— Я готов на всё ради тебя. Всё к твоим ногам. Даже себя. А ты — только к нему. Мыслями. Телом.
Я замерла, слушая приглушённый голос мужа. Его слова ввинчивались внутрь ноющей головы.
— Ты готова к нему перейти по мне, как по мосту. Ради чего? Карин?
Лёша поднял лицо, посмотрел на меня покрасневшими, блестящими глазами:
— Сидеть навытяжку и ждать, пока он обратит на тебя внимание среди прочих своих шалав? Ты готова быть его похотливой сучкой? Почему?!
Последнее слово он выкрикнул.
Я сжала виски ладонями. Пульсирующая боль не утихала. Я не знала, что ответить на обвинительную тираду мужа. Он был не прав. Или всё-таки смотрел глубже, чем я?
Но я не хочу быть позорно зависимой от его старшего брата. Не хочу.
Но почему Лёша сам толкнул меня к нему? Отдал позабавиться на короткий срок другому, как любимую игрушку, а теперь ревностно прижимает к себе и рычит от злости, потому что игрушке… понравилось.
Всегда нравилось.
Это то, чего у нас не отнять никогда. Сумасшествия на двоих, порочного и желанного.
— Я хочу уехать, — внезапно проронила я. — Хочу уехать…
Я дошла до кровати и опустилась на неё безвольным телом, скрутилась эмбрионом, зажав голову между локтей.
Через мгновение послышался шорох. Рядом на кровать присел Лёша и погладил меня по голове. Дотронулся до набухающей шишки от его удара. Я непроизвольно зашипела от боли.
— Извини. Сильно болит, да? — голос мужа значительно потеплел.
Лёша прилёг рядом и обнял меня, начал дышать в шею.
— Прости. Прости. Прости… Забудь всё, что я наговорил. Прости. Это вырвалось против моей воли. Я не хотел тебя обидеть. Не хотел…
Я застонала. Мне не стало ничуть легче от слов мужа. Мне ничего не хотелось слушать.
— Отвезёшь меня обратно? — едва слышно спросила я.
— Карин, не пори горячку. Тебе просто надо отдохнуть. Я со злости наговорил лишнего. Но я не хочу тебя терять. Ты моя. Моя же, да?
Лёша теснее прижался со спины.
— Лёш. Отпусти. Не понимаю, что творится. Но кажется, вам с братом вдвоём будет нескучно.
— Нет…
Лёша перебрался через меня и заставил посмотреть на него. Лицо мужа расплывалось из-за выступивших слёз.
— Не плачь. Ну? Если хочешь, я заставлю Дёму извиниться за всё, что он тебе сказал.
Я рассмеялась.
— Это самая смешная шутка Нового года. Ты заставишь Демьяна извиниться! Ты?
Мой смех прозвучал чересчур пренебрежительно. Я поняла это почти сразу же и заставила себя перестать смеяться.
Отёрла выступившие слёзы, заметив, как помрачнело лицо Лёши. Уголки губ скорбно опустились вниз, взгляд утратил всякое выражение, став почти бессмысленным.
— Ты меня убиваешь. Не знал, что ты такая жестокая, Карин.
Лёша посмотрел на меня с невыразимой мукой во взгляде. Я почувствовала себя мясником, наживую вырывающим сердце из его груди.
— Ты не понимаешь, что он делает это нарочно? Ссорит нас? Меня и тебя. Ему нравится ломать. Ты же знаешь это лучше, чем кто либо…
Да. Я знаю.
— Лёша, я хочу уехать. Мне нужно… Подальше. Отсюда. От вас двоих.
— Не получится. Я не отвезу тебя. Просто нам нужно успокоиться.
Я резко повернулась:
— Успокоиться и что дальше? Жить так, как будто ничего не было? Ты меня едва на месте не сжигаешь живьём из-за того, что было! Ты сможешь забыть?
— Я-то смогу. А ты? — усмехнулся муж. — Тебе дали то, что ты хотела, но не признавалась в этом. Сможешь ограничиться одним разом и не просить добавки? Ну? Ты же говорила, что любишь меня. Если любишь…
Слова мужа повисли в воздухе. Недосказанность и обида висели над нами плотным, облаком газа. Смертоносного, заражающего всё вокруг.
Муж встал, сделал круг по комнате, а потом протянул мне стакан с водой и достал из моей сумочки таблетки.
— Выпей. Кажется, у тебя опять начинается нервный срыв и бессонница. Выпей. Нам нужно набраться сил…
У меня жутко болела голова. А круглые белые таблетки на ладони мужа были спасительным средством — и быстродействующим.
