Побледнев, я ползу назад не разбирая дороги. Мерзкая тварь, вытягивается медленно стекая на землю и направляясь ко мне. Парализованная от ужаса я пытаюсь сказать чтобы ее убрали, но вместо слов выходят жалкие жалобные хрипы.
— Аскук, убери ее. Она боится,—тот час командует Точо.
Тощий индеец, на непонятном мне языке что-то лениво нашептывает змее.
Могу поклясться, она выругалась про себя, пообещав что мы ещё свидимся , но все же покорно поползла к хозяину, и после того как уютно устроилась на руках и безразлично прикрыла глаза.
— Аскук укрощает змей, он легко находит с ними общий язык. Наши имена —обводит рукой нас троих —имеют значения, они наделяют нас непривычными для простого человека свойствами. Имя Аскук означает змея, кто-то подумает, значит он хитер и изворотлив или умён и расчетлив, хотя может быть и так, но для индейцев такое толкование было бы слишком простым. Мы ищем глубокий смысл во всем, так и Аскук не просто наделён качествами змеи, он сам есть змея- неожиданно вежливо поясняет мне Точо.
Я киваю в благодарность за пояснения. С индейским миром я конечно плохо знакома, но в курсе значения имён.
Киваю.
Глубоко вдыхаю, медленно выдыхаю. Говорят, помогает успокоиться, но видимо не мне.
Хочется чтобы мне отшибло память и я забыла, что иду в компании двух опасных мужчин, ещё и змеи.
Предостережение беременной женщины все не выходит из головы.
Я теперь по иному воспринимаю сны, это будто и не сны вовсе, а портал в разные временные отрезки. Пока у меня три маленькие картинки, что я тщетно пытаюсь собрать воедино. Но женщина из сна мне до боли знакома. Ее стать и решительность, забота и храбрость отзываются в моем сердце тёплым звоном. Она будто давно забытая мелодия услышав которую хочется танцевать и плакать одновременно.
Но на размышления не остаётся времени, Луна показывается из за туч и мы снова пускаемся в путь.
Мои ноги можно оторвать и выбросить, я их почти не чувствую, как впрочем и связанные затёкшие руки. Страшно им, два беззащитных мужчины, обязательно нужно было связать руки покрепче, а то заколдую.
Судя по тому, как с опаской постоянно косится на меня Аскук, он меня опасается. Так глупо. Напрасны их подозрения.
Стоит мне прикоснуться к медальону, как он сразу отзовётся.
Но я даже не в курсе как амулет работает, тем более по неосторожности я себе уже чуть не навредила. Больше не притронусь!
Медальон силён, но живет своей магической жизнью.
Мои мысли прерывает возглас Аскука:
— Мы уже рядом,— он по-мальчишески указывает в сторону местности на высоте. Ничего толком не разобрать, кроме возвышающегося деревянного изваяния. — Это наш тотем. Он видит нас.
— Аскук впервые покинул территорию резервации,— поясняет Точо.
— И больше не намерен этого делать. Этот ваш современный мир, совсем не для меня,—эмоционально затараторил хилый индеец,— Завязать ей глаза?
— Не вижу смысла. Больше она из племени не выберется,—небрежно бросает Точо.
Я смотрю на него оцепеневшая от страха. Все мое существо кричит— беги! Спасайся!
Он кивает в подтверждении своих слов. Значит, я не ослышалась.
Вот она моя ловушка. Мышеловка захлопнулась.
«Мышь уже даже не имеет право на гнев, Мэкхья.
Мыши нет.»
Глава 16
У боли так много сторон. Источник мучений намного глубже, чем кажется на первый взгляд.
Моя же печаль как цветок, с виду безобидна, но корнями уходит глубоко в сердце. Цепляется и врастает в самую глубь.
Каждый раз окунаюсь в воспоминания и они точно скат бьют током напоминая, что нынешняя реальность неизменна.
Меня буквально распирает от желания все переиграть....
Что если бы я не пришла в тот день домой?
Что если бы Мэкхья не нашёл меня?
Что если бы не отвлёкся на мой крик и остался бы жив?
Что если..
Бабушка считала, что судьбы пишутся на тринадцатом небе. Высшими духами. И нет смысла скорбеть о хитросплетениях судеб. Ведь, мы дали согласие на такую жизнь, были в курсе обо всем заранее, ещё до прихода в этот мир.
