Сквозь шёлковый июль…
Сквозь шёлковый июль светился август,И солнца потускневший аметист,И жизни потемневший спелый лист —Так тяжелы! Так запах летних трав густ!
Но сколь легки — и память о тебе,И шторы дней, прикрывшие те вёсны,Когда ещё горяч был ток венозный,Струящийся в твоей-моей судьбе.
Когда весна легко и беспристрастноЗвала к тому, что будет впереди.И время оживало на грудиЗабывшего про горести пространства,
А впереди… разъятие судеб,Сплетённых во единой жизни стебель.А впереди… расколотое небоИ ёмкое короткое: нигде…
Теперь другие дни свободы ищут,Где нет давно тебя или меня,Как нету ни пожара, ни огняНа выжженных страстями пепелищах.
Но память воскрыляет пустоту,И к нам она как будущность слетает,И дней былых испуганная стая,Взлетая, гибнет, гибнет на лету!
Я вижу, как время гуляет по небу…
Я вижу, как время гуляет по небу,Легко поднимаясь по звёздным ступенямТуда, где живёт одинокая небыль…Где брошен в галактики вечности невод —Ловить золотых пескарей вдохновенья.
В тех омутах звёздных так много земного,Так много там плещется юного счастья,Так много знакомого, сердцу родного,Что кажется быть и не может иного,Чем то, что встречаем привычно и часто.
Но тени событий там столь многоцветны!Там всякая радость смеётся лучамиДобра, и всё жуткое кажется бледным.Взрастает бессмертье квазаром несметнымИз той пустоты, где живучи печали.
А мы, согревая у печки покояПромокшие ливнями горестей души,Небрежно к щеке прикоснёмся щекою,В окно поглядев, скажем: небо какое!..Как тихо! — шепну я. — Ты только послушай.
И сойка чудес, и пчела вдохновений…
И сойка чудес, и пчела вдохновенийНочуют в тумане знакомых ресниц.И гений мечты, переменчивый генийБлуждает в стране позабытых страниц.
Но мысли и чувства, одетые в строфы,К нему отправляются тихой тропой,И разум его — озарения профиль —Любуется каждою новой строфой.
Шептание слов, разговор междометий,Журчание ритма — доносят емуБерёзовый голос плакучести летнейИ сиплую осень в листвяном дыму,
Когда, восходя в небеса расставаний,Мечту обращал я в холодную мглу,Бессильно теряя в закатном туманеПичугу чудес, вдохновений пчелу…
Теперь рассыпается хрупкое время,И чёрные птицы слетают с ресниц,И в клювах приносят ко мне откровеньяУдушливой правды газетных страниц…
И сойка чудес, и пчела вдохновенийТеперь обитают в забытых мирах.И гений мечты, переменчивый гений —Лишь только сомненье, лишь только мираж.
Звенят колокольчики звёздных сердец…
Вплетается страха пурпурный цветокВ бесцветные пряди сомнений,И строит бессмертье над Летой мостокВ края неземных вдохновений.
Там тихо беседуют наши мечты,Мерцая на звёздных ресницах,О том, что мы счастливы были почти,Земные бескрылые птицы…
Там сонно целует простор тишина,Вселенским покоем омыта.Там горесть забвением сожженаИ ласковы лики событий.
Звенят колокольчики звёздных сердецВ сердцах одиноких поэтов,И время чудес, как жучок-плавунец,Плывёт от планеты к планете.
Случайность…
Он шёл от хаоса к порядку,Взрывая звёздные миры,Но внёс случайную загадкуВ законы строгие игры,
Которым слепо подчинялисьИ все вершители судеб,И вызывающие жалость —Все, кто бы ни были, и где б!
По граням хрупкого бессмертьяВ пространство истин он прошёл.Кто сомневается — не верьте!Кто верит — тоже хорошо…
На первой истине споткнулся,А на второй упал туда,Где в ритме солнечного пульса —В трёхмерном мире шли года.
Случайны стали все событья,Когда-то вызванные имИз тьмы послушного наитья,Которым сам он был храним.
И снова хаос беспределен.Загадка сделала своё:Кружатся времена без целиИ замирает бытиё.
За кружевами белизны…
За кружевами белизныГустое таинство закатаВ смущенье льдистой тишиныТоску пьянит огнём муската.
И лиловеет белизна,На плечи вечера спадая.Устами тьмы, устами снаЦелует небо стынь седая.
В морозных токах декабряЛуна свои полощет перья.Тревожной полночи снарядЗима взрывает в подреберье.
И миллион живых мировВо мне сливается в единый,Который страшен и суровСвоей бездушной сердцевиной.
В котором нету божестваИ нет времён преображеньяВ живые мысли и слова,В души свободные движенья.
Юность…
Мне вернуться бы в тот ельник,Где гуляет в тишинеЮность — солнечный бездельник,И спешит покой ко мне.
Где стоит хрустальным замком,Возвышаясь до небес,Обретённое внезапноОжидание чудес.
Чтобы гул моих печалейИ печальный стон разлукУместились бы случайноВ кукушиный робкий звук.
Тёмно-мшистые тропинкиУвели б меня туда,Где светились, как дождинки,Позабытые года.
Там — зима ко мне лавинойПерламутровою шла,И весной наполовинуДля меня тогда была.
Там лучами любопытстваБыло всё озарено,И сто раз я оступитьсяМог — мне было всё равно.
Хоть забыты все тропинки,Я брожу, покой храня,И грибами из корзинки —Юность смотрит на меня.
И раньше пришла… и раньше ушла…
И раньше пришла… и раньше ушла…И силы понять — негде взять.«Зовут, — говорила, — пора: дела.Забудь и начни опять…
С тобой, — прошептала, — мои словаИ горький бессмертья вкус.Огонь и ветра, и полынь-трава.И дней обветшалых груз».
Прощание белое, как туман.Весла приглушённый плеск.Молчание. Шёпот лесных полян.И полночи звёздный блеск.
Я знаю — прозрачная, как стекло,Играя тенями крыш,Легко чередуя: темно — светло,Теперь предо мной стоишь.
А где-то в воронку погибших днейСтекает былая мгла.На тысячу добрых сердец роднейТы в ней для меня была.
Покой. Движение. Покой…
Покой. Движение. Покой.Огней шипящая печаль.Над обесточенной рекойВремён ржавеющая сталь.
И только вздох. И только стон.И только… больше ничего.Но открывается закон —Причин случайное родство.
И если есть и хлеб и соль,И если в чаше есть вода,То молчаливей будет больИ бессловеснее беда.
Молчанье — белое, как ночь.И расставание — как день…Но счастья, что не превозмочь,Уже воздвигнута ступень.
Темнота
У темноты особый блеск,Особая звезда.Мерцает странный арабескВ лучах её всегда.
За каждой новой темнотой —Иная темнотаСкрывает белый свет густойИ все его цвета.
И в каждой то, что может быть,А может и не быть —И горний мир, и смрадный быт,И бабочка судьбы…
В густой блестящей темнотеОгнями сны цветутИ украшают на холстеСобытий — наш уют.
Над городами, над землёй,Где не был человек,Витает тьма липучей мглой,Туманом чёрных рек.
У темноты особый вкус,Особый аромат.Я ими от себя лечусь.Они слегка пьянят,
Легонько давят на виски,И я во тьму иду,Времён потерянных кускиСбирая на ходу.
У темноты особый блеск,Особая звезда.Мерцает странный арабескВ лучах её всегда.
В моих стихах…
