— Для меня нет проблем, — вновь процедил Чизман, — далеко туда?
— Полдня пути. Я арендую карету, и мы легко доберёмся.
— Кто поведет?
— Я. Ваш покорный слуга в молодости много катался по дорогам. Продавал лекарства и снадобья....
— Больше никого не будет?
— Нет. Укроетесь внутри, а я скажу страже, что там реагенты. Они испугаются и не полезут. Так я вывезу вас из города.
— Хорошо.
— Да.
— Что да? Встал и пошел за каретой, — прикрикнул программист, — и если обманешь меня — сдохнешь первым.
— Это для меня тоже важно, господин.... — толстяк поклонился, — вас кажется, Чизман зовут. А меня Пьер. Пьер Галерри. А вы, молодой...
— А ну пошел. Живо, — программист махнул дробовиком. Алхимик спешно скрылся за дверью. Оттуда послышался шум. Тихая ругань, ворчание и треск разрываемой бумаги. А потом донеслось топанье толстых ног по лестнице и всё стихло.
— Он нас кинет, — твердо заявил Чизман.
— Может, нет, — ответил Валера.
— Точно кинет.
— У него тоже свои цели. Исцелить чуму.
— Значит, потом кинет.
— А я думаю — он добрый. Тебе же вот помог. И вылечить хочет. Разве нет?
— Нет. Сам увидишь. Держи пушку наготове.
В комнате стало тихо. Только за окном глашатаи орали. Всё еще на улицах было не спокойно. Чизман задремал. Руки его крепко сжимали дробовик. Валера тоже сидел молча. Смотреть в комнате особо было не на что. Старая мебель, какие-то тряпки, в углу стол со склянками. Мутное старое зеркало в резной раме. Будто в музее средневековом оказался. Пахло еще мерзко. Гнилью и сыростью. Еще чем-то затхлым. Принюхавшись можно было учуять что-то химическое. Видно, склянки с реагентами пропускали. Делать здесь особо нечего было. Только и оставалось, что ждать алхимика.
Толстяк вернулся не скоро. Зато весь важный. Ввалился в комнату с гордым видом. Он уже успел переодеться. На нём был длинный и весьма потертый плащ, холщовые штаны и кожаная треуголка. С сапогов на пол капала грязь.
— Хорошие новости, — потирая руки, начал он, — я снял экипаж. Итак, — Пьер принялся метаться по комнате, — мне нужно собрать некоторые вещи: мои инструменты, химикаты, — вытащил из шкафа какой-то мешок, — хм, наверное, надо взять запасной одежды. Всё-таки мало ли что случится, — бросил мешок и распахнул шкаф, где совсем недавно сидел сам, — а потом сразу в дорогу...
— Вообще-то, — программист очнулся от дрёмы и приподнялся. Дуло дробовика направилось на алхимика, — я здесь командую.
Грозный у него был голос. Алхимик аж замер. Но лишь на мгновение. А потом повернулся, уперев руки в бока.
— Господин Чизман, — голос его дрожал, но, похоже, толстяк набрался смелости, — ввиду того, что сейчас происходит в городе и этой особо опасной болезни — я бы на вашем месте просто смирился.
— Смиряться — для таких как ты, — процедил программист, поднимаясь на ноги, — я объясню тебе твоё положение — ты, жирдяй, просто инструмент. Помощник. И в самом крайнем случае, если будешь себя хорошо вести, союзник. Но командовать буду я, усёк?
— Что вы.... — покраснел алхимик. Надулся и запыхтел, — что вы себе позволяете? Я рискую ради вас! — он махнул рукой, — весь город на ушах стоит! Вас ищут! Да меня упекут в темницу, если узнают о том, что я помог убийцам! А ещё.... Ещё я согласился исцелить вас. И рискую всем, даже своей жизнью! Это Темнолесье.... Это вам не местные рощицы! Там такое творится, что...
— Что ты туда соваться боишься, — Чизман оборвал его речь, — и только благодаря нам ты сможешь туда попасть. Не хочешь — не лечи. Боишься? Иди, скажи стражникам, что у тебя гости. И я разнесу весь этот город. Здесь будут одни трупы, ведь я в отличие от твоей чумы медлить не буду. Ты подумал, что мы от тебя зависим? — программист злобно ухмыльнулся, — нет, дружок. Это ты от нас зависишь. И помогать нам ты взялся ради одного — своей выгоды. Иначе здесь была бы уже куча трупов, — он приставил дробовик к носу алхимика.