Разве я могла быть на столько глупа...
«Согласилась на небесах, будь добра исполнять»
Некоторые ее незначительные фразы все чаще всплывают в моем сознании- обретают другой объемный смысл. Ее слова будто ключи к каждой закрытой двери, что передо мной.
Но я решительно отказываюсь верить, что вот так кошмарно сложится моя судьба.
Может быть это всего лишь неблагоприятный случай привёл меня сюда?
Я исподлобья смотрю на тотем племени, он почти скрыт за высокими деревьями, но как изрёк Аскук, он видит нас.
Я чувствую этот властный взгляд всем своим существом и внутри вся содрогаюсь. Нет. Не от страха. А скорее от того, что не смотря на жестокое заявление Точо, о том что черт с два я покину племя, тотем манит к себе.
Зовёт в резервацию, будто старого друга, на которого в обиде за долгое отсутствие. Странное чувство. Необъяснимое. Оно сеет зерно надежды и сомнения, отталкивает и призывает быть смелее.
Стоит признать, происходящее действительно задумано заранее, но интуиция подсказывает, что исполняется все совсем не по сценарию.
— Давайте поторопимся! - встревает в мои мысли нетерпеливый возглас Аскука.
Точо легко, но требовательно толкает меня вперёд, мол « иди, хватит ворон считать».
Аскук все никак не может справится с нахлынувшими чувствами, откуда то выуживает змею, от который меня бьет леденящий ужас, и показывает, что вот они уже почти у цели. Змея безразлично зевает. Разве змеи зевают? Не важно. Я всеми силами стараюсь держаться от него с его питомцем подальше.
— У нас необычный тотем,— продолжает оживлённо индеец обращаясь ко мне, — Голова орла, а туловище волка.
Я с недоумением смотрю на него, Аскук расценивает это, как заинтересованность и продолжает:
— Когда то давно наше племя жило в горных районах,— показывает рукой в направлении от которого мы последние сутки двигаемся,— Мы были сильны свободны и непредсказуемы, как орлы. Но вскоре племени пришлось поменять привычный уклад жизни и перебраться в лес. Для этого нам понадобился новый символ приносящий удачу и изобилие, как в горах так и на равнинах. Нашем Вождем, мир его духу, — произнося эту фразу он прикладывает левую руку ко лбу, после чего поднимает наверх,— был выбран самый подходящий тотем - волк. Теперь и он оберегает и объединяет нас,— вдруг глаза его поникли,— Но со временем некоторые перестали верить в силу тотема, им стало недостаточно его силы и....
— Довольно болтовни, ты что историком заделался? — по обыкновению грубо обрывает его Точо.
Индеец на глазах пуще сник и снова погрузился в свои мысли.
Путь оказался намного короче чем предполагалось.
Вот, буквально пару минут назад тотем еле виднелся, но пройдя пару десятков шагов по извилистой тропе мы нырнули вглубь ущелья, которое будто нарочно было скрыто густым кустарником.
Стоять в темноте жутко. Фантазия рисует мелких насекомых, змей и летучих мышей, что наперебой хотят напасть на меня напугав до смерти.
Пахнет сыростью, воздух густым облаком нависает над нами.
Индейцы поодаль копошатся, шумят, шуршат и все это в кромешной темноте.
И вот на другом конце ущелья появляется луч света, обрисовывается фигуре Точо, который прилагая не малую силу поддевает огромный валун закрывающий нас в ущелье.
Наконец и он поддается. Я разглядываю скалистые стены ущелья на которых нет ни намёка, ни следа угрожающих обитателей.
Аскук раньше всех прошмыгивает на выход. А я намеренно медлю. Руки все так же связаны, но идея сбежать не даёт покоя. Я деловитостей прокручиваю план в голове— пробраться обратно через кусты несложное дело, а после бежать бежать бежать.
Нога судорожно дёргается назад, движение не остаётся незамеченным от цепких глаз Точо.
Он в два шага оказывается подле меня, зло срывает кардиган и кидает его так, что он цепляется о куст прикрывающий вход пещеры, а после больно схватив за волосы тащит на свет все дальше и дальше от единственной надежды на спасение:
