Так и сделала, поднялась и пошла по тропинке. Раз есть тропа, значит, и людей найду.
Километров через пять тропинка превратилась в довольно наезженную дорогу, а еще через час вышла к какому-то городу. У первого же мужика спросила:
– Простите, я немного заблудилась, это что за город?
– А, тебе в академию, наверное. У нас их три, даже четыре, еще есть для элиты. Да вот за этими домами пустырь, перейдешь его, потом рощицу, и сразу увидишь ближайшую академию. А там спросишь, куда тебе надо.
– Спасибо!
Ближайшей академией оказалась наша. Вытаращив глаза, я долго смотрела на нее.
Честное слово, магистры – гады.
В комнате никого, Оля на занятиях. Я кинулась в душ, привела себя в порядок, на холме особенно раздражали ногти, оказывается, не все учла, и побежала к целителям. Наверное, дежурные отправили какой-то сигнал, я не успела ничего сказать, как появились магистры: проректор, портальщик и совершенно довольный Торс.
Торс увидел меня, похлопал глазами и открыл рот, но его перебил проректор Баршап:
– Рассказывайте.
Изложила коротко: ожидали портал, я оставалась на месте, ребята осматривали окрестности, командир повредил ногу, нужна срочная помощь. Все.
– Забирайте, – кивнул Баршап портальщику и Торсу.
– А можно с ними? У меня там палатка, котелок, шкурки, веревка…
– Захватите ее вещи, повтори еще раз.
Я повторила, Торс кривился, но молчал, целители меня окинули профессиональным взором, кивнули проректору, и он повел в свой кабинет.
– Ничего не хочешь подробнее рассказать?
– Не хочу.
– Почему все же ты одна появилась?
Ну что ему сказать… любое мое слово получится жалобой на командира, а это в нашем колхозе последнее дело. Я молчала. Даже не стала спрашивать, зачем сказали ждать три дня и собирать травы. Наверное, смысл есть, дескать, ориентируйтесь сами, учитесь принимать решения самостоятельно и так далее, но ощущение подставы осталось.
Он вздохнул:
– Свободна.
Я выскочила, посмотрела расписание и успела на математику.
Рассказала все только Оле, понимая, что и с ней может быть любое свинство.
красным.
Глава 10
Утром побегала, как велел на первом занятии проректор Баршап. Странно, что никто не бегал, может, выходной празднуют, или уже отменили, пока меня не было, я не сообразила спросить. Зато мячи лежали на месте, покидала сначала их, потом попробовала воображаемые. Мишень подрагивала, но ни разу не повернулась. Ничего, по сути, это только второе занятие, а когда у меня сразу что-то получилось? Да никогда. Сделала несколько ходок и побежала мыться.
Оля уже проснулась, оделась и грела чай. Отлично!
Мы собрались по магазинам, второй выходной я пропустила, отдыхая на природе, третий проведем с толком.
Придется монеток продать, хотя бы штук пять, а лучше и больше, купим плиту и холодильник, Оля права. И пирожков надо бы подкупить. И овощей. Повздыхала и пошла искать магистра Баршапа.
Стучалась в его кабинет, стучалась и без толку. Конечно, у проректора тоже выходной, но как теперь быть, если обещала продавать монеты именно ему? Вышла к дежурным, спросила о магистре – здесь, в Академии. Вернулась к его кабинету, опять постучала. Тишина. Вернулась в комнату.
– Наташа, где ты ходишь? Ждали тебя, ждали, и магистр ушел, сказал, в городе нас найдет.
– Какой магистр?
– Твой магистр, с боевки, который проректор, я дала другие монетки, двадцать штук. Сказал, холодильный артефакт не брать, а плиту обязательно. Одевайся! И деньги пусть у тебя будут, мне они руки жгут, обязательно потрачу на ерунду.
– А почему не брать холодильник? Пояснил?
– А как же! Сказал, после экзаменов сама сделаешь.
Я аж поперхнулась.
Какая вера в меня, страшное дело.
И в чем разница между плитой и холодильником в этом случае? Плюс да минус. Наверное, чтобы ничего не сожгла своими поделками.