Я взяла и проглотила их, запив водой. Лёша укутал меня одеялом и поцеловал в висок. Сел рядом и начал гладить пальцы, целуя. Разносил едва ощутимую ласку и тепло.
Когда-то они были для меня спасительным кругом, единственным островком спокойствия в океане бушующих страстей.
Позабытое чувство возвращалось ко мне прямо сейчас. На контрасте с недавней ссорой и выплеском злости.
Рядом с ним так тихо. Так спокойно…
Или просто начало действовать снотворное с успокоительным? Не знаю. После недавнего выплеска это именно то, что мне нужно.
— Я люблю тебя, дурочка. Готов дать всё, что ты хочешь. Всё, Карин. Лишь бы ты была со мной.
— Всё? Даже своего брата? — лениво спросила я.
— Это была проверка, — усмехнулся муж. — Ты могла отказаться.
— Что? — вскинулась я на месте.
— Извини…
Лёша вздохнул.
Я согнала сонную муть.
— Какая проверка? Отказаться? Но ты же сказал, что нельзя…
Лёша немного нервно поправил светлые волосы и отошёл. Отвернулся лицом к окну.
— Боже, Карина! Это были слова. Игра в слова. Просто меня так…
Муж долбанул кулаком по подоконнику.
— Меня сильно ломает от того, что ты во сне иногда зовёшь меня Яном. Я просто решил проверить, как далеко ты готова зайти. И остановит ли тебя хоть что-то…
Лёша обернулся и посмотрел прямо мне в глаза с укором. Обвиняющее выражение в его глазах скрутило все мои мысли и ощущения в морской узел.
Выпутаться было невозможно. Перекрученные, взвинченные донельзя эмоции вкупе с чувством вины давили на меня со всех сторон.
— Не остановило. Даже моё присутствие тебя не остановило. И теперь я не знаю, что мне с этим делать.
Лёша быстрым шагом пересёк комнату. Резко распахнул дверь и прикрыл её неожиданно мягко.
Мягкость и осторожность его движений полосовали по-живому не хуже хирургического скальпеля.
Лучше бы орал, ломал мебель и сыпал укорами. Но муж ушёл, чтобы дать мне успокоиться. Опять оставил место для манёвра.
Душа в ошмётки.
Я добавила ещё одну таблетку и укрылась одеялом с головой.
Но от прошлого и от самой себя не скрыться даже под самым пушистым и тёплым одеялом.
Дрянь. Грязь.
«Какая же ты дрянь, Рин!» — обвиняющим голосом. Но не мужа, а его старшего брата.
Как когда-то раньше…
10. Карина
Громкий, настойчивый стук в дверь.
Я хотела встать, но не могла. На меня давило темнотой — горячей и пульсирующей. Живой. Когда-то такой же живой мне казалась чёрная меланхолия. Сейчас она вновь настигла меня и душит…
Не выпутаться.
Я начала паниковать и сдавленно закричала.
Вдалеке слышался приглушённый, но знакомый мужской голос. Треск двери.
Наконец-то мне удалось выпутаться из кошмара, но с чужой помощью.
Я села на кровати. Моё сердце бешено колотилось. Глаза обеспокоенно выхватывали какие-то части окружения.
Картинка то вспыхивала, то гасла, как при перегорающей лампочке. Меня начали тормошить и легонько хлопать по щекам.
— Ты как? Нормально? Нормально всё?
Отрицательно мотнула головой. Кажется, я задыхаюсь.
Моё лицо обхватили сухими горячими ладонями.
— На меня смотри. На меня, Карина!
Щелчок.
— Дыши глубже. Я считаю — ты вдыхаешь. Глубоко и не торопясь. Давай…
Я следовала указаниям. Становилось проще и легче сфокусироваться на происходящем.
Через несколько минут я начала дышать нормально. Паника отступила. Зрение больше не выкидывало злые фокусы.
— Привет, Карина.
Мне удалось рассмотреть лицо мужчины.
Короткая стрижка. Колючие тёмные волосы ёжиком топорщатся по всей голове. Широкий подбородок. Яркий блеск в тёмных глазах.
— Игорь? Что ты здесь делаешь?
Мужчина всё ещё сжимал мои ладони и хмурился.
— Совсем ледяные.
Игорь начал растирать мои руки.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я ещё раз.
Я вырвала ладони из захвата мужских рук, пряча их между коленей.
