А тот первый, он да неверный,Ой, не отдай меня, мать.Как хотела меня матьДа за другого отдать...
Вместе пели последние две строки, так и допели до конца.
«Ой, то не вечер…» уже пели свободно, все же наши музыкалки основы дают, если самому не лениться:
Ой, то не вечер, то не вечер.Мне малым-мало спалось.Мне малым-мало спалось,Ой да во сне привиделось… (3)
Закончили в полной тишине. Даже продавец, у которой мы купили зеркало, тетенька в возрасте, стояла, прижав руки к груди. И парни не ушли, слушали, правда, с убитым видом.
Я громко сказала:
– Всем спасибо. Ребята, вы нам понравились, и песни нашего мира пели для вас, поэтому монетки тоже ваши, собирайте.
Мы склонили головы, нырнули за спины рядом стоящих, быстро побежали в сторону нашего кафе, сразу заскочили, не оглядываясь.
– Оля, пить?
– И есть, я та-ак волновалась. Меня выпихнули девчонки!
– Я видела, Оля, видела. Ничего, парни им явно денег не оставят, а раз мы не собирали, то к нам претензий не будет.
Судя по всему, наш невольный концерт услышали многие, парнишка, который нам принес суп, шепнул:
– Как вы поете здорово! Жаль, я добежал только ко второй песне, отец задержал. Проводить вас до академии?
– С нами опасно, – призналась Оля, я кивнула.
– Провожу, – ухмыльнулся парнишка, – я здесь только на выходных, а вообще на втором курсе нашей академии.
– Нашей? – Оля уточнила, сомневаясь.
– Нашей, а парни, которым вы деньги отдали, из другой.
– Ничего, мы не против.
– А уж они как не против, кажется, братья или племянники, не знаю, но с начала занятий тут поют. На одного денег у родни может и хватило бы, но на шестерых… у кого столько, сами понимаете…
Мы объелись и расплатились, парнишка нас пошел провожать. По дороге Оля с ним разговорилась, я не очень их слушала, больше вокруг прислушивалась и присматривалась. Но имя у него мне понравилось – Волик.
Олик и Волик, ну-ну.
Через месяц с небольшим от начала занятий, минусуем неделю на гадскую подставу, я взвыла.
Олик по утрам напевала в полный голос:
– Что день грядущий нам готовит…
А я мысленно продолжала – и покарал чем предыдущий день.
Никогда не думала, что может быть до такой степени скучно, привыкла себя нагружать, а тут только бы не свихнуться от безделья. Представьте, вас посадили, предварительно вручив аттестат о полном среднем образовании, в пятый класс. И все, больше никакой информации вы не получаете, то есть вообще никакой. Даже по улице пройти нельзя. Нет телевизора, нет сетей, вебинаров, нет даже книг. Ни-че-го.
А годы летят, и все лучшие годы! Я даже петь не могу, я подвываю.
Плюнула на экономию и попросила Оликова Волика сводить меня в магазин музыкальных инструментов. По дороге тянула скорбную песню моего бытия:
– Арифметику мы учили лет семь назад. Про пестики и тычинки на таком уровне у нас рассказывают малышам в детском саду, животные примерно такие же, мех другой и зубы крупнее, у меня шкурки лежат, так Олик сразу опознала бурундучка и белку. Следующие учебники не дают, вдруг я что-то адское узнаю, про магию ни слова, как жить, как жить, кругом одни подставы…
Я ведь дошла до предела, как мой отец говорит – до ручки. И отправила Олю повторить мой подвиг, попросив любые книги о магии. И если тоже дадут с полуобнаженной парочкой, все равно брать. Она их и принесла.
Мысль у меня дурацкая, от безысходности: если прятать от новичков, то на виду. Не лень же кому-то было собирать все сказки для учебника, как-то много для простого издевательства. Или нет?
Но так или иначе, я внимательно все читала. Мне кажется, здравое зерно могло быть в этих историях, по крайней мере, система вырисовывалась, про резерв так вообще убедительно. Еще бы знать, а точно в нас есть этот самый резерв и магия. Может, магистры и проверяли нас, как с мячиками, но ведь ни слова. Я махнула рукой на их ехидства, внимательно читала, кое-что выписывала, как раньше при подготовке к экзаменам.
