Он был ребенком. Он стал молодым человеком. Он воплотился в сохранившего индивидуальные черты человека с сединой в волосах.
Шерлок Холмс стал отгонять наваждение руками во сне.
«Это становится невозможным! Он везде», – ища поддержки у сознания, сказал Холмс и проснулся.
Было утро. И это значит, что Холмсу и Уотсону предстояло провести целый день в расследовании Дела об Известном актере.
Глава VIII. Поймай меня, если сможешь
Уотсон вбежал по лестнице, ведущей к двери квартиры Холмса.
Шерлок Холмс встретил друга, не удивившись странному выражению его лица.
– Преступление! … – начал было из прихожей Уотсон, когда Холмс прервал сообщение доктором новостей.
– Вы получили в банке поддельный чек, – с блеском в глазах ответствовал Уотсону, остолбеневшему от досказанного за него сообщения, улыбающийся Холмс, предвкушая историю об экономическом преступлении.
– Я помню Ваш метод, Холмс, но как Вы узнали? Удивительно!
– Не удивительно – это элементарно, Уотсон! Газеты, – Холмс указал на заметку в криминальной хронике. – Преступник пойман. Вам, скорее всего, пришли отголоски его экономической махинации. И какой! Талантливо, Уотсон! – восхитился Холмс ловкостью вора.
Уотсон со вздохом опустился в маленькое светлое кресло.
– Я бы сейчас отдохнул, Холмс, – тоскливо глядя на друга, сказал доктор. – Я устал из-за расследования, которое вы ведете, – изливал эмоции и чувства Уотсон, взывая к милосердию Холмса. – Я – невольный заложник обстоятельств, – заключил Уотсон.
– Уотсон, – вкрадчиво обратился к другу Холмс, – давайте отдохнем, оставим на время расследование.
Уотсон не верил сказанному – слишком просто все удавалось.
– Отдыхайте, Уотсон, – Холмс положил руку на плечо друга, собравшегося встать с кресла, и мягко, но настойчиво вернул его в исходное положение, – Я расскажу Вам историю.
Уотсон насторожился. Холмс как лектор, заложив руки за спину и зашагав по комнате, приготовился повествовать.
– В Японии есть одно народное сказание, – Холмс на секунду повернулся к Уотсону. – Называется оно «Мышиная сутра».
Уотсон подозрительно прищурился.
– Одним темным холодным вечером, – начал рассказ Шерлок Холмс, – молодой монах постучал в раздвижные двери хижины в поисках ночлега. На его стук навстречу вышла пожилая женщина. Старушка радушно приняла у себя гостя священного сана – это была честь – встречать в доме священнослужителя, – Холмс остановился посреди комнаты и снова посмотрел на Уотсона. – За столом, накрытым пожилой женщиной с той щедростью, какую могла позволить бедность …
– То есть, она отдала все лучшее, что у нее было, – вставил Уотсон.
– Да, совершенно верно, – сказал Холмс и продолжил пересказывать сказание, – … старушка обратилась к молодому монаху с просьбой прочитать молитву перед трапезой, радуясь, что боги и духи послали ей священнослужителя. Молодой монах смутился – он не знал молитвы, предназначенной для этого события. Решив, что было бы неблагодарным с его стороны не произнести молитву, он стал искать глазами подсказки. И нашел. Из норы, расположенной в углу комнаты пожилой женщины, выбежала мышка.
Уотсон сосредоточенно заморгал, взявшись за подбородок, вспоминая, что нечто похожее он слышал.
– Из норы выбежала маленькая серая мышка, огляделась по сторонам и снова скрылась в норе. Молодой монах облегченно вздохнул, сложил ладони в молитвенном поклоне, и, закрыв глаза, заговорил: «Он-тёро-тёро – Она изволила появится. Он-тёро-тёро – Она изволила глянуть. Он-тёро-тёро – Она исчезла».
Бабушка с удивлением посмотрела на молодого монаха. Она никогда не слышала такой молитвы. Желая не выглядеть невежественной, пожилая женщина поблагодарила его за прочтенную сутру, которую выучила. Именно «мышиная сутра» помогла пожилой женщине защитить свое имущество от ночного вора.
