Х о б о т о в. В таком случае мы уйдем вместе. Где моя шляпа?
Л ю д о ч к а. Вам нельзя.
М а р г а р и т а. Несерьезно и непорядочно. По отношению к этой девушке.
Х о б о т о в. Что такое? Тогда говори. Я непорядочен?
М а р г а р и т а. Безусловно. Ты как законченный эгоист жаждешь взвалить на эти плечи совершенно непосильную ношу. (Людочке.) Скажите, милочка, вы хотите, чтобы вся ваша жизнь пошла кувырком? Чтобы она превратилась в хаос, в котором будут ежеминутно неведомо куда пропадать квитанции, документы, счета, деньги, ключи, чулки и галстуки? Где в батареях не будет тепла, в кранах воды, на плите огня и, наконец, в лампочках — света? Где каждый миг решительно все будет взрываться, вспыхивать, портиться. Где вам навсегда предстоит вернуться в ледниковый период, но только без шкур, потому что шкур он достать не сможет?
Х о б о т о в (убито). Все правда. Я должен жить один.
М а р г а р и т а. Поверьте, я вполне объективна. Как человек ярко окрашенный, он по-своему привлекателен. Но я ведь при этом не говорю о его нездоровом влечении к женщинам. Как он возгорается от каждой юбки. Как вся моя жизнь была отравлена самыми черными — и, увы, не беспочвенными — подозрениями. Надеюсь, он вам читал стихи и обволакивал цитатами?
Х о б о т о в (тихо). Не нужно… Я ведь уже сказал…
М а р г а р и т а (твердо). Это сокровище вам не сдалось. Это мой крест, и мне нести его. Вы еще встретите человека и поскладнее и посвежей.
С а в в а (покачивая головой). Все ж таки, Маргарита Павловна…
Х о б о т о в. Савва, молчи. Она права.
Савва, махнув рукой, уходит.
Простите, Людочка, и прощайте.
Л ю д о ч к а. Вы… отказываетесь от меня?
Х о б о т о в. Я должен. Я не смею вас связывать.
Людочка срывает с вешалки пальто и убегает.
Все кончено.
М а р г а р и т а. Кажется, в первый раз ты проявил какую-то зрелость.
Х о б о т о в. Возможно.
М а р г а р и т а. Я тебя уверяю, ты еще скажешь мне спасибо.
Х о б о т о в (с горькой усмешкой).
«Вонзил кинжал убийца нечестивый в грудь Деларю.
Тот, шляпу сняв, сказал ему учтиво: благодарю». (Внезапно морщится и хватается за бок.)
М а р г а р и т а. Колет опять?
Х о б о т о в. Не имеет значения. Что ты сделала? Что я наделал!
М а р г а р и т а. Только не устраивай драм.
Х о б о т о в. Это был какой-то гипноз! Непостижимо! Своими руками отдать свое счастье! Свою надежду. Отказаться от обновления! И как всегда, из боязни призраков.
Из комнаты Костика выходят Костик и Алевтина.
М а р г а р и т а. Лев, ты ведешь себя как ребенок, которому запретили сладкое.
Х о б о т о в. Отпусти меня, отпусти!
А л е в т и н а (тихо). Все-таки это он ее муж?
К о с т и к (тихо). В известной мере.
М а р г а р и т а. О, невропат.
Костик снимает с вешалки пальто Алевтины, помогает ей.
Х о б о т о в (тоскуя). Люблю ее.
М а р г а р и т а. Чушь. Самовнушение.
Х о б о т о в. Люблю ее.
М а р г а р и т а. Призови свой юмор.
Х о б о т о в. Люблю ее.
М а р г а р и т а. Сексуальный маньяк. Савва!
Появляется Савва.
С а в в а. Что, Маргарита Павловна?
М а р г а р и т а. Взгляни на этого павиана.
А л е в т и н а (тихо). Я ничего не понимаю.
К о с т я. Не все же сразу. Я объясню.
Уходят.
Х о б о т о в. Всю жизнь я жил твоим умом. Всю жизнь я делал, что ты велела. Теперь я хочу простого права: решать свою судьбу самому.
М а р г а р и т а. Банально, Хоботов.
Х о б о т о в. На здоровье. Независимые умы никогда не боялись банальностей.
М а р г а р и т а. Ты тут при чем?
Х о б о т о в. Грубо, но правда. Я ни при чем. А чья вина? Я мог быть ученым, мог книги писать, а стал каким-то столоначальником, блохоискателем, сундуком. (Бьет кулаками по сундуку.) Весь век копаюсь в чужих предисловиях. Если б не ты…
М а р г а р и т а. Если б не я, ты получал бы одни щелчки.
Х о б о т о в. Пусть!
М а р г а р и т а. И каждый проворный кляузник вешал бы на тебя собак.
Х о б о т о в. Пусть! Но я бы жил! Я бы жил!
С а в в а. Лева, уймись!
Х о б о т о в. Савва, подумай, — всю свою жизнь себя ограничивать, бояться прохвостов и дураков, работать вполсилы, жить впол-ноги, не знать ни ожиданий, ни взлетов. Для этого надо было родиться?
