Где-то под личинками, в самом основании арки мелькнула искра. Что это такое? Противник атакует?
Еще одна вспышка, после чего личинок осветил яркий свет. Новое свечение возникло только у основания одной из арок. Оно мерцало, прыгало, а потом Огден понял, что это — огонь.
Пламя было голубым, а не ярко-оранжевым, но, тем не менее, это было самое настоящее пламя. Огонь медленно сползал вниз по арке, словно она была из трута, иногда языки пламени вырывались на значительное расстояние, как у огнемета.
Все пять свободно перемещающихся личинок поочередно попрыгали прямо в огонь и загорелись. Потом некоторые подползли к нейтрализованным пеной собратьям, подожгли их и поползли к другим аркам, повсюду распространяя огонь. В считаные секунды вся конструкция была охвачена синим пламенем.
Нестерпимый жар сразу же остановил наступление.
— Прикажите отступить и установить защитный периметр в пятидесяти ярдах от объекта, — скомандовал Огден. — И пусть наденут противогазы. Мы не знаем, что за пары может испускать эта штука.
Это была не засада. У него возникло ощущение, что все намного хуже.
Не западня, а… приманка.
СТИМУЛИРУЮЩИЙ РАЗГОВОР
Дью добрался до дома, где жил Тэд, довольно быстро. Два серых фургона опередили его всего на несколько секунд. Когда он въехал на своем «Линкольне» прямо на мокрую от талого снега лужайку, из фургонов вышли вооруженные люди в защитных костюмах. Перед самим домом не припарковался никто: место для Маргомобиля было оставлено свободным.
Дью вышел из машины. Холодный проливной дождь тут же забрызгал его лысину. Через каких-то пару десятков шагов куртка тоже стала мокрой. Он шел быстрым шагом, но все-таки не бежал. Бежали два молодых «щеголя», облаченных в черные защитные костюмы. Каждый держал в руке пистолет-пулемет FN-P90 — так же, как и двое их товарищей, занявших позиции на лужайке.
Один из парней саданул по входной двери, раскрыв ее настежь. Он вошел внутрь в сопровождении напарника.
Дью медленно сосчитал до десяти, дав молодым парням возможность полностью осмотреть и занять дом. Так и не услышав выстрелов, он спокойно прошел внутрь.
Двое мужчин стояли в гостиной, которая находилась между входной дверью и кухней. Никто из них не двигался; каждый молча держал под прицелом огромного мокрого человека, сидящего за кухонным столом…
А человек спокойно допивал «Будвайзер» из бутылки, сжатой в правой руке. Левой он держал ребенка.
На кухонном столе была мокрая железная монтировка. К ее концу прилип кусок окровавленной кожи с пучком спутанных каштановых волос.
В открытом дверном проеме лежала мертвая женщина. Дью сразу понял, что она мертва, потому что у живых людей головы выглядят совсем по-другому и у них не бывает такого застывшего, ничего не выражающего взгляда. Кроме того, живые обычно не лежат в огромной луже собственной крови.
Внизу, у края стола, всего в нескольких шагах от гигантской ноги Перри, Филлипс увидел мертвого мальчика. Позвоночник ребенка был сломан посередине почти под прямым углом.
И везде пахло каким-то вонючим дерьмом.
Дью вытащил «кольт» M1911 и спросил, указывая на пол:
— Как ты сюда забрался?
— Через заднее окошко, — ответил Перри. — Там всего десять футов, не больше. Для парня, которому когда-то всадили пулю в колено, я еще неплохо прыгаю.
Дью не обратил внимания на эту шутку.
— Ты… ты совсем спятил. Нам были нужны эти люди!
— Я им помог, — сказал Перри.
— Как бы мне хотелось сейчас пристрелить тебя и тоже избавить от страданий.
— Как жаль, я ведь так страдаю, — хрипло проговорил Перри. — Чего же ты ждешь? Давай!
Он сделал большой глоток.
— Хочешь убить ребенка? — ледяным голосом спросил Дью.
— Нет, ребенок чист, — ответил Перри. Он небрежно швырнул мальчика одному из солдат. Дью машинально дернулся, зная, что не поймает. Но это успел сделать солдат, бросивший на пол автомат. Правда, от неожиданности он схватил ребенка как-то неуклюже, и тот сразу же заплакал.
Громко заплакал.
Ребенок не плакал, когда его одной рукой держал психопат, только что забивший насмерть все его семейство. Но, оказавшись в безопасности, он тут же завыл как сирена. Вот поди разбери этих детей…
— Эй, вы оба, уберите отсюда малыша, — приказал Дью. — Отнесите его в фургон и охраняйте. Я пришлю человека, который о нем позаботится. Это доктор Хант. Вы сразу его узнаете.