– Я знаю подобную молитву, – с упреком сказал Уотсон другу.
– У этой истории есть продолжение, – в оправдание сказал Холмс.
– Вы как всегда меня перехитрили, Холмс!
– Дорогой Уотсон, я не хитрил. Я всего лишь напомнил Вам о древнем памятнике японской литературы.
– Нет, Вы намеренно рассказали эту историю! – продолжил Уотсон обвинение. – Вы не хотели, чтобы я отдыхал!
Холмс поднял руки вверх в жесте «я ничего плохого не замышлял» и прыснул от беззвучного смеха.
– Вот оно! Вот доказательство! – Уотсон вконец вышел из себя. – Вы имели в виду историю о том, как две маленькие мышки упали в ведро с молоком. Одна мышка подняла лапки и утонула. Другая мышка стала сбивать лапками молоко, и сбила масло, залезла на него и … спасла себя! – захлебнулся от возмущения доктор.
– Ха-ха! Уотсон, а Вы правы! Две истории похожи друг на друга! Давайте вернемся к расследованию дела!
Уотсон закрыл лицо руками. Желание отдохнуть осталось мечтой. По крайней мере, на этот раз.
«Поймай меня, если сможешь» («Catch Me If You Can») – как лозунг, призывающий принять вызов, – название фильма 2002 года.
Эссенция образа главного героя. Фрэнк Уильям Абигнейл – сначала 16-летний подросток, а затем 23-летний молодой человек – юный преступник, совершавший экономические преступления. При этом самому актеру в 2002 году было 28 лет. Из 28 в 16 лет – представьте себе задачу сложнее, если можете. И Леонардо ДиКаприо удалось это воплощение.
Каким образом сложилась личность героя, и как это отразилось на воплощаемом актером образе? Давайте посмотрим.
Фрэнк Абигнейл старший думал, что он – вторая мышка. Его сын, Фрэнк Уильям Абигнейл, оправдал надежды и помыслы отца, доказав, что поймать его можно только в том случае, если и вправду можешь это сделать.
В фильме используется прием, когда главный герой исполняет роль другого персонажа при одновременном исполнении актером роли этого главного героя. Ранее я назвала этот прием «воплощение в воплощении» (см. Главу 5). Главный герой кинематографической картины исполняет роли пилота, врача, юриста. Здесь именно в самом фильме можно наблюдать пример animadverto (см. Терминологический словарь) – прием подготовки актера к роли. Главный герой просматривает документальные фильмы по медицине, изучает юриспруденцию.
Будучи 16-летним подростком, он – ребенок, смущённо улыбается, слегка сутулится, носит свитер с воротом, достигающим воротничка рубашки, печет толстые оладьи, угощая ими отца.
Актер показывает зрителю, как главный герой собирается с духом перед тем, как войти в первую роль, подменного учителя французского языка, – обратного пути не будет. Фрэнк Уильям Абигнейл, то есть Леонардо ДиКаприо, на секунду замирает и затем решительно пишет на школьной доске свое имя, имя главного героя.
Уверенность во взгляде, приобретенная в школе после первого опыта с воплощением (не принимая во внимание роль личного шофера отца – к ней герой не был готов), повторяется, растет и крепнет после примерки главным героем формы пилота авиакомпании.
23-летний главный герой, сидящий на пассажирском сидении пойманный сотрудниками FBI преступник, – молодой человек с прежними чувствами 16-летнего Фрэнка Уильяма Абигнейла и мимическими морщинами на лбу. После перенесенной во французской тюрьме болезни у главного героя-актера наблюдается естественное покраснение глаз и все иные признаки сильного воспаления.
Невербальные средства актерской выразительности. Леонардо ДиКаприо воплощает присущую ему элегантность. В образе главного героя актер держит прямо спину, плечи расправлены. Взгляд тоже прямой. Подбородок всегда приподнят, что свойственно актеру во многих фильмах, взгляд сосредоточен, сомкнутые губы образуют