— Прошу вас, — морщась, просипел тот. Попытался отвернуть лицо от холодного металла, — я ничего такого не хотел. Я не стукач, господин Чизман. Конечно, вы главный, да.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так в чём твоя выгода? — программист прищурился, — я хочу знать. Что тебе дело до этой чумы?
— Как же, — просипел Пьер, — болезнь терзает королевство многие годы. Тот, кто найдет лекарство — прославит свое имя в веках! Сам король будет рад пригласить такого человека в свой замок! Подумайте — королевский алхимик. Что за звание! Можно будет жить в Высоком Замке, рядом с королем, — мечтательно протянул тот. Чизман ткнул в него дробовиком. Толстяк болезненно ойкнул.
— Ага. Наберёшь этой травы и помчишься в Каменор?
— Да-да. Вы меня раскусили. Я обычный человек, господин Чизман, — у меня простые желания. Быть в тепле, сытым, знаменитым. Я не хочу ничего дурного.
— Хорошие желания, — одобрительно покачал головой программист, — нет ничего лучше, чем деловые отношения. Мы поможем тебе добыть этой травы. А ты поможешь нам попасть в Каменор. У нас там тоже кое-какие дела. И при этом — я решаю, что мы будем делать. Если тебе что-то стукнет в голову — говоришь мне. И я приму это к сведению. Ты всё понял?
— Конечно, — кивнул алхимик, — так всё и будет.
— Чизман, ещё надо тебя вылечить, — влез Валера.
— Это само собой подразумевается, — бросил Чизман, — итак, мотивы у всех ясны. Ты, — кивнул он в сторону алхимика, — собирай свои вещи, и поехали.
Тот принялся копаться в шкафах. Что-то бормотал, что-то там отбрасывал. Спихал в мешок склянки, туда же запихал ком из одежды. Вытащил потёртый саквояж, кажется, так это называлось, упихал туда колбочки, какие-то железки: большие уродливые ножницы, что-то похожее на серп, кожаную подложку с кучей металлических предметов — какой-то хирургический набор не иначе.
— Всё, — наконец выдохнул он, оглядывая комнату.
— Пожрать себе взял? — насмешливо бросил ему Чизман.
— Еще нет, — протянул толстяк, — там внизу есть мясная лавка, а напротив булочная со свежей выпечкой.... Сейчас спустимся и я быстренько....
— Да-да-да, — махнул программист, — идем уже.
Он закинул сумку на плечо, перехватил дробовик и направился к выходу. Пьер вдруг замялся. Нелепо перебирая губами, принялся заламывать руки. А потом всё же решился:
— Позвольте, господин Чизман.
— Чего тебе?
— Вы ведь, — толстяк взглянул на Валеру в поисках поддержки, — вы ведь не собираетесь идти в таком виде? Это привлечёт лишнее внимание...
— Да? И что ты предлагаешь?
— Сейчас, — алхимик бросился к сундуку. Покопался там. Выбросил половину его содержимого на пол. В комнате и так был бардак, а после сборов — вообще, будто бы обыск устраивали. Но что-то он там всё же отыскал. Вытащил нечто похожее на грязные коричневые тряпки.
— Вот! Наденьте это.
— Нахрена? — брезгливо поморщился Чизман.
— Это монашеские одеяния. Предстанете послушниками Святой Церкви. Хоть самой церкви здесь и нет, но её посланцы часто помогают в борьбе с болезнью. И такие точно не привлекут внимания.
— Ладно, — бросив грозный взгляд на алхимика, процедил программист. Перетянул сумку на живот. Схватил это одеяние и натянул сверху. Ряса оказалась с капюшоном. Таким треугольным. Так что модная прическа Чизмана и холеная борода с мелированием скрылись за складками ткани. А сумка впереди выпирала, будто хороший такой живот. Типичный монах. Только большого креста на груди не хватало.
Валера тоже натянул на себя одеяние. Пахло оно отвратительно. И так чистым не было, так еще и пылилось в сундуке вечность. Так что промариновалось оно там знатно. Выдержанный такой запашок у него был. Но делать нечего. Если уж Чизман переоделся, то спорить было бесполезно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Всё. Идёмте, — Пьер аккуратно поправил парню капюшон. Надвинул его на лицо так, что ему видно было только пол, — Сюда!
Они вышли из комнаты. Прошли по ковру. Пыльному и грязному. Потом была лестница. Потом еще одна. Ступени скрипели, проседали. Ряса мешалась, края цеплялись за всё подряд, да еще так и норовили попасть под ноги — как бы не пришлось лететь вниз кубарем.