Солдаты ушли, оставив Дью наедине с Перри.
Дью затрясло от холода. Погода в Висконсине мало отличалась от погоды в Мичигане. Везде чертов дождь и пронизывающий холод. Вот отчего такая невыносимая боль в пояснице.
— Кто здесь еще был? — спросил Дью.
Перри указал в глубь кухни. Дью осторожно подошел к выходу из гостиной, немного наклонился и выглянул за угол.
Он увидел еще один труп — на полу перед холодильником. Большое темное пятно в области промежности и бедер… Вот откуда исходил неприятный запах.
Еще три носителя мертвы. Мюррей Лонгуорт будет рвать и метать, когда узнает об этом. Три убийства. Ни больше ни меньше. А Доуси сидит за столом, беззаботно потягивая «Будвайзер»!
С каким удовольствием он бы сейчас пустил пулю в голову этого психа…
Перри вытащил из упаковки вторую бутылку и протянул Дью.
— Пей сам, — отмахнулся Филлипс. — Если Баумгартнер и Милнер мертвы, то мне все равно, насколько важной шишкой тебя считает Мюррей.
— Это не те ли недоноски, что следили за мной? Они ездили на белом автомобиле…
Дью кивнул.
Перри пожал плечами, допил пиво, потом открыл бутылку, которую только что предлагал собеседнику.
— База, это Филлипс, — сказал Дью. Микрофон в его наушнике тут же передал его слова в автомобиль связи, находящийся в пяти или шести кварталах отсюда.
— На связи, — ответил металлический голос.
— Просьба сообщить местонахождение Баума и Милнера. Кто-нибудь выходил с ними на связь?
— Требуется время для проверки информации, — сказал голос.
Филлипс принялся ждать.
Доуси сделал большой глоток.
— Держу пари, тебе не терпится пристрелить меня.
Он подбрасывал в руке золотой колпачок от «Будвайзера».
— Возможно, я всего лишь хочу тебе помочь, — спокойно проговорил Дью.
— Вот и замечательно, — усмехнулся Перри.
В наушнике снова раздался металлический голос.
— Баумгартнер и Милнер живы. Агент Ревел сообщает, что они попали в переплет, но все будет хорошо. Вот-вот подъедет «Скорая». Кстати, их автомобиль и «Мустанг» Доуси не подлежат восстановлению.
Дью сунул «кольт» обратно в плечевую кобуру.
Перри улыбнулся.
— Я же говорил, что не хочу никакой слежки, Дью! Я мог бы их убить, если бы захотел.
— Что, черт возьми, с тобой происходит, Доуси? Тебе уже миллион раз говорили, что нам нужен живой организм.
— Я не солдат, — ответил гигант. — И плевал я на ваши приказы.
— Нам нужна информация, понял, кусок дерьма?! А эти люди сполна располагали ею.
— У меня есть все, в чем вы нуждаетесь, — сказал Перри.
Он убрал пивные бутылки, и Дью увидел на столе запачканную карту. Доуси вытер руку о штанину.
— Следующие врата расположены к северо-востоку отсюда, — проговорил он, показав место на карте. — В Мичигане. Ближайший городок называется Маринеску. Вот куда собирались эти люди. Если в округе еще есть инфицированные, то они направляются туда либо уже там находятся. Теперь вы все знаете. Зачем же вам тогда эти ублюдки?
— Ублюдки? На всякий случай напомню: тому из них, которому ты переломил хребет, было не больше пяти лет!
— Ну и что? — ответил Перри. — Если бы он добрался до ножа, то вонзил бы его тебе в живот. Зачем он вам живой?
Филлипс заскрежетал зубами.
— Потому что этого требуют там, наверху. Вот почему.
Доуси кивнул.
— Правильно. Им хочется видеть, что кто-то страдает. Они получают удовольствие оттого, что кто-то сходит с ума. Они хотят воочию наблюдать, как кто-то испытывает то же, что и я, верно?
Дью промолчал.
— Ты все-таки достал меня, старина, — сказал Перри. — Я единственный, кто может их слышать. И единственный, кто может их найти. Так что берегите мою задницу, ребята.
Доуси полностью вышел из-под контроля. Дью понял, что парень совершенно сорвался с катушек. Всего пять недель назад неизвестно ради чего он отрезал себе гениталии. В иной ситуации Дью мог бы ему даже посочувствовать, но сейчас…
Однако в глубине души Филлипс никак не мог отделаться от мысли, что если бы он лечил инфицированных так, как Перри, то его напарник, Малколм Джонсон, был бы все еще жив.
— Доуси, тебе нужно прекратить это, — сказал Дью. — Маргарет считает, что таких людей можно спасти. Как она им поможет, если ты продолжаешь свою кровавую бойню?
