- Говорят, вы неплохо играете в шахматы,- обратился ко мне пилот.
- Да, люблю иногда подвигать фигурки,- промямлил я.
- Я тоже! Может, сыграем, сэр?
Предложение было заманчивым. Я обожал шахматы, но принять предложение пилота значило нарушить традиции. Говоря языком устава, офицер не должен инициировать социальные контакты с командиром корабля.
- Когда-нибудь, может, сыграем,- ответил я уклончиво, не зная, как вести себя в сложившейся ситуации.
- Можно сыграть прямо здесь, если не возражаете. - Ван Пэр, очевидно, не понимал, что поступает бесцеремонно. - Видит Бог, лучшего способа убить время не придумаешь.
- Вряд ли это лучший способ,- недвусмысленно произнес я.
- Вот доска, сэр,- послышался из динамика полный энтузиазма голос компьютера Дэнни. На экране появилась шахматная доска с расставленными фигурами. - Если возникнут трудности, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне, я подскажу!
- На вахте не играю! - отрезал я. Терпеть не могу, когда на меня давят.
- Ну и зануда же вы! - капризным тоном произнес Дэнни.
Пожалуй, это не компьютер, а злостный нарушитель дисциплины!
- Вот командир Стэдмен охотно играл на вахте, когда не было других дел,- как бы между прочим заметил пилот.
Возражать командиру? Это уж слишком. Я едва сдерживался. А может, командир Стэдмен устроил на корабле бардак? Тогда с пилотом все ясно. На "Гибернии" была железная дисциплина, и я считал, что это в порядке вещей. Но неизвестно, как обстоит дело на других кораблях. Бесшабашность пилота никак не вязалась с обычно деловой атмосферой капитанского мостика. Во всяком случае, я к этому не привык. Конечно, мне очень хотелось сыграть партию в шахматы, но устав запрещал отвлекаться на вахте на посторонние вещи. А устав превыше всего.
- Вы свободны, пилот,- промолвил я ледяным тоном. - Идите к себе и отдыхайте до следующего дежурства. И прошу вас впредь исполнять мои приказы беспрекословно.
Пилот, не ожидавший такого поворота событий, прямо-таки обалдел.
- Есть, сэр. Извините, командир Сифорт. У меня и мысли не было проявить неуважение к командиру. - У двери Ван Пэр задержался: - Если хотите, можем сыграть в свободное от дежурства время.
Я не мог сдержать вздоха. Ну почему у меня так трудно складываются отношения с подчиненными? Ведь нам предстоит провести вместе не один месяц. Я с раздражением взглянул на экран, где все еще было изображение шахматной доски.
- Убери ее! - приказал я компьютеру.
- Есть убрать, сэр. - В ту же секунду изображение исчезло.
Филип Таер сидел молча, боясь рот раскрыть. Господи! Ведь это с ним мне придется всю ночь нести вахту. Тоска! Я буквально не терпел Таера.
- Что сидите без дела? - бросил я с раздражением. - Запустите программу случайной выборки координат места назначения и рассчитывайте траектории корабля. За каждую ошибку в расчетах плюс один наряд.
- Есть, сэр! - Бедняга Филип забарабанил по клавиатуре компьютера.
Ну и болван же я! Срываю злость на ни в чем не повинном гардемарине.
- А за каждый расчет без ошибок минус один наряд,- добавил я, чувствуя себя виноватым. Филип глянул на меня как на благодетеля:
- Большое спасибо, сэр! - И снова уткнулся в экран.
Тут я вспомнил, что задачки по навигации Таер решает легко, не то что я.
Когда эта нудная вахта, слава Богу, закончилась, я отправился искать Аманду. Филип Таер ликовал - ему удалось отработать все три наряда упражнениями умственными, а не физическими. Правильно ли я поступил? Пожалуй, что да. Во всяком случае, ничего плохого не совершил. Алекс вешал на Филипа наряды почем зря, так что небольшое послабление никак не отразится на дисциплине.
Я постучал ложкой по стакану и в наступившей тишине начал читать молитву:
- Господи, сегодня, 15 ноября 2197 года, благослови всех нас, наше судно и наш полет, ниспошли нам здоровье и благополучие.
Корабельная молитва читается по вечерам на всех кораблях ООН, бороздящих космос, на протяжении вот уже ста шестидесяти лет. Сейчас я впервые прочитал ее на своем собственном корабле. Это был по-настоящему мой первый корабль в том смысле, что я стал его командиром с начала полета. Рассчитывал я, правда, не на "Порцию", а на "Дерзкий", но момент все равно был торжественный.
В хорошо отутюженных форменных синих брюках, белой сорочке и синем галстуке я чувствовал себя несколько скованно. Знаки различия на синем кителе и кокарда на фуражке блестели, черные ботинки сверкали, начищенные корабельным юнгой Роджером. Если не считать знаков различия, мундир мой ничем не отличался от мундиров других офицеров: и доктора Броса, и самого младшего гардемарина Рейфа Трэдвела.
В пассажирской столовой я сидел за столом, называвшимся командирским. Желающие сидеть со мной пассажиры обращались к эконому, он составлял список, а я выбирал тех, кто был мне по душе. Обычно компания за командирским столом менялась раз в месяц. Поскольку я пока мало знал пассажиров, то решил предоставить выбор моих соседей эконому Ли.
И сейчас, орудуя вилкой и ножом, я, как умел, поддерживал за столом беседу. Вести разговор во время еды я научился только на корабле. В родительском доме все ели молча. После женитьбы беседу поддерживала обычно Аманда, но сегодня она больше молчала из-за боли в пояснице.
- Крепись, дорогая,- подбодрила Аманду миссис Аттани, женщина средних лет. - Твои страдания не вечны.
- А мне порой кажется, вечны,- улыбнулась в ответ Аманда.
- Грег,- миссис Аттани показала на сидевшего рядом с ней франтоватого парня лет семнадцати с изящными, под стать идеальному костюму, манерами,мой первенец. Мне тоже казалось, когда я его вынашивала, что беременность никогда не кончится.
Грегор Аттани не встревал в разговор взрослых, лишь вежливо улыбался.
- Вы летите до Надежды? - спросил я ее, хотя ответ знал заранее, поскольку успел просмотреть в бортовом компьютере файлы с данными о пассажирах.
- Да, командир. Я защитила диссертацию в Массачусетсском технологическом институте и теперь собираюсь работать на сельскохозяйственной станции Восточного континента.
- А где ваш муж? - ляпнул я.
- Мужа у меня нет и никогда не было,- невозмутимо ответила миссис Аттани. Как это понимать? Шлюха она, или Грег является клоном? Скорее первое.
Вдруг Аманда ткнула меня локтем в бок. Но не из-за допущенной мною бестактности, как я было подумал. Она хотела привлечь мое внимание к подопечным Мелиссы Чонг за дальним столом. Они держались особняком, поскольку ни один пассажир не изъявил желания с ними сидеть.
Беспризорники галдели, таскали и пинали друг друга - в общем, вели себя вызывающе. Пока Мелисса призывала одних к порядку, другие беспризорники у нее за спиной стали бросаться булочками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