По сторонам смотрела внимательно и сразу увидела – нас сопровождают девушки с нашего же этажа. Не знаю, с какого они курса, неудобно спрашивать, но, на вид, постарше Ольги. Шли они весело, одна за нами, а остальные по другой стороне улицы шумной стайкой, переговариваясь и посмеиваясь. Мы зашли в кафе, в котором покупали пирожки, и девушка скользнула следом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хозяин нам улыбнулся, а парнишка обслуживал другой, удивился – мы тоже радостно поздоровались с владельцем. Заказали салатики, горячее и чай с пирожными, уже разглядывая новенькое красочное меню. Молодец дядечка.
– Я немного изменил ваши завтраки, желаете?
– Еще как желаем!
Изменения нам понравились, в коробочке два пирожка с картофелем, по одному на нос, овощная нарезка с мясом, завернутая в лепешку типа нашего лаваша, тоже каждой, по конфете и яблоку.
– Если возьмете опять двадцать наборов, то по той же цене.
Я с таким уважением на него посмотрела, что он даже смутился.
– А покажите и мне, – подошла девушка к нам, – вижу. Давайте один набор на двоих мне с подругой, если понравится, тоже закажу столько же по этой цене.
Хозяин кивнул, девушка выглянула и позвала подругу, которая подходила с флейтой.
Мы не торопились, зачем им жизнь усложнять, я отдала деньги за наши заказы, девушки поели, заказ повторили, нисколько не сомневаясь, и мы вместе вышли. Оля уже щебетала с флейтисткой, выясняя, где купить то, что нам нужно, и дальше мы уже откровенно ходили вместе часа два. Затарились знатно, благо, все доставят.
– Спасибо, девушки!
– Не хотите с нами попеть на площади? Мы последние деньги отдали.
Ну как тут откажешь, как? Я не смогла, а Оля воспринимала все, как приключение. Попробовала бы я выйти на площадь у себя дома, по сути, милостыньку просить. Да никогда. В городе каждый третий – настоящий музыкант, у меня-то просто ликбез.
Место у девочек оказалось прикормленным, что успокоило, не мы первые, тут, видать, соревнования по выходным.
Площадь действительно большая, расположена между двумя магазинами, в одном нам продали артефакт холодильника, а в другом зеркало, оно оказалось дороже артефакта. Но тут цены имеют свои особенности, никуда не деться.
Певцов целая группа, шесть парней на редкость несчастного вида, один из них постукивал в бубен. Пели на два голоса, даже не песни в нашем понимании, а речитатив какой-то, тенора спрашивали, баритоны повторяли, тенора уточняли и так по кругу. Речь шла о сражениях былых времен:
– И шапки белые стали красными…
– Покраснели шапки?
– Покраснели.
– Кровушки напились?
– Напились…
Если бы они нормально пели, могло получиться интересно, такая перекличка поколений. Встречали рэперов довольно скромно, пожалуй, мы с Олей громче всех хлопали и бросили им мелкую бумажную денежку в перевернутый бубен, а с ним настойчивый парень обошел всех.
Повернулась к Оле и увидела, что ее выпихнули в самый центр площадки. Она растерялась, послышались смешки. Я возмущенно прищурилась на девушек, с которыми, казалось, мы подружились. Одна из них приподняла бровь и развела руками.
Вот как, значит. Ну что ж… шагнула к Оле, положила ей руку на плечо, шепнула:
– На контрасте поем, сначала – "Цветет калина".
Ой, цветет калинаВ поле у ручья.Парня молодогоПолюбила я.Парня полюбилаНа свою беду:Не могу открыться,Слова не найду.Он живет - не знаетНичего о том,Что одна дивчинаДумает о нем... (1)
Это хорошо, что мы пели по вечерам у себя. Во-первых, убедились, что знаем тексты полностью, а не по одному куплету, как обычно бывало, когда взрослые собирались за столами, хотя у нас дома пели все. Во-вторых, мы легко строили двухголосье.
Как хотела меня матьДа за первого отдать.
Я запевала от лица матери, Оля отвечала:
А тот первый, он да неверный,Ой, не отдай меня, мать.
