Свеча зимы горит метелью…
Свеча зимы горит метельюНад октябрём, над ноябрём,И новый год, как крест нательный,Поблёскивает серебром.
Врастая в гулкий снежный сумрак,Звенит завьюженная даль,Считая звёздных чисел суммы,Вонзая страха злую сталь
В покой декабрьской спелой ночи,Где мысль моя растворенаО том, чего же мне пророчитРождественская тишина?..
Свеча зимы горит метельюИ освещает свод времён,В котором вечной канительюСкитаний каждый полонён.
А в снежной поступи морозаСлышны прошедшие года,В капризной памяти занозойОставшиеся навсегда.
И в суете предновогоднейНе замолкает голос их,И с каждым годом несвободнейМир, данный Богом для двоих…
Свеча зимы горит метельюНад октябрём, над ноябрём,И новый год, как крест нательный,Поблёскивает серебром.
Декабрьские блики
Осколками смеха повесы-паяцаСлетая под купол печалей земных,В сердцах растворятся, во снах приютятся,И в тихом сиянье дождутся весны.
И каждый молчит, но молчанием жив он,И каждому снятся апрельские дни,Когда, околдованы трепетным мифом,Весны карусель раскачают они:
На ней затрезвонит крылатый бубенчик,И звук поцелует в уста тишину,И радости маленький солнечный птенчикНа ветке терпенья споёт про весну.
Ещё не растаявший снег на полянахСлегка удивится напеву его,Забыв, что опять обратится в туманыИ сгинет в бурлении мартовских вод…
Но контуры мира декабрь обозначил,Врастая цветком ледяным в пустоту,И льётся мороза небесная ртуть,И кажется всем, что не будет иначе…
Декабрь
Осколками льда возвращается северВ чертоги лучистых времён,Готовя зерно ледяного посева,Смещая события в сон.
И спят — и леса, и остывшая память,И прошлое тоже во сне.И только грядущее не засыпает,Не смея к весне закоснеть.
Сверкает печалью декабрьская вечность,На снег тишиной пролита.Ни тихого звука вокруг, ни словечка! —Усталая спит пустота.
Ей снятся огни в бирюзовом тумане —Ожившие души лесов,Которые в тереме звонкого маяЗакроют печаль на засов…
Но севера пламя другое. ДругиеЗаконы декабрьского дня.И струны мороза, лихие, тугиеУгрозою тихой звенят.
И тихо смещается к ночи пространствоВ усеянный звёздами клин,В котором над тропкой лесной растворятсяЗакатной тревоги угли.
Его небеса…
Однажды в ослепительной слезеТого, кто был никем, рождалось небо,И на его зеркальной бирюзеТерпение поблёскивало снегом.
Судьба светилась солнцем в облаках,Пронизывая светом безысходность,С которой породнился на века,Являя к переменам непригодность.
Но время распадалось на кускиОт тяжести его свинцовых мыслей,Слагая лишь мозаику тоски,Лишённую и яркости, и смысла!
Менялся в ней оттенков цвет и вес,Подобно облакам перед грозою,И только бирюза его небесЦвела и оставалась бирюзою!
Осеннее предчувствие
Из осени, из ветреной тоски,Пронзая паутину белых буден,Оно рождалось, мыслям вопреки,И воле вопреки… И то, чем будет —Во что преобразуется оно,Когда зима прольёт на землю пламяСлепящей солнцем снежной тишиной,Восставшей, как проклятье, между нами, —Меж тем, кто мною был ещё вчераИ тем, кто, может, будет мною завтра —Понять не позволяют вечера,Лишенные предсказывать азарта.Понять не позволяют злые дниИ утра пожелтевшие, и ночи…
Осенние туманные огни —Свидетели остывших одиночеств —К чему ваш безнадёжный липкий свет!К чему тепло! К чему, к чему всё это!Когда змеёй шуршит в сырой листвеЗагадка? Ощущение? Примета?
Все пути ведут в никуда
Февральские вариации
Февраль. Играет небо в бадминтон,Ракеткой мглы подбрасывая солнце…Одетый в снежно-льдистое манто,Кивает лес в морозное оконцеИзбушки, где живёт февральский день,Танцующий, смешливый, синеглазый:В избушке даже крыша набекреньОт топота весёлого и пляса!
И стены той избы не изо льда —Из воздуха, который крепче стали,А окна — многоцветная слюдаВремён, смотрящих в палевые дали.Туда воланчик-солнце упадёт,Когда вдруг небеса играть устанут…Потом придёт полночный лунный котИ слижет с неба звёздную сметану.
Зимнее слово…
Перспектива спокойных событий,Точно август, туманна, густа,И свечением грусти омытыПозабытые детством места.Проливается тихое солнцеНа листву моей памяти бронзой.
Оживляются воспоминанья,Сопрягая «тогда» и «теперь»,Замыкая в круги расстоянья,Уводящие в темень потерь;Но облитая бронзою память,Облетая листвой, засыпает.
И зима, заполняя просторыОжиданием тихого сна,Опускает бесчувствия шторыНа стекло временного окна,Перспективу событий сжимая,Непокорная, злая, живая.
На поля бесконечной разлукиВыпадает забвения снег,Приглушая и краски, и звуки —До весны ли? на год ли? навек?..Но прощальное зимнее словоНе готово ещё, не готово!
Что за птица кричала в ночи?
Что за птица кричала в ночи?И к чему эти шорохи, вздохи!Промолчи обо всём, промолчи,Позабыв о неправде эпохи.
Кто устроил такой маскарад,Где смешались и смех, и рыданья!Где в кострах, полыхая, горятСправедливых судеб ожиданья.
Что за птица кричала в ночи,Имитируя злую тревогу?Но тревога бездушно молчит,Превращаясь в печаль понемногу.
И по чувствам пульсирует ночьИ в сердца проникает свободно.И способна весь мир истолочьТяжелеющая безысходность.
На два куска кромсают время…
На два куска кромсают времяЧасов двоящиеся души.В них — голос вечности — послушай,Он открывает нам прозренья.
Гляди, как блещет амальгамаНа зеркалах вторичных истин. —В них отразима чувств и мыслейПеренасыщенная гамма.
Мельканьем бабочек летящихВлекут цветные отраженья,Создав иллюзию движенья.Они объёмны и блестящи.
Из пустоты, из ниоткуда,Круша ряды былых гармоний,Небытие слезу уронит,Вздохнёт, и возникает чудо.
Суровой краскою разлуки…
Суровой краскою разлукиТы рисовала дни мои,Найдя покой в минорном звуке,Вещавшем о небытии.
Времён задумчивые душиГлядели, молча, на тебя.А я стоял,смотрел и слушал,Как ты рисуешь, не любя…
Потом — я помню — шёл куда-то,В простор иных страстей и чувств,И пламя раннего закатаВо мне спалило злую грусть.
Потерь звенящее пространство,Едва пополнившись тобой,Так упоительно и страстноДовлело над моей судьбой.
Но в зеркалах моих печалейНе ты одна отражена,А все, кто плакали, кричали,Когда рождалась тишина.
Той тишины я не забуду.Она как в солнце первый снег,Ко мне приходит ниоткуда,Потом прощается навек.
Северная стезя…