М а р г а р и т а. Неблагодарный эпилептик!
Х о б о т о в. Так вот, я женюсь!
М а р г а р и т а. Нет, ты не женишься. Умалишенных не регистрируют.
Х о б о т о в. Увидишь. (Садится.) Мне что-то нехорошо. Колет. Перед глазами круги…
М а р г а р и т а. Колет. Ну, хватит. Ждать нельзя. Савва, дай записную книжку.
Савва идет.
На тумбочке.
Х о б о т о в. Что ты намерена делать?
М а р г а р и т а. Буду звонить Вере Семеновне.
Возвращается Савва с блокнотом.
Х о б о т о в. Я протестую.
Входит Алиса.
А л и с а. Друг мой, почему вы кричите?
Х о б о т о в. Алиса Витальевна, дорогая, меня хотят зарезать.
А л и с а. Пардон?
Х о б о т о в. Зарезать.
А л и с а. Душа моя, что за шутки?
М а р г а р и т а (по телефону). Веру Семеновну.
Х о б о т о в. Остановитесь!
М а р г а р и т а. Верочка, какая удача, что ты у себя. Да, Маргарита. Спустись, родная, в приемный покой. Я сейчас привезу тебе Хоботова. Его аппендикс что-то шалит. (Специально отводит трубку от уха.)
Доносится громкий прокуренный голос.
Голос В е р ы С е м е н о в н ы. Резать ко всем чертям!
Х о б о т о в. Чудовищно!
А л и с а. Ах, бедняжечка…
С а в в а. Ну? Слыхал?
М а р г а р и т а (победоносно глядя на Хоботова, в трубку). Твое направление мне известно, я целиком на твоей стороне. (Кивая.) Ты совершенно права, дорогая, — с этим отростком надо кончать. (Кивая.) Не дожидаясь перитонитов. (Кивая.) Единственно прогрессивный взгляд. Что делать, что делать, мы все несознательны. За что и расплачиваемся. Да, едем. Спасибо, дружок! (Вешает трубку.) Лев, собирайся.
Х о б о т о в. У меня уже все прошло.
М а р г а р и т а. Возьми туалетные принадлежности. И пару белья. Помоги ему, Савва!
Савва бросается в комнату Хоботова. Она стучит к Велюрову. Тот отворяет дверь.
Аркадий, срочно найдите такси. Хоботову нужно в больницу.
В е л ю р о в. А что случилось?
М а р г а р и т а. Аркадий, быстро. Дело идет о жизни и смерти. Или вы снова не в состоянии?
В е л ю р о в. Сколько можно припоминать? Я же принес свои извинения. (Убегает, на ходу надевая пальто.)
Х о б о т о в. Что происходит, ты можешь сказать?
А л и с а. Друг мой, надо быть рассудительным.
Х о б о т о в. Нет у меня никакого приступа.
М а р г а р и т а. Будет.
Х о б о т о в. Нормальная температура.
М а р г а р и т а. Тем лучше. В холодном состоянии операция пройдет безболезненно. Хотя, согласись, твое состояние от холодного далеко.
Х о б о т о в. Какой-то бред!
М а р г а р и т а. Со всех точек зрения тебя полезно госпитализировать. Отлежишься, придешь в себя…
Выходит Савва с хоботовским портфелем.
С а в в а. Все в аккурате.
Х о б о т о в. Я не пойду!
М а р г а р и т а (возмущенно). Доктор наук ждет в приемном покое. Не заставляй меня краснеть.
Вбегает Велюров.
В е л ю р о в. Почти немыслимая удача. У подъезда остановил.
Х о б о т о в. Нет! Ни за что!
М а р г а р и т а. Тебя не спрашивают. Савва, Аркадий, ведите его!
Велюров и Савва надевают на Хоботова пальто, нахлобучивают шляпу и под руки ведут к машине. Маргарита, торопливо одеваясь, идет за ними, Алиса шлет воздушные поцелуи. Меланхолично бьют часы.
Занавес
Речитатив
Голос Костика.
Дело к маю идет. Оживают бульвары.
Днем — совсем теплынь. И только тогда,
Когда загораются фонари и озаряются витрины,
Когда вспыхивают названия фильмов
И призывы Аэрофлота,
Когда город тысячами огней
От Лефортова до Останкина
Зовет, советует, приглашает, -
Только тогда становится ветреней
И прохладней. А днем печет
Изголодавшееся солнце.
Днем уже ходят в костюмах и платьях.
Старожилы опять ничего не помнят.
На этот раз они не помнят
Такой дружной весны, такой летней весны.
Дело к маю идет.
Красят скамьи,
Красят скворечники автоматов.
Красят двери. «Осторожно, окрашено!»
Осторожно!
Но нет — не до осторожности.
Дело к маю идет.
7
Больничный дворик. Светит солнышко. Кустарники и деревца. На одной из скамеек сидит Хоботов. Он во фланелевой пижаме, которая ему широка. В глубине под навесом за длинным столом выздоравливающие больные с громкими выкриками «забивают козла». Входит Людочка с кульком.
