растущее с каждой минутой недоверие господина Иггера нарушало
гармонию моего сложного «щита». Ну и неожиданно наступившее похолодание, которое, как ни странно, даже мне доставляло ощутимые неудобства. Но, говорят, в пустынях так часто бывает: днем жара, а по ночам чуть ли не
заморозки. Так что ничего страшного – потом отогреюсь.
Довольно быстро я поняла, что рисовать стоя очень непродуктивно. Поэтому
знаком велела отойти всем на пару шагов и опустилась прямо на холодную
плиту, предварительно подвернув мягкое платье под коленки и расчистив перед
собой от песка небольшую ровную площадку. Хуже, чем стол, конечно, но лучше, Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
37
чем ладошка в качестве подставки. Тем более эта самая ладошка у меня тоже
начала замерзать. Правда, не настолько, чтобы заставить обеспокоиться.
Просто холодно тут было. Как-то глухо, непривычно тихо и холодно. Почти как
в Тени.
– Гайдэ, я знаю этот символ, – неожиданно прошептал Гор, наклонившись
почти к самому моему уху. – Видел его в памяти брата. Когда-то давно.
– Что это? – тут же напрягся Эннар. – Мне он тоже показался знакомым, но
никак не могу припомнить.
– Это Дабараэ, – слегка поколебавшись, признался Адамант. – Но очень
старый… демонический. А рядом с ним – одна из рун Эйнараэ, что, как мне
кажется, это очень странно.
– Эйнараэ и Дабараэ… вместе? – нерешительно предположил король, а я в
это время не выдержала и подула на озябшие пальцы. – Но эти символы совсем
не похожи на те, что используют маги Разума.
– Эйнараэ тут тоже какой-то неправильный, – хрипловатым голосом
вмешалась я. – Думаю, это и есть Изначальный язык, только еще более древний
вариант, о котором даже Ли-Кхкеол почти ничего не знал. Я хочу показать его Эа
– может, он что подскажет? Кстати, на плите подо мной тоже есть какие-то
неровности – я даже через ткань чувствую, как они впиваются в мои коленки…
– Что?! – тут же подскочил Бер и, буквально упав на колени рядом со мной, принялся лихорадочно расчищать песок. – Где они?! Подвинься, Гайдэ – я
должен это увидеть!
– Бер, вообще-то ты мне мешаешь…
– И правда: чего ты взвился? – нахмурился Ван. Но Ас знаком велел ему
умолкнуть, а Гор, ко всеобщему изумлению, последовал примеру Изумруда и
тоже принялся ползать вокруг озадаченной меня, торопливо сдувая пылинки с
холодной плиты.
Я растерянно встала.
– Ребят, вы чего?
– Что-то не так? – нахмурился Эннар, на всякий случай взяв меня руку и
отодвинув поближе к своим гвардейцам.
– ВСЕ не так, – тревожно прошептал Бер, указав пальцем на действительно
обнаружившиеся под песком символы, очень похожие на те, которые
переливались в лунном свете на колонне. – Мне это с самого начала не
нравилось. А теперь смотри сам – они же одинаковые!
