Жертвы Жадности III: На пути прогресса
Глава 1. На восток!
Глиняный кувшин, вмещавший в себя двадцать-тридцать литров воды — вот куплю весы и взвешу, ага! — погрузился в мутные воды Золотой. Он жалобно булькал и пускал пузыри, но никак не хотел наполняться. Хорошо, что ещё деревянное ведро подали — и я наполнил его. Нужна была вода! Много воды! На берегу мужчина из нижнего Мыса уже нетерпеливо тянул ко мне руки…
Шёл девяносто второй день моего пребывания в Жертвах Жадности — и он начался всего часа три назад. Можно было бы подводить какие-то итоги, но сейчас важнее было наполнять водой ёмкости — и сразу их передавать. Так что с итогами придётся подождать. А ведь всё началось ещё тогда, после битвы с ордой Медоеда! Тогда Кирилл как раз всякую фигню нёс по поводу Нового года и прочего — так вот, он ни о чём не забыл. Вычислил среднюю дату с нашего попадания в игру и всенародно объявил девяносто первый день праздником.
На исходе семи дней жары и засухи мы как раз и начали праздновать. У нас было почти семь тысяч усталых жителей, работавших, не покладая рук, в последние две недели. У нас были запасы алкоголя, которые Клоп разрешил пустить на праздник, почти не плача (ещё бы, собутыльники!), у нас была еда и костры, на которых её можно было готовить…
Казалось бы, ну что могло пойти не так?
Я буквально бросил деревянное ведро, полное воды, в руки мужчины, стоявшего ближайшим в первой цепи, и почти сразу достал кувшин, передав его женщине во второй цепи. Та как-то жалобно закряхтела, но ценный сосуд не выпустила. Ещё бы она его выпустила, когда речь идёт о сохранности её дома!
Нижний Мыс горел… Пока что в пожаре участвовал всего десяток домов и пяток шалашей. Пока! Это, пожалуй, ключевое слово… Потому что, когда я на пьяную лавочку зачерпнул первый кувшин воды — горело всего пять домов. Надеюсь, там сейчас растаскивают в стороны окрестные строения, чтобы и они тоже не загорелись. Я не мог сейчас сам это проверить, потому что мало кто в посёлке может быть водочерпием сразу трёх живых цепей, передающих воду на место пожара. Собственно, помимо меня, гарантированно это могли делать разве что Барэл, Борборыч, близнецы и Поляк. И все мы были уже в реке, а вместе с нами ещё человек пять — оттого и вода в Золотой стала мутной от поднятого песка. Может, ещё и Киря мог бы постоять по колено в воде на ночь глядя, но он — глава посёлка, и ему руководить положено.
Народ ругался, кряхтел, но спасительная вода поступала в посёлок сплошным потоком. И это было очень хорошо, потому что те самые загоревшиеся новые укрытия мы строили, не покладая рук. Обидно было бы всё потерять как раз тогда, когда закончили…
Пожар удалось потушить за два часа. Вовремя, так сказать, опомнились… Иначе утро весь нижний Мыс уже встречал бы в «крепости» — как раз после перерождения. А ведь там, на секундочку, проживало девять десятых нашего населения.
Посёлок заметно вырос и расползся вширь. Конечно, многие освобождённые рабы отправились жить в мелкие селения вокруг Мыса. Таких посёлков у нас было уже несколько десятков. Каждый специализировался на чём-то своём: одни рыбу ловили и делали снасти, а другие собирали овощи и фрукты, отправляя всё это нам. Было даже три плантации — Финику всё-таки удалось из двух помощников сделать настоящих растениеводов. Были небольшие лагеря охотников, добывавших всё, что бегает, прыгает и летает. Были и небольшие посёлки собирателей яиц варанов и крокодилов, попутно снабжавшие Мыс мясом и шкурами всё тех же варанов и крокодилов.