Волику об этом не сказала, он и так честно пытался что-то объяснить про магию, которая вот-вот проснется, про углубленный курс географии, он уже в расписании, а историю и этикет после первых экзаменов поставят. Но я только отмахивалась, потому что на просьбу показать магию в действии, любую, хоть маленечко, Волик округлял свои голубые глазки: нельзя-нельзя, у тебя нет защиты!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не знаю, что за мастера делали их дудки. Пальцем ковыряли, звук не проверяли. А вот подобие гитары я нашла, взяла пока одну, хотя и недорого на удивление, опробуем еще в домашних условиях, и мы быстренько вернулись в академию.
Раз пошли в будний день, я не стала отпрашиваться, зачем лишний раз попадаться на глаза магистру Баршапу.
Хватает Торса недоделанного, правда, на меня этот тип принципиально не обращает внимания, только контрольные пишу со всеми вместе. Но когда отвернусь, иной раз ловлю его нечитаемые взгляды.
Всегда поражалась, как в книжках пишут – в глазах мелькнуло узнавание пополам с неуверенностью, а потом искорки торжества и так далее. Видно, у меня неправильное зрение, гримасу могу прочесть, мимика есть мимика, а вот что за искорки там мелькают… лично мне это сложно.
Мне гораздо проще с гитарой, очень похожа на наши, корпус только покороче. Струн я набрала в запас, их семь натянуто, я училась на шестиструнке, но разберемся!
Песня «Ой, цветет калина» из к-ма «Кубанские казаки».Текст М Исаковского, муз. И. Дунаевского
"Как хотела меня мать..." муз. и слова народные.
«Ой, то не вечер…» Русская народная песня (казачья), еще известна под названием «Сон Степана Разина». Поётся от имени казака Степана Разина, который рассказывает свой дурной сон, предвещающий беду.
Глава 11
Магистр Баршап меня больше не вызывал, но в начале недели опять поставили боевку, он посмотрел на нас и сказал:
– Ну что ж, студенты, у троих есть крошечный шанс попасть в Академию элиты досрочно, имейте в виду, на все факультеты выделяется пять мест один раз в году. Осознали? По одному месту на факультет. К зиме у тех, кто пришел из немагических миров, начнет просыпаться магия, по итогам сессии примем окончательное решение. Но даже всех рекомендованных не берут, там свои экзамены. Лол и Наташа, задержитесь.
Я уже почти выскользнула, пришлось вернуться.
– Лол, объясни, почему Наташа должна тянуть двойку, а ты ничего не делаешь?
– Что?! – Лол задохнулся, – мне досталось не пойми кто, девка без магии, ничего не умеющая, совершенно бестолковая, все наши мне сочувствуют, а вы… вы!
– Отлично, готовься, на три дня тебя отправляю за травами, одного. Наташа уже сходила, теперь твоя очередь.
Магистр встал и вышел.
– Лол, послушай, возьми с собой еды и воды, возьми теплую…
– Ты! Помолчи, пока тебе не врезал, как и полагается таким девкам!
Лол выскочил, я едва успела убраться с дороги.
Спрашивается, зачем сеять конфликты в двойках?! Педагоги, Песталоцци и Макаренки, черт бы, как следует, подрал наших магистров. Нет, чтобы найти возможность подружить людей из разных миров, нет, надо противопоставить и породить хамов. Так кто хуже?
Вечером к нам постучался Волик:
– Девочки, а вас ждут у входа.
– Кто?
– Парни! Которым вы пели в выходной, помните?
Волик хихикал, но на всякий случай пошел с нами, взял Олика за ручку, удостоверился, что все это заметили, и только тогда чуть отошел.
Парней мы узнали, конечно.
– Привет, мальчики.
– Привет, девочки. Мы поблагодарить пришли.
– Благодарите, – засмеялась Оля.
И нам протянули по конфете на палочке! Мы недавно такие грызли, из нашего кафе.