С яйцами, правда, засада случилась — вараны уже нестись перестали, а крокодилы были на излёте. Но к тому моменту система будто краник открыла, выпустив в мир всяких разных насекомых и птиц. И вот последние позволяли удовлетворять почти любой спрос на яйца. Зато теперь тропики вокруг нас стали именно что настоящими тропиками. Насекомые плодились так неистово, будто собрались заселить и поработить весь остров. Я как-то читал одну фантастическую книжку, грустную, как тысяча мелодрам — так вот там муравьи, получившие разум, умудрились застроить своим муравейником весь наш мир. И, похоже, насекомые в Жертвах Жадности занимались ровно тем же самым. Птицы стали нашими спасителями — и, одновременно, оказались первостатейными воришками. Просто пернатым, кожистым и даже чешуйчатым было лень ловить тех, кого им ловить положено. Как только появлялась возможность спереть что-то из наших запасов — они немедленно ею пользовались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вот и сейчас мне пришлось чуть ли не пинками гнать из «склепа» особо наглого баклана, который решил отведать новогоднего угощения, ну и вообще, судя по виду, собирался остаться жить со мной. В ответ на тычки и ругань наглая птица всё время норовила меня клюнуть, а потом — стянуть ещё вкусняшек. Как ни закрывайся от наглых тварей — они всё равно находят, как пробраться в дома…
Особенно на этом поприще отличились пингвины. Да! Именно пингвины. Они высадились на пляже между нами и Лосевкой ещё пару дней назад — и с радостным гомоном ломанулись в Мыс, обещавший им много еды и развлечений. Весь день мы изображали из себя возмущённых, но толерантных австралийцев. Пингвины совершенно по-хозяйски вламывались в дома, пытались вскрыть амбар и даже взяли в осаду кафе Повара. Потом мы поняли, что у нас нет никаких законов о защите редких пернатых, а затем ещё целый день всем населением гнали их прочь. Поначалу дело шло тяжко — упитанные наглецы возвращались сразу, как только их выдворяли. Однако потом народ приловчился, и на десяток изгнанных лишь четыре-пять самых наглых пингвина находили способ вернуться.
Бросив в печку связку вонючих травок, которые нещадно дымили и заполняли воздух сладкими запахами, я улёгся спать. Если честно, от этих ароматов меня тошнило, но ещё больше мне не хотелось проснуться обескровленным вездесущими насекомыми. Или вообще не проснуться… Лучше пусть меня тошнит, чем всю ночь кусают. Конечно, мой могучий организм справлялся с тем, что за ночь из него высасывают литр крови — при ускоренной-то регенерации! — но вот первое утро после прихода птиц и насекомых было поистине фееричным. Пять сотен человек за одну ночь отправились на перерождение… И это мы ещё на берегу, где всяким кровососам не нравится. А каково тем, кто ушёл жить поглубже? Травки, кстати, они нам и подогнали…
Утро встретило меня новой песней:
— Я улечу первым рейсом навсегда-а-а-а-а-а-а!
Помню, Плутон вчера хвастался, что сегодня как раз потратит свою первую сотню жизней. Так вот… Кажется, он совершенно не понимает, что такое — правильно отмечать юбилейные события. На такие случаи ведь надо заготавливать нечто особенное… Надеюсь, вот эта зелёная тоска, которую он выл, не была для него «чем-то особенным». Да уж…
Сегодня мне предстояло провести в посёлке лишь первые три часа утра. Мы планировали большой поход отряда ударников уже несколько дней. И отменять его не собирались. Оставалось только пообщаться с Сашей и Кириллом, своровать у них приготовленный Ирой завтрак — и всё! В поход! За славой и богатством!.. Ладно, за медью и оловом, но в нашем посёлке — это вообще-то как золото и платина…
— Филя! Ты в курсе, сколько участников похода сдало опыт на хранение в казну посёлка? — спросил меня Кирилл, который сегодня утром явно был не в духе.
— Сколько? — поинтересовался я, не чувствуя подвоха.
— Все, кроме одного! — пояснил Кирилл и выжидательно уставился на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну он сдаст… — отмахнулся я. — Кто он, кстати?
— Он, кстати — это ты! — мрачно заметил Кирилл.
— А! Да?! — до меня, наконец, дошло, что Кирилл издевается. — Ладно, сейчас…
Игрок: Федотов Ф.Л.
Уровень: 32
Жизнь: 13190 (13190)
Энергия: 9450 (9450)
Сытость: 41,00 %
Жажда: 59,00 %
Усталость: 98,00 %
Тепло: 100,00 %
